Через три года после того, как Джо назначили генеральным менеджером, молодая женщина пришла к ней в офис около одиннадцати утра. На ней не было лица, а униформа была растрепана. Она была новенькой и успела отработать всего три дня. Джо колебалась, брать ли ее на работу. Она чувствовала себя ужасно, но Лурдес была очень симпатичной, и ее фигура даже в униформе могла привлечь нежелательное внимание. Джо провела короткое собеседование, ожидая, что не сможет принять ее на работу. Потом девушка спросила, сможет ли она работать по утрам. По вечерам она училась.
– Что вы изучаете? – непринужденно спросила Джо.
– Гостиничный менеджмент, – ответила Лурдес. – Когда-нибудь я хотела бы устроиться на такую работу, как у вас.
Джо наняла ее сразу же. Границы того, что ей доступно, становились все более очевидными. Ей нужна была целая армия женщин, чтобы изменить ситуацию в отрасли.
– Приходите в восемь, – сказала она. – Первые два часа каждой смены будете помогать мне. Если все получится, я найду возможность устроить вас на полный рабочий день.
Теперь перед ней стояла та же самая молодая женщина, выглядевшая так, словно ее душа выплеснулась наружу. От трех верхних пуговиц ее униформы осталось лишь несколько болтающихся ниток. В кулаке она зажимала то, что осталось от ее рубашки.
– Лурдес, – Джо подбежала к ней и стала искать следы травм, – что случилось? – Лурдес открыла рот, но не могла произнести ни слова. – Где другие люди из твоей команды? – Молодая женщина покачала головой. Каким-то образом она оказалась одна. – Звони 911, – приказала Джо мальчику, который стажировался на должность топ-менеджера, – скажи им, что у нас была попытка изнасилования. Пусть пришлют «Скорую помощь» и полицию.
– В каком номере она была? – спросил стажер. Он считал себя выше Джо во всем, кроме должности, поскольку был лично отобран руководством. – Это был VIP-номер? – В корпорации существовали правила, которые предполагалось соблюдать в подобных ситуациях, но Джо плюнула на них.
– Делай, что я говорю, – приказала она.
Она нашла тележку Лурдес на тридцать девятом этаже, возле второго по уровню номера отеля. Воспользовавшись своим пропуском, она вошла внутрь. В гостиной ее встретил мужчина лет пятидесяти, голый, в распахнутом гостиничном халате. Его вялый красный член торчал из хохолка седоватых волос.
Он оглядел ее с ног до головы.
– Где кофе? – потребовал он. У него в голосе отчетливо звенели деньги.
– Я не обслуживаю номера. Я менеджер отеля и вызвала полицию.
– Правда? – Он был заинтригован и явно веселился. – Зачем? – Он запахнул халат и затянул пояс, а затем сел на край кровати и скрестил ноги.
Пульс Джо участился, и она почувствовала, как ее начинает охватывать жар. Ей хотелось убить его, и она боялась, что так и сделает.
– Вы напали на женщину, которая пришла убраться в комнате.
– Эта девушка – истеричка. – Он отмахнулся от обвинения изящным взмахом руки. – Я не оставил на ней ни следа.
– Но когда я вошла, член у вас был выставлен наружу.
– Но я ждал не вас! – Мужчина рассмеялся. – Спросите у своего босса, – добавил он, как будто это все прояснит. – Он знает, что я очень набожный человек, который никогда бы не стал делать такие вещи. И не очень-то гостеприимно с вашей стороны врываться ко мне в номер и предъявлять мне такие обвинения. – Тональность его голоса изменилась, когда он перешел от защиты к нападению. Джо вспомнила, что гость был кем-то важным. Она приняла бронь прямо от генерального директора. Она не могла вспомнить, кто он. Мафиози, диктатор, финансовый магнат или лауреат Нобелевской премии? Это не имело значения. Он был VIP-персоной. А для VIP-персон правила были другими. – Ваше лицо, – продолжал мужчина, приняв озабоченный тон, – так покраснело. Боюсь, вы нездоровы. Может быть, вы поняли, что совершили ошибку?
Жар, зародившийся в груди у Джо, пополз вверх по шее и охватил голову. Вдоль линии волос у нее выступили бисеринки пота. Ей отчаянно хотелось сорвать с себя пиджак, но она понимала, что тогда пятна пота под мышками ее шелковой рубашки станут видны.
В дверь постучали. Полиция, предположила она, но потом поняла, что полиция Нью-Йорка не могла так быстро добраться до отеля. Дверь открылась прежде, чем она успела к ней подойти. Прибыла охрана отеля во главе со стажером. Облегчение, которое она почувствовала, длилось меньше секунды.
– Джо, можешь пройти с нами на минутку? – обратился к ней стажер.
Что-то было не так.
– Где Лурдес? – спросила Джо.
– Она в полном порядке, – проворковал стажер. – Все это одно большое недоразумение.
– Это решит полиция, – возразила Джо.
– Нам не нужна полиция. Как я уже сказал, это было недоразумение. Лурдес сейчас в отделе кадров и решает, что ей делать дальше.
Трое мужчин в возрасте за сорок и за пятьдесят будут давить на двадцатидвухлетнюю женщину, чтобы та согласилась на компенсацию в обмен на соглашение о неразглашении информации.
– Я хочу увидеть ее перед этим.
У стажера хватило наглости улыбнуться:
– Я уже поговорил с руководством. Это невозможно.
Тогда она поняла то, что должна была знать с самого начала. Его наняли, чтобы присматривать за ней.
– Ты чертов предатель, – прошипела Джо.
– Говори что хочешь, но нам пора идти. Я очень сожалею о причиненных неудобствах, сэр, – повернулся стажер к гостю.
– Не извиняйтесь. – Мужчина встал с кровати и благосклонно положил руку молодому человеку на плечо. – Эти бедные женщины находятся во власти гормонов. Нам с вами повезло, что мы мужчины. Я могу только представить себе их страдания.
Позже Джо сказала Арту, что что-то внутри нее загорелось, словно пороховая бочка, которая очень долго переполнялась. Сила взрыва успела перебросить ее через всю комнату, прежде чем она поняла, что происходит. Одной рукой она схватила VIP-персону за горло и впечатала его в стену. Свободная рука отпрянула назад и сжалась в кулак, летящий прямо ему в лицо. В последнюю долю секунды кулак отклонился влево и ударил в стену в паре сантиметров от его уха. Когда рука наконец остановилась, она была по запястье погружена в гипсокартон. Стало ясно, что удар убил бы мужчину, которого она схватила. Чудесным образом Джо совсем не чувствовала боли.
Когда охрана оттащила ее назад, туфли на каблуках свалились с нее. Она не сопротивлялась. Она смотрела, как мужчина сползает по стене на пол, прямо в лужу мочи. На его шее виднелся ожог второй степени в форме ее руки.
Сорок пять минут спустя Джо потрясенно стояла перед табло поездов на Центральном вокзале, сжимая в руках те немногие личные вещи, которые ей разрешили забрать со своего рабочего стола. У нее не было возможности сменить тампон перед отъездом из отеля. И тут она почувствовала, как он потяжелел внутри нее и выскользнул, и поняла, что плотина прорвалась. В то время как вокруг нее сновали сотни пассажиров и туристов, Джо почувствовала, как тепло переполняет запасную прокладку, которую она приклеила к нижнему белью утром, и начинает просачиваться сквозь брюки. Ближайший туалет находился в другом конце главного зала и вниз по лестнице. Она знала, что не успеет.
– Я сдаюсь, – сказала она Вселенной. Она проиграла войну. Это было неизбежно. Она ничего не могла сделать, чтобы избежать этого момента.
Прозрение пришло, когда кровь свободно потекла по ее ногам. Не надо было пытаться бороться с этим.
Сколько лет – сколько сил – она потеряла, пытаясь контролировать то, что невозможно контролировать? Как долго она боялась, что все поймут, что она женщина? Сколько разочарований она пережила, живя в мире, который не был предназначен для таких, как она? Как долго она молилась о том, чтобы ее увидели и приняли как нечто большее, чем просто тело? Как сильно она пыталась исправить то, что просто не поддавалось исправлению?
Внутри Джо накопилось столько ярости. Но наконец-то она узнала истинного врага. Она вела войну с самой собой с четырнадцати лет. Но проблема была не в ее теле. Проблема была в компаниях, которые продавали фиговые гигиенические прокладки. В кажущихся разумными взрослых, которые считали, что тампоны крадут девственность. Во врачах, которые не удосуживались решать обычные проблемы. В противозачаточных средствах, которые могли привести к летальному исходу. В парнях, которым говорили, что они не могут себя контролировать. В обществе, которое не могло смириться с тем, что примерно у половины людей в мире в какой-то момент жизни наступает менструация.
