Прошло полгода с даты его официального развода. Он ушёл из армии на пенсию – по ранению, и всё это время жил безразличной и бесцельной жизнью. Было много связей, подобных вчерашней, но сегодня утром он посмотрел в глаза этой женщине и ему стало не по себе. Её взгляд говорил: «Ну вот, и этот уходит, когда же я смогу найти того, кому буду нужна?». Георгий никогда не задумывался о тех женщинах, с которыми проводил время. Он выбирал более-менее привлекательных, и этого было достаточно. А сейчас он вспоминал их и думал, что ведь каждая из них, выходя из дома, наносит косметику, красит губы, составляет наряд – она осознанно или нет, хочет понравиться, хочет, чтобы её заметил тот единственный, которого она так и не встретила, но, может быть, встретит сегодня… А встречает его, Георгия…
***
Игорь очутился на весенней городской улице. Он понимал, что Георгий ещё никуда не уехал. Сейчас он шёл по центральной улице, когда услышал: «Командир!». Георгий оглянулся. Его догоняла Маша.
– Привет Машунь! Ты не на службе? Сегодня же понедельник.
– Здравствуй! Мы работали в выходные, а сегодня у меня отгул.
– Рад, что встретил тебя! Давай зайдём куда-нибудь, выпьем кофе?
– Давай. Вон кофейня.
Взяли кофе, пирожные и сели за столик у окна.
– Как ты, командир? Чем занимаешься?
– Ничем. Отдыхаю. Пенсия приличная, боевые и по ранению ещё даже не начал тратить. Но наконец определился. Через неделю уезжаю в Нью-Йорк.
– Навсегда?
– Пока не знаю, но пока поживу там.
– А почему именно Нью-Йорк?
– Закрыл глаза и ткнул карандашом в карту. Попал в Нью-Йорк. Ну и купил билет – благо визы уже три года как отменили. Язык я знаю – в спецназе нас обучили и английскому, и немецкому, и испанскому.
– Ну что же. Удачи тебе на новом месте. Напиши, когда устроишься.
– Хорошо. Будем на связи. А у вас в части как дела?
– Да, всё по-прежнему. В Африке под конец было уже поспокойней. Больше не посылали группы, а только бомбили подозрительные объекты. Спецназ пускали на зачистку после обстрелов и бомбёжек. Правде ещё двух твоих ребят потеряли.
– Кого?
– Пашку и Серёжу Цуканова.
– Не знал… Эх, ребята… У Цуканова была жена…
– Да… А ты у наших на кладбище был?
– Нет… Несколько раз собирался, но не смог себя заставить… Очень горько…
– Хочешь, сегодня вместе съездим?
– Хочу, – после паузы ответил Георгий.
– Только сначала заедем ко мне, я переоденусь, а то мини-юбка для таких дел не подходит.
Игорь оказался в уютной квартире Маши.
Георгий стоял перед шкафом и смотрел на две фотографии в рамках на книжной полке. Алексей и Надя. Алексей серьёзный, а Надя улыбается.
***
Уже четыре года Георгий работал таксистом в Нью-Йорке. Друзей здесь он не завёл, жил один, иногда ходил в бары. Иногда встречался с какими-то женщинами, но эти связи были несерьёзными. Он не хотел связывать себя. Женщины уходили обиженные, иногда напоследок выдавали ему пощёчины. Он не обижался, ему было их жалко, но оставаться ни с одной он не мог. Иногда ему было грустно и одиноко, часто в такие моменты он хотел кому-нибудь надавать, что называется, от души. Конечно, он имел в виду мужчин.
Сегодня он закончил работу в два часа ночи. Оставил машину в гараже и пешком пошёл домой. Жил он недалеко – пара блоков.
Из переулка вышли трое и преградили Георгию дорогу. «Вы-то мне и были нужны», – подумал он.
Георгий мог их уложить каждого с одного удара – спецназ. Но сейчас ему хотелось подраться. Троица долго будет помнить этого парня. Георгий оставил их на тротуаре с переломанными челюстями, носами и рёбрами.
Но легче от этого ему не стало.
Игорь только покачал головой, после просмотра этого эпизода и тут же оказался в аэропорту Нью-Йорка. Аэропорт выглядел тогда по-другому. Игорь видел этот вариант на фото в музее.
Георгий стоит перед жёлтым такси. Подошла пожилая женщина. Георгий взял её чемоданы и разместил их в багажнике. Открыл женщине заднюю дверь. Сам сел на водительское место. Игорь оказался на месте переднего пассажира, хотя нью-йоркские таксисты на переднее место пассажиров не сажают. Для пассажиров только задние места.
Георгий вывел машину на автостраду и поехал к Манхеттену.
– Молодой человек, – заговорила пассажирка, – я не пойму какое у Вас имя. Похоже на Джордж, но написано немного иначе.
– Георгий.
– Георги, мне в Ривердейл… Вы американец?
– Нет, я русский.
– Я за свою жизнь была во многих странах, а вот в России не была. Жаль.
– Теперь это просто, были бы деньги.
– Да, а Вы здесь давно?
– Шестой год.
– Вы бывший военный?
– Почему Вы так решили?
– Мой муж был военным. У Вас с ним есть что-то общее. Наверно, чёткость движений и взгляд… Хотя Ваш взгляд стал грустным. Вы воевали?
– Да, в Африке. В самом начале.
– Наверно, было трудно? Вы были ранены?
– Был. Но дело не в этом. Я потерял там друзей.
– Сочувствую…
– Спасибо. В Ривердейле Вам на какую улицу?
– Мошолу-авеню, дом 5751.
Игорь встрепенулся. И сразу всё понял – Кристина?! Да, это была Кристина. «Вот значит, как я её впервые встретил!» – подумал Игорь.
Машина подъехала к знакомому дому. Всё было почти таким же как сейчас, только не было витражей в чердачном окне.
Георгий достал из багажника чемоданы:
– Я подниму их, – сказал он и стал подниматься по ступеням. Поднявшись, он поставил их перед дверью.
– Спасибо, Георги, заходите, я напою Вас чаем.
– Спасибо, но я, пожалуй, поеду.
– Заходите, заходите, чемоданы занесите и проходите на кухню.
Георгий занёс чемоданы, прошёл в ванную помыть руки и зашёл на кухню.
Женщина уже хлопотала у плиты.
Игорь смотрел на неё и пытался увидеть сходство с Кристиной. Сходства не было. Но вдруг женщина поправила локон, упавший на лицо, и завела его за ухо. Точно так же, как это делала Кристина.
– Я сейчас поджарю хлеб. Это наш старый семейный рецепт – хлеб по-французски. А вообще-то мы выходцы из Германии. Мой прадед приехал в Америку, а дед построил этот дом. Муж мой умер, а дети переехали в Германию, на родину предков. Меня звали, но я не уеду от моего Криса… Ну, вот и готово.
Женщина выложила горячие кусочки хлеба, вымоченные в яйцах и молоке и поджаренные.
– Эти французские тосты надо есть с чаем, – говорила женщина, заливая кипяток в заварной чайник.
– Я больше люблю кофе, – сказал Георгий.
– Нет! Чай! Только чай!
***
Незнакомая квартира. Олеся, в этой жизни Оксана, стояла посреди комнаты:
– Да, ты задолбал! В армии с тебя толку не было – до генерала так и не дослужился! Сейчас в университете, и тоже никакого толку. Даже кандидатскую не защитил! Тебе уже полтинник, взрослый мужик, а ничего не достиг! Ты меня просто бесишь!.. У меня уже нет никаких сил тянуть тебя. Я ухожу. Лучше я буду одна, чем с таким как ты…
Игорь смотрел на разъярённое лицо женщины и не мог поверить, что Олеся была такой. Как всё-таки она изменилась за несколько жизней… А в этой жизни она и Валерия бросила.
А Валерий, сейчас он Виталий, сидел в кресле, опустив руки на колени и склонив голову. Он ничего не сказал и не смотрел на Оксану, которая решительно ходила по квартире, собирая свои вещи в чемодан и спортивную сумку.
***
Аудитория какого-то института. У доски стоит Виталий. Он читает лекцию, как Игорь понял по предмету, связанному с географией. Амфитеатр аудитории заполнен на две трети. Виталий смотрит на студентов, но смотрит в одном направлении. Игорь непонятным образом понимает, что Виталий смотрит на девушку в третьем ряду.
«Это же Мари!», – понимает Игорь, – «почему Мари, а не Софи? Хотя, Мари ведь тоже родилась на Земле».
Игорь всмотрелся в девушку. Мари она напоминала – тот же типаж – тёмные волосы с короткой стрижкой, тонкие черты лица, серьёзный взгляд, похоже, что стройная, во всяком случае, изящная.
Зазвенел звонок и студенты зашумели и повставали с мест. Игорь смотрел на Мари. Она встала и разговаривая с подружкой, собрала вещи и стала спускаться. Проходя мимо преподавательского стола, посмотрела на Виталия. Он перехватил её взгляд. Девушка улыбнулась: