Мы ползли вниз по эскалатору, а я провожала взглядом коричневый саквояж на витрине, который стоит как три мои зарплаты. Отовсюду лилась новогодняя музыка, вечерние магазины зазывали акциями и подарками. Настроение у всех было новогодним и немного заразным. Даже я начинала мурчать про себя что-то праздничное, когда мы с Ниной вышли на вечернюю улицу.

Город уже расцвет фонариками, украсил стекла снежинками и снеговиками, а где-то из темноты падал и тут же таял первый снег.

- Лен, Новый Год! Хочется бросить все и … начать все заново! - мечтательно произнесла Нина, глядя на фонари, украсившие ветки деревьев.

- Ага! - спешно согласилась я, слыша как нам сигналит водитель автобуса. И как бьет по тормозам минивэн. - Это мы только что в надежде на реинкарнацию дорогу по диагонали перебегали? На красный свет?

Наконец-то сердце улеглось, а я выдохнула, видя как Нина мечтательно смотрит на падающий снег.

- Просто мы немного опаздываем! - проворчала Нина, а я потянула носом запах ближайшей авторской пекарни.

- Я так понимаю, что все кошки в той жизни были трудоголиками! - задумалась я, глядя в наряженное окно, на котором спала ленивая пушистая кошка.- И нас с тобой ждет то же самое!

- Хорошо бы! Только домашней! - послышался голос Нины, как вдруг донесся скрипучий и старческий голос.

“Девоньки!”

Что там такое? Я обернулась, видя старенькую бабушку, закутанную в серую шаль. На перевернутой картонной коробке лежали какие-то старые елочные игрушки. Я вздохнула, понимая, что бабушку жалко. Сидит тут на ветру, старенькими игрушками торгует.

- Ля бабуля, мы даже елку не ставили,- вздохнула Нина. И посмотрела на меня. Я пожала плечами. Из прошлого нового года я помню, как Нина заорала: “Как тебе не стыдно!”. А я показала, как именно мне не стыдно! И все в каком-то мутном баре. Там еще бармен симпатичный был. Но Нина сказала, что это чучело медведя на входе. А я флиртовала с ним весь вечер, а потом плакала в такси, что мужик стараний не оценил.

- Ну хоть шарик купите, а? - умоляла бабушка. а я чувствовала, как совесть проверяет виниры и присматривается, где бы куснуть. - Для него елка не нужна!

Ладно, ладно… Куплю этот шарик… Нина тоже в кошелек полезла.

- Почем? - спросила Нина, а я приготовилась достать пару сотен, как вдруг бабушка озвучила цену. - Лен, вот так улучшается твоя карма.

“Да за такие деньги!” - заорала жаба. Я чуть было не спрятала кошелек обратно и не потащила добрую Нину подальше от бабушки с неуемными аппетитами. “Три шарика и квартира в центре!”, - не могла успокоиться жаба.

Господи, что я в жизни такого натворила? Я не про медведя!

- И где это мы так накосячили? - вырвалось у меня, пока я мысленно считала свои финансы. - У меня одной такое чувство, что мы котят весь год топили без перерыва и выходных?

И писяли в лифтах! Это же сколько лифтов нужно обписять, чтобы карма так пошатнулась!

- И бабушек переводили через дорогу в ненужную им сторону, - согласилась Нина, протягивая купюру. Эм… Я посмотрела на свою тысячу, а потом подняла глаза на звезды. Ну, разве что в счет будущих плохих поступков… Если так, то… Внутренняя жаба заверещала и упала в обморок.

Бабушка взяла два шарика, завернула в газетку и протянула Нине, и мне. Я достала свой шарик, глядя Нине через плечо. У нее рыжий! С голубым глазом! А у меня розовый… Так это же дракон!

- Ты думаешь, розовые драконы - это девочки? - умилилась я, понимая, что шарик - ручная работа. Ну, как бы … Ладно, пусть лежит до…

Я почувствовала ощутимый толчок и подняла глаза. Сначала я не поняла, как вдруг до меня дошло. Бабка исчезла!

- Глюк? - спросила я, ничего не понимая.Не было ни газетки, ни шариков, ни шали на бабке. - Глюк - не глюк, а тыщи нет!

- Третий глаз! - прошептала Нина, глядя на меня подозрительным взглядом. Кака вдруг она рухнула вниз. - Лена-а-а!

- А-а-а! - заорала я, видя, как брусчатка под ногами Нины провалилась. Я потеряла равновесие и упала вместе с ней.

- Аааа! - орала я, пытаясь понять, сколько мы будем падать. Зажмурившись, я почувствовала, как чебурахнулась на землю. Ох!

Когда я пришла в себя, то увидела Нину, стоящую посреди старой избушки с маленьким, присыпанным снегом оконцем. В огромном котле варилось какое-то зелье, а он бурлил, как джакузи. На нас во все глаза смотрели три бабки в лохмотьях.

- Ик! - выдала первая.

- Не может быть? Получилось? - прищурилась вторая, рассматривая нас.

Послышался “бубух!”. А третья бабка закатила глаза и вышла в астрал.

Глава 2. Принц

Я закатил глаза, видя, как полыхает зеркало. Пламя плясало по раме, а я уже знал, с чего начинается этот разговор. На лице Кассиодора было написано все. Даже многоточия.

Заложив руки за спину, я приготовился слушать своего "младшего" брата, но пока что слышался совсем другой голос.

- … и преподавателей уволил! - послышался крик его краба. Мелкий ябеда бегал кругами вокруг Кассиодора, который хмурил брови. - Одно ваше слово, и мы перестанем его пускать на порог Академии! Пусть жарится себе в своем огне! И не лезет в чужие дела! Пусть сидит на своем каменном кресле и … и…

Краб случайно повернулся, а я поднял бровь: “И?”.

- Я тоже не люблю крабов. Разве, что только в палочках! - заметил я, а Себастьян молниеносно прятался за сапог брата.

- Кхе-кхе! - прокашлялся краб, собравшись. Он высунулся из-за голенища. Его голос стал низким и официальным. - Я вас приветствую, ваше высочество, принц Яридор!

- Себастьян отсюда! - фыркнул брат негромко, показывая крабу глазами на дверь.

Разочарованный взгляд краба пробежал по мне.

- Он уже себастьян отсюда? Или еще нет? - спросил я ледяным голосом, не слыша клацанья по мраморному полу. И вот я услышал его. Теперь я знаю, что точно, что себастьян!

- Высказывай! - произнес я, а брат нахмурился. Я видел за его спиной окно, в котором плавали рыбы. Больше ничего. Хотя, на подоконнике что-то лежит, и брат всеми силами закрывает это собой. Любопытно.

- Ты зачем уволил преподавателя моей Академии? - наконец-то произнес Кассиодор, глядя на меня хмурым взглядом.

Я усмехнулся и терпеливо вздохнул.

- Уволил - не сжег, - обозначил я, вспоминая темную ведьму, которая орала, что она - почетный преподаватель. - Это раз…

- Ты не должен был так поступать! - заметил Кассиодор, расхаживая по залу своей Академии. - Это неправильно! И несправедливо! В своей Академии ты можешь делать все, что хочешь! А в мою, пожалуйста, не лезь!

Черное обсидиановое зеркало висело на стене, а вокруг него извивалось пламя. Покои освещал огромный камин во всю стену, полыхающий магическим огнем. Я обошел вокруг каменный стол с каменными креслами, на которых были разбросаны подушки.

- … заслуживает лучшего обращения! Между прочим, я у нее учился! И я знаю ее, она хорошая, добрая женщина! Она и мухи не обидит! - закончил брат, а я вернулся взглядом к нему. - А теперь самый важный вопрос. Где она?

Я немного помолчал, вспоминая упрямую старуху.

- Напомни, как ее звали? - спросил я, видя как брат меняется в лице.

- Скульдемария Блэквик! - произнес Кассиодор и сощурил глаза.

- Я предложил ей выбор. Или она прекращает учить студентов темной магии и рассказывает им про ответственность за каждое заклинание, или… - начал я, а брат дернулся. - Или… У нее огромные неприятности. Как видишь, она выбрала неприятности! Несколько ее студентов были пойманы инквизицией. Тебе бы не захотелось знать подробности.

- Ты… ты сжег ее? - сжал кулаки брат. Его синие глаза сверкнули ужасом и яростью. Короткие, ярко - рыжие волосы напоминали мне огонь. Мимо окна проплыла стая рыбок, исчезая в зарослях водорослей. Как же меня успокаивают эти рыбки.

- Не успел! - сознался я, переводя взгляд на брата. - Ее спасли две подруги. Впрочем, ненадолго!