Глава 20

На следующее утро вставала я медленно; сон давил на меня тяжелым грузом. Как и всегда, я шла через горящую деревню и снова поднялась на холм, где на дереве висел Один. Но на этот помимо Одина там висели ещё двенадцать человек, включая мужчину с поразительно рыжими волосами, которого я видела в своем видении раньше. Моя мать сидела у подножия древа и сладким голосом напевала «Прорицание вёльвы²».

Когда я открыла рот, чтобы окликнуть её, меня прервало карканье воронов Одина, сидевших высоко на ветвях.

«Хервёр, Хервёр, — прокаркали они. — Правда сама тебя найдёт».

Я вздрогнула, когда остатки сна покинули меня. Голова была тяжёлой и неподъёмной.

Эйдис и мама уже проснулись и шумно болтали ни о чем, пока Эйдис готовила маму к предстоящему дню. После завершения обряда все скоро вернутся на свои земли и фермы.

— Вот и всё, леди Свафа, — подытожила Эйдис. — Волосы заплетены, платье надето. Вы готовы!

— Спасибо, Эйдис.

Вёльва повернулась ко мне.

— Пора просыпаться, Хервёр. Лейф хотел тебя видеть.

— Зачем? Ради всего святого, у меня голова раскалывается!

— Варево, которым вас опоили жрецы, слишком развязало тебе язык. Да и не только тебе…

— О чём ты?

Эйдис рассмеялась.

— Думаешь, Хервёр — единственная, кто может заставить мужчину признаться ей в любви?

Я взглянула на Эйдис. Неужели у неё с моим кузеном что-то сдвинулось с мёртвой точки? Но ведь Аста этого никогда не допустит. Лейф был её драгоценным мальчиком — слишком хорошим для любой женщины, тем более, для Эйдис.

Иногда я задавалась вопросом, заботилась ли Аста вообще о своих близнецах. В основном, они, казалось, выводили ее из себя. И дедушка не сделал бы Эйдис свободной женщиной только назло Лейфу.

— Что скажет Локи, когда узнает, что Лейф в тебя влюблён?

— А кто сказал, что речь о Лейфе? — хитро ухмыльнулась вёльва.

Я закатила глаза и посмотрела на кроватку в углу.

— А где Хилли?

— Встала рано. За ней пришла старая Ода. Похоже, малышка ей по душе, так что Хилли уже пристроена на кухне. А теперь одевайся, — сказала Эйдис, бросая мне голубое платье.

— Снова голубое?

— Пока не подействует магия пророчества.

Покачав головой, я встала и натянула одежду. Когда с приготовлениями было покончены, мы вышли в главный зал. Дедушка, Гудрун, ярл Туве и его сын пировали. Ярл Ньял, Кальдер, Эгил и Эйлиф отсутствовали, равно как конунг Гудмунд, Хофунд и Лейф.

— Пойду разузнаю, куда делись Лейф и Хофунд, — прошептала Эйдис и оставила меня, когда я устроилась рядом с Эриком, старшим сыном ярла Туве.

Слуга налил мне кружку эля. Эрик положил мне на тарелку ломтик хлеба, затем поставил передо мной блюдо с мясом и сыром.

— Да восславятся боги, Хервёр. Блот прошёл на славу. Скол! — сказал он, поднимая свой рог.

— Скол! — подняла я кружку в ответном жесте.

Я наблюдала за мужчиной краем глаза.

Его светлые локоны были заплетены в длинную косу, которая спускалась по спине. Татуировки покрывали все руки. На левой щеке виднелся шрам после глубокого пореза.

Со времени его приезда я не обращала на него особого внимания, но от моего взора не ускользнуло, что он был тихим и наблюдательным человеком. Его взгляд метнулся к отцу, который слушал, как дедушка без умолку говорит. Выражение лица ярла Туве было выражением человека, который терпит — из последних сил — человека, которого предпочел бы избегать. Я хорошо знала это выражение — с моего лица оно редко сходило.

— Ярла Ньяла сегодня здесь нет, — сказала я, указывая на мужчин. Ни для кого не было секретом, что между ярлом Туве и ярлом Ньялом давно пробежала кошка. Только мой дедушка поддерживал между мужчинами хрупкий мир.

Эрик с отвращением хмыкнул.

— Ушёл ещё на рассвете, вместе с сыновьями и всеми своими людьми.

— Со всеми сыновьями?

Эрик кивнул.

— Куда?

— Домой, надо полагать, — пожал Эрик плечами.

— Ты не похож на человека, который полагается на слухи и удачи.

Мужчина усмехнулся из-за края рога.

— Я послал за ними своего человека на случай, если они захотят сделать остановку в пути.

— Разумно.

Он благодарно склонил голову.

Я посмотрела в сторону главного стола. Там же сидела и Аста, но взгляд её был рассеянным. Близнецы как сумасшедшие носились по залу, но она не обращала на них внимания. Ее мысли были заняты чем-то другим. Беспокоилась за Кальдера?

— Что думаешь о конунге Гудмунде? — спросила я Эрика.

Мужчина некоторое время молчал, удивлённый моим интересом.

— Он — мудрый человек.

— Разве есть качество лучше для правителя?

Эрик фыркнул от смеха.

— Сила. Дальновидность. Немного хитрости. — Он повернулся на скамье и посмотрел на меня. — Люди, которых принесли в жертву… Говорят, эти люди напали на ваш дом.

— Слухами земля полниться.

— А ещё говорят, что дом и семью спасла юная воительница по имени Хервёр, пока вся стража видела сладкие сны.

Я уставилась на Эрика, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Вот как?

— Люди многое говорят об этой воительнице… и об этом доме. Ты знаешь мужчин, которые пытались вас убить?

— Мятежники из местных, вот и всё.

— Точно?

— А разве нет?

Посмеиваясь, Эрик покачал головой и коснулся краем своего рога моей кружки.

— За силу, дальновидность и хитрость, — подмигнул он мне и снова вернулся к еде.

Я снова переключила свое внимание на ярлов. Оба старики. Ярл Туве сильно прихрамывал, и его лицо было опухшим и красным. Подлость деда была единственным, что удерживало его от смерти. А отсутствующий отец Кальдера, ярл Ньял, был ещё древнее их. Он всегда выглядел так, словно один порыв сильного ветра — и его не станет. Скоро все трое будут мертвы. Что тогда?

Я поставила кружку с элем, наклонилась к Эрику и прошептала:

— Они были на просто мятежниками.

— Знаю.

— Что ещё ты слышал?

— Достаточно, чтобы знать, что воительница Далра должна держать свои топоры при себе и быть достаточно мудрой, чтобы не спускать глаз со всех врагов своего деда… и союзников.

— Со всех? — вскинула я брови.

Он хохотнул.

— Ну, может и не со всех… По крайней мере, пока не заметишь что-то такое, что заставит тебя передумать, — хитро подмигнул он мне.

Я закатила глаза и подняла кружку.

— Скол!

— Скол! — повторил он и рассмеялся.

Вскоре после этого появилась Эйдис; в руках она держала мой плащ. На ней уже была накидка, и нос у нее покраснел от холода.

— Идём, — сказала она.

— Куда?

— Увидишь.

Я слегка улыбнулась Эрику. Он склонил на прощание голову, и мы с Эйдис направились к выходу из зала. Вёльва счастливо улыбалась, ведя меня к причалу.

Эрик был прав. Что-то затевалось. Корабли ярла Ньяла пропали. Убедили ли братья Кальдера отправиться его с ними? Какой цели это могло послужить, если только они не планировали убить его?

Я нахмурилась.

— О чём ты беспокоишься? — спросила Эйдис.

— Корабли ярла Ньяла исчезли. Как и сам ярл с сыновьями.

— Опять ты со своими заговорами! Хервёр, нельзя быть такой серьёзной!

— Если бы я не была такой серьёзной, ты была бы уже мертва.

— О нет, Хервёр, не ты спасла мне жизнь, а Локи. Знаешь, однажды…

— …ты зачнёшь от него ребёнка. Да, Эйдис, я знаю. Если, конечно, Лейф его не опередит.

Эйдис рассмеялась, но промолчала.

Мы направились вниз по пирсу. Там я заметил конунга Гудмунда, который стоял на пирсе и разговаривал с корабельщиком Дагом. На борту корабля, на который мы с Эйдис смотрели накануне, стояли Лейф, Хофунд и несколько старых друзей Лейфа.

— Хервёр! — помахал мне рукой заметивший нас Лейф.

Хофунд нашёл меня взглядом и улыбнулся.