Литмир - Электронная Библиотека

С этими словами он направился к своему фургону, а Уиллоуби и Джек остались стоять на сырой траве.

Эти двое говорили не о его отце. Джек понял это совершенно неожиданно, а как только понял, отпрыгнул в сторону к двери сарая, понесся вверх по лестнице через три ступеньки, в своей комнате сунул руку под матрас. Его книга, подсвечник и чашка были сброшены с ночного столика на пол. Это мог сделать ветер, задувавший через открытый ставень, но Джек так не думал. Пузырек оставался при нем. Он закрыл ставень, поднял подсвечник и зажег свечу, а потом поднял пузырек, скрутил крышку. Сарай наполнился запахом океана при низком приливе, смешанным с запахом диких цветов на весеннем обдуваемом ветром лугу. Он одним глазом оглядел комнату – где бы найти для пузырька место побезопаснее, но ничего подходящего не нашел. Конечно, можно было спрятать его в лесу, но он никак не мог знать, кто или что может наблюдать за ним, если он выйдет за дверь сарая. Он плотно завинтил крышку, сунул пузырек в карман, схватил свою куртку и направился в сиротский приют.

* * *

Они наблюдали за доктором Дженсеном из пещеры на утесе. Его ботинок под парусом обогнул мыс, то исчезая, то вновь появляясь за накатывающими волнами. Он, казалось, ничуть не продвигался вперед, направляя против течения свое суденышко, которое с каждым порывом ветра, казалось, лишь возвращалось обратно к берегу. Его ботинок, казавшийся издалека маленьким, поднялся на пенистый гребень очередной волны, потом рухнул с нее вниз. На какой-то миг исчезла из вида даже верхушка его мачты, но потом появилась снова, прежде чем исчезнуть в очередной раз.

Они провели за наблюдениями больше часа, поглощая хлеб из пекарни и кофе. Ботинок тем временем лавировал туда-сюда на расстоянии около полумили от них. Он почти не продвинулся вперед. Такими темпами он и к вечеру не преодолеет устья Угрёвой реки, и ночь проведет в веселой компании плавающих скелетов. Джеку пришло в голову, что если бы можно было легко добраться до того места, куда решил отправиться доктор Дженсен, то полдеревни уже давно пустилось бы в плавание. Доктор, видимо, исходил из допущения, что для такого плавания нужно особое плавающее средство, как, например, в случае с Макуилтом, которому понадобились особые линзы для его подзорной трубы. И, возможно, идея была верна, но этого определенно было недостаточно, чтобы преодолеть ветер и приливное течение.

Когда кофе и хлеб кончились, вся троица направилась на Прибрежную дорогу. Доктору Дженсену придется самому о себе позаботиться. Луна-парк заполнили жители городка. Казалось, туда пришла половина Рио-Делла, а с ними и бессчетное число людей из Мунвейла и Скотии. Фанера в комнате смеха была свежепокрашена, как и металлическая структура всяких горок, от езды по которым захватывает дух, или по меньшей мере во всем этом была такая свежесть и новизна, которых Джек не мог увидеть, когда вчера на мокрой траве луга лежала куча хлама. Деревянная арка над дорогой была обклеена плакатами – чуть ли не зловещими в своем изобилии – с изображениями различных аттракционов карнавала.

Клоуны на велосипедах и скелеты в цилиндрах снова ухмылялись с тех мест, где они были нарисованы. Здесь пахло свежими опилками, моторным маслом, горящими кедровыми поленьями, углем, а еще гримерными красками и утиным барбекю. В киосках продавали пиво, и мясо на шампурах, и горячие апельсины, и возникало зловещее ощущение, будто луна-парк безграничен, что он тянется вдоль берега вниз и вверх, и через луга к далекой, подернутой дымком деревне. Здесь были краска, и двухмерные купола из фанеры, и занавешенная дверь с надписью на ней краской МАВРИТАНСКИЙ ХРАМ; тут же стоял и крытый фургон с неясной надписью: ЗАБАВНЫЕ ФРИКИ. На берегу здесь и там стояли кабинки, а среди тех, кто заходил в них, а потом выходил наружу, чтобы за десять центов увидеть существо, которое было наполовину рыбой, а на другую половину мужчиной или птицей с головой свиньи, оказались мисс Флис и жена мэра, племянники Макуилта, рыбак, которому не повезло днем ранее на пристани, и даже сам старина Макуилт с повязкой на глазах, палочкой простукивавший свой путь в сердце луна-парка.

Сколько людей протискивалось через беспорядочные толпы, было не перечесть, и до Джека по-тихому в остальном воздухе океана доносились хлопки палаточных полотнищ, скрежет металла о металл и рев огня в гигантской печи, и все это на фоне гула и рокота тысяч смеющихся и переговаривающихся голосов.

Остальное подчеркивали чувственные и дикие звуки каллиопы, которые, казалось, синхронизировались с поворотами и скачками аттракционов, каждый из которых летел, и раскачивался, и вращался в согласовании со всеми остальными. Скизикс попробовал было сбить металлические бутылки из-под молока бейсбольным мячиком, но ему не повезло. Хелен выиграла резиновую свинку с выражением удивленной скорби на физиономии, бросив три монетки по десять центов в тарелку. Джек держал свои деньги при себе, но не потому, что был скрягой. Он положил глаз на колесо обозрения. Он, казалось, ни на что другое и смотреть не мог. Ланца там, конечно, уже не было, если только это был Ланц. Это вполне мог быть и кто-то другой, может, проверяющий. Теперь оно определенно работало без сбоев. Ржавчина и грязь, покрывавшие его днем ранее, теперь были соскоблены. Колесо покрасили в кричащие тона, и маленькие кабинки дергано поднимались вверх и описывали круг, пассажиры показывали куда-то на берег, видимо, замечали церковные шпили в Мунвейле или башню зернохранилища на берегу в Ферндейле.

Казалось, наступили сумерки, какие приходят в шесть вечера, а не за час до полудня. Джек увидел звезды в помрачневшем фиолетовом небе, впрочем, они, казалось, помигав, исчезли и вполне могли оказаться крохотными лампами, подвешенными наверху на всем пространстве от одного конца луна-парка до другого, они все еще продолжали гореть, хотя уже пришла середина дня. Здесь было около десятка кабинок, занятых гадалками и людьми, которые заявляли, что могут общаться с мертвецами, и один или два из них говорили жалобными, плаксивыми голосами самих мертвецов, требующих внимания, просящих закончить начатое ими дело, сетующих на плохие условия обитания в загробном царстве.

Из какой-то палатки вышел Пиблс, уставившись на свою руку, и чуть ли не столкнулся со Скизиксом, который резко подпрыгнул, словно избегая прикосновения ядовитой рептилии. Ни Джек, ни Хелен, ни Скизикс ничего ему не сказали. Недавние события в проулке и на кухне мисс Флис, казалось, сделали невозможными какие бы то ни было разговоры о пустяках между ними. Но вскоре стало ясно, что в разговорах нет ни малейшей нужды. Пиблс ухмыльнулся, обведя взглядом всех троих, давая понять, что он скорее поговорит с клопами, и поспешил прочь в направлении Мавританского храма, куда зазывали посмотреть на ребенка-аллигатора. Джек, глядя на спешащего прочь Пиблса, увидел, что его покалеченный палец частично восстановился, как луч морской звезды, и что Пиблс два или три раза посмотрел на свой палец, прежде чем исчезнуть в дверях храма.

Джек подошел к палатке, из которой несколькими секундами ранее появился Пиблс. Он поднял матерчатый клапан на входе и заглянул внутрь. В свете масляной лампадки он увидел человека, склонившегося над импровизированным столом и читавшего книгу, причем его лицо было в полудюйме от страницы, словно он прикладывал все усилия, чтобы разглядеть хоть что-то. Джек не сразу понял, что видит перед собой доктора Брауна, но прямые волосы и шрам от пули на щеке выдали его, когда он поднял голову. Поначалу доктор поморщился, потом усмехнулся и спросил:

– Тебе что-то надо? – Голос его выдавал уверенность в том, что Джеку определенно что-то надо, что уж оно было такое.

Доктор, казалось, изрядно располнел с того времени, как Джек видел его вчера на берегу. Он теперь стал и вполовину не таким – каким? – прозрачным, может быть, и вполовину не таким растрепанным. Он оставался таким же бледным, словно от серебра, несомого лучами луны, а не от желтого света фонаря, а его лицо словно вытянулось и казалось изможденным из-за морщин, отражавших неописуемые эмоции. На нем было черное пальто и черный галстук, а волосы, черные и маслянистые, ниспадали на воротник и сутулые плечи, и, хотя он сидел с благодушной улыбкой на лице, его сутулая тень затеняла полотно палатки за его спиной, и Джек подумал, что доктор вполне может оказаться громадным вороном.

25
{"b":"885394","o":1}