Майклу особенно неприятно было, что доводы эти исходят от Марка Стрэффорда, у которого всегда вдруг находились неотложные дела в конторе, едва только речь заходила о тяжелых земельных работах. И все же он признавал их вескими, основанными не на одних лишь романтических пристрастиях. От обычных норм жизни они отошли. К каким-либо четким традициям иной жизни не примкнули. Надо создавать свои собственные. Внутренний голос подсказывал Майклу, что прав он: разводить такой сумбур в методах труда – безмозглое эстетство. И все же ему трудно было ясно обосновать свою точку зрения, огорчало и то, как быстро он терял над собой контроль в разговоре на эту тему. Остальные, правда, тоже заводились с ходу, и к настоящему времени страсти накалились вовсю. Майкл понимал, что, не желая уступить и ставя вопрос на голосование, он пытается силой навязать свою точку зрения на будущность общины. Ему казалось важным в самом корне пресечь подобного рода благоглупости, и все же роль свою в этом начинании он считал неприглядной.
После того как Майкл предложил высказываться, воцарилась тишина. По этому вопросу обе заинтересованные партии и так уже наговорили более чем достаточно. Джеймс отрицательно покачал головой и опустил глаза, всем своим видом показывая, что говорить больше ничего не будет.
Пэтчуэй полувопросительно-полуутвердительно процедил:
– Ну, к плугу-то это отношения не имеет.
Пэтчуэй был в числе тех, кто косо смотрел на культиватор, но по иной причине. Он считал культиватор забавой для дилетантов.
– Нет, конечно же, нет, – сказал Майкл. – Плуга культиватору не заменить. Он нам обязательно понадобится для тяжелой работы – к примеру, вспахать осенью еще кусок пастбища. – У общины была твердая договоренность с соседней фермой взять напрокат плуг.
Опять наступила тишина, и Майкл предложил голосовать. За культиватор были Майкл, Питер, Кэтрин, Пэтчуэй и сестра Урсула. Против – Джеймс и Марк. Маргарет Стрэффорд воздержалась.
Стараясь не выдать голосом радости, Майкл сказал:
– Думаю, решение принято достаточным большинством, так что можно действовать. Надеюсь, мне дадут полномочия на покупку культиватора.
Эти полномочия подтвердил гул голосов. Майкл чувствовал, надо бы что-нибудь сказать, он ведь как-никак руководитель.
Тут высоким срывающимся голосом заговорила Маргарет Стрэффорд. Она всегда робела выступать, даже перед своими.
– Сейчас, может, и не время поднимать вопрос о гончарне. Просто хотелось бы не выпустить это из виду. А попозже я к этому вопросу вернусь.
Маргарет страстно хотелось, чтобы Простая Жизнь – раз уж механизация побеждает на сельскохозяйственном фронте – восторжествовала в других проявлениях.
– Благодарю вас, Маргарет, – сказал Майкл. – Вы же понимаете, со всеми этими проблемами ручного труда придется подождать, пока у нас не прибавится народу и не наладятся финансовые дела. Но мы непременно будем иметь это в виду. Вот, само собой разговор пришел к следующему пункту повестки дня – вопросу о финансовой помощи. Марк, может, возьмете его на себя?
– Думается, и по этому вопросу все в курсе дела, – начал Марк. – Короче говоря, нам нужны средства. Мы еле сводили концы с концами и достаточно долго зависели от великодушия одного-двух человек. Так что теперь, когда община сложилась, вполне уместно обратиться с просьбой о денежной помощи к определенному кругу лиц, которые, как нам представляется, проявят заинтересованность. Единственное, что нужно обсудить, – это собственно текст обращения, список адресатов – или, лучше сказать, жертв – и дату отправки.
– Колокол! – подсказал Джеймс.
– Да-да, – подхватил Марк. – Ничего дурного в том не будет, если обращение мы увяжем с прибытием колокола и тем самым сделаем себе скромную рекламу.
– Надо бы создать комитет для разработки деталей, – предложил Майкл. В комитет вошли Марк, Джеймс и Майкл.
– А кстати, может, сейчас поговорить и о колоколе? – заметил Джеймс. – Его, похоже, скоро привезут. Как вы знаете, дорогие друзья, монастырь со времени своего второго основания живет без колокола. И сейчас наконец, Deo gratias[19], должен его обрести. Колокол отлит и будет доставлен в этом месяце, где-то недельки через две. Настоятельница выразила пожелание – любезная наша сестра Урсула меня поправит, если я ошибусь, – чтобы событие это прошло тихо, без неуместной пышности. Но коли уж у нас особое, привилегированное положение мирских приверженцев монастыря, думаю, мы могли бы взять на себя устройство небольшого торжества по случаю прибытия в монастырь колокола. Да и скромная огласка, как я уже намекал, совсем бы не повредила, в том числе и по другим, более прозаическим соображениям.
– Тревожит меня эта огласка, – вздохнул Майкл. – Ведь общину в прессе запросто могут выставить в нелепом свете. Я бы следовал словам настоятельницы буквально. А что вы думаете по этому поводу, сестра Урсула?
– Думаю, скромное торжество не повредит, – сказала, улыбаясь Джеймсу, сестра Урсула. – Приедет епископ, едва ли ему понравится, если все будут стоять с великопостными минами.
– Гилберт Уайт [20] пишет, – заметил Питер, – что в Селборне, прежде чем ставить на звонницу новые колокола, перевернули вверх дном тройной колокол, залили доверху пуншем и вся округа несколько дней гудела.
– Селборн нам, похоже, не переплюнуть, – сказал Джеймс, – да и не нужно подражать – он все равно что тот в Фермопилах старикан, который был во всем профаном[21].
– Все ясно, – сказал Майкл. – Может, создать еще один комитет? А конкретный план действий обсудить через недельку. И, конечно, надо проконсультироваться у отца Боба относительно музыки.
– Кое-какие соображения у него уже есть, – сказал Джеймс, – вообще он согласен на что угодно, кроме «Выше колокол подъемли!».
В подкомитет по встрече колокола вошли Маргарет Стрэффорд, Кэтрин и сестра Урсула. Отец Боб был кооптирован.
Майкл заглянул в свои записи. Белки и т. д. Сердце у него упало, и он уже совсем было поддался искушению оставить этот вопрос, как вдруг, помимо воли, заговорил:
– Следующий вопрос. Откладывать его, думаю, больше нельзя. Речь идет о стрельбе по белкам и голубям.
По лицам присутствующих пробежала тень, все опустили глаза. Проблема эта назрела давно и до сих пор была не решена. Сразу по приезде в Имбер Джеймс Тейпер Пейс извлек на свет свой дробовик и начал совершать регулярные обходы окрестностей, отстреливая голубей, ворон и белок. Он считал это нормальным деревенским занятием и более того – непременной частью фермерских обязанностей; действительно, трудно было отрицать, что голуби наносят ущерб урожаю. Вдохновленный примером, Пэтчуэй тоже принялся бродить с ружьецом по поместью, проявив исключительную склонность к истреблению зайцев, кои, как подозревалось, шли в основном на украшение деревенских столов. А когда появился Ник Фоли и привез с собой винтовку 22-го калибра, он разом присоединился к этой забаве, ставшей, пожалуй, единственным делом в общине, которое вызывало в нем хоть какой-то проблеск воодушевления.
Майкл поразился, увидев ружье в руках Джеймса, а выйдя из шока, пришел к выводу, что надо положить этому конец, его лишь огорчало, что он снова не может найти убедительных доводов. Убивать животных – это же недостойно религиозной общины. Трое в общине – Кэтрин и Стрэффорды – были вегетарианцами из религиозных соображений, и разыгрывать перед ними изо дня в день сцены расправы с живыми существами, мягко говоря, дурной тон. Майкл знал, что особенно горюет по этому поводу Кэтрин – однажды он застал ее в слезах над мертвой белкой. Огнестрельное оружие вообще вызывало в ней какой-то особенный страх. Со временем терпение Майкла иссякло, и он, перестав либеральничать, запретил наконец в поместье стрельбу – до принятия общего решения. Он понимал, что его можно упрекнуть в непоследовательности. Он ратует за механический культиватор, ибо тот, естественно, увеличит продуктивность, и в то же время выступает против отстрела, хотя тот также способствует увеличению продуктивности. Но в данном случае он даже более уверен в собственной правоте, чем в споре о культиваторе.
