Итак, был конец июня. Нешумных мест в Москве почти не осталось. Я тихо выскользнула из квартиры, предвкушая сладостное одиночество где-нибудь на скамейке под столетним деревом, но опоздала – на улице уже было полно народу. По пешеходному переходу навстречу мне бежал рыжий щенок. Увидав меня, он подбежал знакомиться, вихляясь на пушистых лапах.

В аптеке стояла очередь за таблетками, я зашла туда, и, поддавшись ажиотажу, набила карманы аскорбиновой кислотой с глюкозой. Выходя, в дверях я столкнулась с молодым мужчиной. В руках у него была алюминиевая сетка с яйцами.

Весь этот месяц у меня на душе кошки скребли из-за поступающего извне негатива. Я вдруг поняла, что если еще побуду самозваной колдуньей, то ею и стану. Нет, колдовать-то я не научусь, а вот злой сделаюсь, как самая настоящая ведьма. Все к этому шло, ведь магическая работа – весьма зыбкая трясина. Так стоит ли мне продолжать добычу денег таким древним способом, если я чувствую порой, что схожу с ума?

Быстрым шагом я направилась к перекрестку, в окне моего салона на втором этаже ветром трепало флаг, на нем сияло слово «МАГИЯ». Я мельком взглянула на него и отвернулась…

«Стоит ли овчинка выделка, Свет?» – Я даже споткнулась от невнятного предчувствия на абсолютно ровном асфальте, и метущий тротуар дворник стремительно отскочил от меня.

– Ходют тут ведьмы всякие, – зло сплюнул он, потрясая метлой.

«Вот темнота-то. Я колдовать все равно не умею», – обиделась я, выслушав его долгий трехэтажный мат, и присела на скамью в начале бульвара.

Мимо шли люди, не обращая на меня никакого внимания, и только тут, на этой самой скамье, я поняла, что происходит: меня грызла совесть и, видимо, догрызла этим утром.

«Это всего лишь работа, причем временная, – повторила я нехитрую на первый взгляд формулировку раз пятьдесят, и мне стало полегче. – Про страусиную ферму в Рузском районе ты, конечно, загнула… Но хотя бы накопишь денег и купишь себе какое-нибудь жилье!» – Погоревав еще, я решила заскочить в кофейню на углу.

В кофейне, несмотря на утро, яблоку негде было упасть…

Напротив меня за столиком хлебал чайной ложкой горячий шоколад мужчина, похожий на испанского короля. На нем был легкий светлый костюм в синюю клетку. «Сколько себя помню, с детства я была влюблена…» – вспомнила я и, заказав кружку горячего шоколада, с трудом заставила себя отвести глаза от мужчины. «До чего же он хорош! Просто натуральный Бобер с грустными глазами… Вот бы такого! – машинально подумала я и, вытащив из кармана зеркальце, быстро глянула на себя. – Вообще-то мы неплохо смотрелись бы рядышком. Ну почему я не могу околдовать его?»

По соседству с ним тянули горячий шоколад из керамических кружек папа, мама и два взрослых сына. Эта четверка походила на семейство кабанов. Я даже сморгнула от удивления, до того они аппетитно уминали пирожки с яблоками!

И тут к Бобру подсела блондинистая Нимфа в прозрачной распашонке поверх продранных на бедрах джинсов. Аккуратно сложив ножки и положив на стол ручки с устрашающим маникюром, она что-то спросила у мужчины, и он улыбнулся! Я давно заметила, что рядом с некоторыми людьми словно бьет ток высокого напряжения – к ним притягивает этим самым током. Я допила шоколад и встала, но похожий на испанского короля Бобер так и не посмотрел в мою сторону. Пришлось походя уронить на него сумку с банкой огурцов… Нечаянно. Очень сожалею, что не было второй сумки – для блондинистой Нимфы.

Забыла сказать, я сделала это мысленно. Ведь кофейня с Бобром и Нимфой осталась за спиной…

«Представляете, сколько людей живет с одними, думая о других?» – спрашивала я каждую вторую дамочку, приходящую ко мне в салон за приворотом. Сама же я живу одна уже бессчетное количество лет.

Я шла, никуда не торопясь, вниз по Плющихе и вдруг отчетливо поняла, что период моего вынужденного одиночества затянулся. Последние пять лет у меня не было даже намека на свидание с мужчиной. Неужели мужчины мне опротивели? Вроде бы нет. Я – пуританка? Нет, просто мне чуть за сорок, и я живу в России.

Как же я жила последние годы? Так и жила – одна.

Я обернулась на кофейню… По ступенькам в нее входили люди, желающие выпить горячего шоколада.

«Харизматик какой, царь породы, – снова вспомнила я Бобра и даже поежилась. – Вот ведь запал в душу и никуда не хочет уходить».

А ведь после развода мне ни разу не захотелось снова стать замужней клушей – так я устала от несвободы в своем браке. Видимо, я не влюблялась, чтобы не утонуть в иллюзиях вновь?

«А полезно поспрашивать саму себя и получить ответы на свои же вопросы!» – думала я, сворачивая к офису.

Но самое забавное случилось через четверть часа, когда, схватив веник, я решительно стала выметать пыль у себя из-под стола. Я торопилась до прихода первого клиента, но… Звякнул колокольчик, и я услышала интеллигентное покашливание у себя за спиной, обернулась и не поверила глазам – на пороге стоял он, похожий на испанского короля Бобер, в светлом костюме в синюю клетку.

– Извините, что без стука, – улыбнулся Бобер, – но дверь была открыта, и я зашел… Чернов Петр Мартынович, – представился он.

– Мурзюкова Светлана, – улыбнулась я, продолжая мести. – Садитесь, вы, наверное, погадать пришли? Ужо я вам погадаю. – Я поискала глазами колоду старых игральных карт, успев заметить после двухмесячной практики, что чем колода засаленней, тем больше трепета она внушает клиентам; хотя, как можно верить засаленным картам, представить себе не могу.

– Не гадайте, не надо, – пожал плечами гость и попятился назад. – Ни к чему это…

– А что же вы хотите тогда, Петр Мартынович? – Я настороженно осмотрела гостя, назвать его обычным клиентом, ввиду нашего утреннего рандеву в кофейне, у меня не поворачивался язык.

И, положив веник, я предложила гостю сесть.

– Больше всего меня раздражает и злит собственное несовершенство, – произнес мой гость, усаживаясь в соломенное кресло.

«Харизматик какой, – снова подумала я. – Вон как велеречиво говорит, а из кармана торчит газета „Русский патриот“… Неужели читает?»

– Неправда, что люди учатся только на своих ошибках, – на всякий случай завела я свою обычную песню. – Умный человек способен учиться и на чужих. Поделитесь со мной проблемами, и как знать, может, я вам помогу..

– Не уверен, – мягко перебил меня гость.

– Если вы расскажете о вашей проблеме, думаю, что смогу вам посоветовать нечто эдакое, что вам и в голову не придет, – пробормотала я, несколько уязвленная. – Ведь вы – мужчина, а я – женщина.

– Скажите, а вы настоящая колдунья? – улыбнулся гость.

И так как он мне понравился еще в кофейне, я отрицательно покачала головой и произнесла решительное «нет».

– Я так и думал, – кивнул он, – значит, все проще.

– Что проще, Петр Мартынович? – перебила я. – Загадки загадываете.

– Я пришел не за советом. – Тут мой собеседник привстал и запустил руку в карман своего пиджака.

– А за чем? – Я внимательно следила за его рукой.

– Вы понравились мне еще в кафе. – Петр Мартынович осторожно достал из кармана пиджака прозрачную емкость и положил передо мной. В маленькой коробочке цвела янтарная орхидея размером с бабочку. – Можно пригласить вас куда-нибудь? – улыбнулся гость. – Просто так.

– Расскажите о себе, Петр Мартынович – в ответ улыбнулась я, но моя настороженность, несмотря на милый подарок, не исчезла.

– Охотно, – кивнул мой гость и произнес всего одну фразу: – Я живу один.

«Без любви сгорает свечка!» – с переборами пел цыганский ансамбль в ресторане на первом этаже.

– Я заканчиваю работу с уходом последнего клиента, но в ресторане, который внизу, к полуночи все подчистую съедают грузины с близлежащего рынка, так что…

– Грузины так прожорливы? – Петр Мартынович нахмурился. – Я не знал.

– Как-то я зашла заморить червячка в половине первого ночи, – посетовала я, – так ничего, кроме горчицы, там не осталось, представляете?

– Я вам позвоню, – улыбнулся Петр Мартынович, вставая. – «Порто Мальтезе» вас устроит?