Пока я занималась ветчиной с душистыми травами, Сильви позвонила моему Гаспару и сообщила, что я у неё и занимаюсь ветчиной с душистыми травами.
Мой Гаспар со своей Миртиллой примчались через несколько минут. У злодейки глаза были красные, но не из-за моей шерсти, а из-за её лицемерных слёз.
– Ох, Гурти! – всхлипнула она. – Я так боялась, что потеряла тебя!
– Врёшь! – рявкнула я.
Продолжая ныть, она рассказала, что ошейник у меня расстегнулся сам собой, и я умчалась быстрее ветра.
Даже слушать это было стыдно! Но Гаспар, он же влюблённый, и ей поверил.
А я вам уже говорила: от любви люди глупеют.
На этот раз чаша моего терпения переполнилась, и я решила наказать злодейку. Следующей ночью я хорошенько повалялась на её трусах.
И на следующий день – БИНГО! – злодейка будто получила хорошую порку.
Аллергия так её замучила, что пришлось вызывать неотложку. Миртилле пришлось показать свою попу доктору. Заодно посмотрела и я. Цветом точь-в-точь как ветчина с травами. Только пробовать её я не буду.
Доктор прописал ей мазь, чтобы мазать утром, днём и вечером, сказал, чтобы ни на шаг не приближалась к собакам, и взял с неё 90 евро.
– Мне эта дрянь осточертела! – завопила Миртилла. – Я или она! Вышвыр-ни её или не увидишь меня НИКОГДА!!!
Она так орала, и лицо у неё в одну секунду так изменилось, что тут уж всем на свете стало бы видно, что у неё чёрная душа и злобное сердце.
Гаспар так и застыл с открытым ртом. До него дошло, что его невеста не фея, которая спустилась к нему с небес, а ведьма, которая вылезла из помойной ямы.
В общем, понял, что его надули.
И любовь его брызнула во все стороны, разбившись, как бутылка с водой.
Мой Гаспар сразу стал умным, как прежде, и глаза у него стали вполне человеческие. Щёки у него вспыхнули, как пятая точка у Миртиллы. Но не от аллергии. А от гнева на Миртиллу. И, если хотите, от любви ко мне.
Он приказал Миртилле покинуть наш дом и уточнил, что не хочет её видеть больше никогда. И злодейка от нас ушла, хлопнув дверью.
Я поприветствовала победу радостным лаем. Ура!!! Мы одолели ведьму с личиком феи! Я была очень довольна.
Я люблю истории, в которых зло в конце концов уничтожено, я считаю, что они внушают надежду и помогают нам жить.
Но что-то мешало мне окончательно успокоиться. Своим собачьим нюхом я чуяла, что Миртилла однажды снова появится, и снова в наш уютный семейный очаг вторгнется хаос.
– 10 декабря –
Иной раз плохая новость бывает началом счастья.
Злодейка Миртилла так расстроила моего Гаспара, что он решил пораньше уехать на зимние каникулы.
Когда я увидела, что он открывает чемодан, я запрыг-прыг-прыгала мелкими прыжками, как будто у меня блошки.
Супер! Мы сегодня уезжаем!
Я сразу поняла, что уезжаем мы в Экс-ан-Прованс, потому что мой Гаспар не положил в чемодан трусы. Когда мы едем в гости, он всегда их кладёт. А у нас дома в Провансе они его уже ждут на полке.
Как же я обрадовалась! Прямо сегодня вечером я увижу своих провансальских друзей!
Весь день я сидела у двери, как пришитая, чтобы Гаспар как-нибудь случайно меня не забыл. Хоть он мне и говорил, чтобы я не валяла дурака, отлипла от двери, потому что забыть меня невозможно, но я всё равно решила принять все предосторожности и сидела целый день у двери, как пришитая.
И очень правильно поступила: Гаспар меня не забыл.
– Динь-динь-динь. Прибываем на станцию Экс-ан-Прованс! – сказал поезд.
– Ну вот и приехали, моя красавица! – сказал Гаспар, зевнул и потянулся в кресле.
Один могучий прыжок – и я уже на знакомой платформе, где так и бегают всякие ноги и сумки с чемоданами на колёсиках. Я окропила землю Прованса – и Прованс теперь был весь мой.
Наша машина спокойно дожидалась нас на парковке. Но как только мы в неё сели, рванула как ракета, чтобы мы побыстрее оказались дома.
Ничего у нас дома не изменилось с нашего отъезда. Каждый запах на своём месте. В прихожей, как всегда, пахнет укропом, в гостиной – тмином, в кухне – ливерной колбасой, а в моей корзинке – мной.
Лично я обожаю, когда ничего не меняется.
Пока Гаспар открывал чемоданы и окна, я уселась на террасе понюхать, чем пахнет наша первая ночь зимних каникул.
Кипарис благоухал белкой-хохотушкой. И я – Гурти я или не Гурти – обязательно её поймаю. Я даже знаю, что с ней сделаю. Как только я её схвачу, сразу запихну в морозилку, а в Рождественскую ночь достану всю такую замороженную, и у меня на десерт будет полено-мороженое.
Со стороны домика дедушки Норбье потянуло домашними туфлями и мёдом. Значит, моя верная подружка Петунья на месте!
Мы с ней отлично повеселимся. Петунья даже не подозревает, как часто она влипает во всякие нелепости, а я нелепости очень люблю. Лично я считаю, что это смешно.
А ещё издалека до меня донёсся успокоительный запах переваренных сардинок. Я рада. Значит, худший на свете кот, Кот-задом-наперёд, мой самый надёжный враг, по-прежнему нас навещает.
Приятно, что все мои приятели, даже самые мне неприятные, по-прежнему тут. Завтра я со всеми повидаюсь, а пока побегу-ка я спать. Безделье в поезде меня жутко измучило. А завтра я должна быть в форме, чтобы всерьёз заняться зимним отдыхом.
– 11 декабря –
На радостях, что у нас настали каникулы, я неслась по полю со скоростью ракеты к домику, где живёт Петунья со своим человеком дедушкой Норбье.
Спешила повидаться с лучшей подругой.
Петунья, она со странностями, но это не повод, чтобы смеяться. Например, она не умеет говорить «да», она говорит «а». И «радость» тоже не умеет, говорит «раасть». За ней нужен глаз да глаз. Стоит ей разволноваться, как лапки у неё сводит судорогой, они становятся жёсткими-прежёсткими, как у пластиковых фигурок. Смешно, конечно, но не Петунье.
По дороге мне встретилась собака-бочонок, которая уставилась на меня, как дурочка.
– Гурти?!! Это ты??? – спросила собака.
– Ну да, я, – ответила я. – А мы, что, знакомы?
– Нашла время для шуток! Я же твоя лучшая подруга!
– Ты?!! Лучшая подруга?!!
Я посмотрела ей в глаза – собака как собака. Но когда мой нос заглянул под её хвост, я сразу её узнала.
– Петунья!
– А! – подтвердила она.
– Ты немного поправилась…
– Я стала в три раза толще, – с гордостью сказала она.
И – БУХ! – упала на спину, и лапки у неё стали твёрдые, как спички.
– По-прежнему судороги?
– А.
– Очень замёрзла?
– Очень тебе обрадовалась.
– Хороша радость лежать вверх ногами!
– Ты…
– У меня же все отлично, – сказала я.
– Ты видишь, что я очень ра-а.
Петунья, конечно, со странностями, но это не повод, чтобы смеяться. Из-за несчастного детства у Петуньи сохранился пришибленный вид и постоянный вопрос: «А меня накажут?» Хорошо, что дедушка Норбье так её полюбил, что она тоже полюбила жить. Но история Петуньи доказывает, как важно, чтобы у тебя удалось детство. Если не очень, то шагать по жизни тебе будет нелегко.