— «Моей внучке, Кэтрин Луизе Чемберс, помимо доходов споместья, назначается ежемесячные денежные выплаты в размере тысячи фунтов стерлингов, из лично мне принадлежащих средств, находящихся на банковских счетах. Перечень счетов находится у нотариуса, выплаты производить будет тоже нотариус до достижения Кэтрин Луизы Чемберс возраста 31 года, независимо от того, вступит ли она в законный брак»...
Кэтрин не выдержала. Она встала с кресла, и, наткнувшись на сочувствующие взгляды, поднесла руку к глазам.
— Прошу простить меня, горе слишком велико, мне лучше лечь в постель, — пробормотала наследница, выбегая из зала. Кэтрин трясло от злости: дед всю жизнь готовил её к несметному богатству, а оставил с ненужным баронским титулом, старым домом и нищенским содержанием!
***
— Миссис Перкинс, мэм, молодая хозяйка в библиотеке? Куда подавать вечерний чай?
— Да, Черри, в библиотеке. Милочка, вы ещё не знаете наших порядков. Тихонько постучите, если баронесса не ответит, осторожно войдите и поставьте чай и печенье на журнальный столик при входе. Вам всё понятно?
— Да, мэм, миссис Перкинс.
— Беда с этой новой прислугой, — вздохнула миссис Перкинс, экономка поместья Роузвуд. — Взяли эмигрантку из Северной Америки. Откуда у нас там? Из Филадельфии? Или из Балтимора?
— Она из Вашингтона. — Снизошла до ответа Эльза Томпсон, работавшая в поместье диетологом — не из-за денег, скорее просто для того, чтобы быть чем-то занятой. Мисс Томпсон, старая дева,приходилась бессменному дворецкому барона Чемберса — покойному Эндрю Томпсону — внучатой племянницей. Это обстоятельство позволяло ей держаться выше остальных слуг, приживалка считала себя чуть ли не членом семьи. Особенно теперь, когда сэр Айвен в завещании назначил ей такое же содержание, как и единственной внучке: тысячу фунтов стерлингов.
— Последнее время их такой наплыв, такой наплыв — этих эмигрантов. Особенно после того, как дикси взяли Вашингтон!
— Дешевые, но абсолютно неотёсанные, — вставила Летти, буфетчица, вертевшаяся тут же.
— Уже третья, боюсь, и эта не выдержит, — пожаловалась экономка. — Мисс Кэтрин, после того, как дед лишил её наследства, стала ужасно требовательной. Бесится целый месяц, сначала в библиотеке, теперь вот в дедовском кабинете буйствует. А уж после того, как она нашла ту тайную комнату в башне, с ней совсем сладу не стало!
— Слуги говорят, что она сошла с ума, после того, как её бросил жених, — поделилась последними новостями Летти. — Да вы не переживайте так, сядьте, вот, лучше чайку выпейте. Я налью.
— Аккуратнее со словами, дамы, если хотите и дальше работать здесь, — поджала губы мисс Томпсон. — Как вы правильно заметили, из Америки большой наплыв образованной рабочей силы. А что неотёсанные, то не беда, манеры легко прививаются. Мне кажется, в их грубости есть даже какой-то особый шарм.
Буфетчица и экономка растерянно переглянулись. Летти, решив за лучшее уйти, незаметно выскользнула из кухни.
— Жених её вряд ли бы так расстроил, — заметила старая дева. — И потом — она не сошла с ума, я помню эту девочку с рождения. Наша Кэти всегда знала, чегохочет, и всегда добивалась этого. Беда в том, что она не понимает, чего хочет сейчас.
— Её горничная, — осторожно произнесла экономка, — помните, та норвежка, что проработала у баронессы всего две недели, рассказывала, что она нашла в той комнате, в башне, какие-то записи. Там старый барон оставил зашифрованную карту, где указано место...
— Ой, Бэт, и ты туда же?! — мисс Томпсон всплеснула руками. — Неужели ты веришь в глупые сказки про зарытый в саду клад?..
— Но откуда-то взялось такое огромное богатство... И потом, вы знаете, что леди Кэтрин постоянно читает какие-то тетради?
— Вы забыли, что старый барон был зятем покойного мистера Брауна, а тот был сказочно богат, — Эльза Томпсон свысока взглянула на Элизабет Перкинс. — И хватит этих досужих домыслов, нет ни каких денег! Я была в той комнате в башне — там нет ничего, кроме зеркал. Пустые стены и зеркала.
Глава 24
Из дневника Айвена Джошуа Чемберса:
«Первоначально деньги в проект вкладывали бизнесмены, крутящиеся возле Всеобщей Энергетической компании, позже заинтересовались более крупные финансисты, и наконец, была создана Корпорация — для ведения бизнеса, обеспечения самоокупаемости экспериментов, а позднее — для эксплуатации сопряженных пространств.Мощные транснациональные корпорации правили их миром. В конце XIX начале XX веков лоббистам трестов удалось преодолеть антитрестовское законодательство. И началось: монополии решительно захватывали рынки, делили их между собой, грызлись за власть,финансы и влияние. В мире Джипси представители крупных монополий относительно рано проникли в государственный аппарат. К середине XX века уже невозможно былоотличить, где кончается корпорация, а где начинается государство. Иначе пошло развитие у нас. Антитрестовские законы, принятые ещё в девятнадцатом веке, поставили предел всевластию корпораций. Кроме того, в основе всего лежит стремление служить Империи. Сесил Родс, создав очень большуюдобывающую компанию в Южной Африке, смиренно преподнес её в дар королеве Виктории, и тем заложил основы нынешнего Южно-Африканского союза, самой яркой жемчужины в короне Британской Империи»...
***
Кэтрин сидела за письменным столом, обложившись бумагами.
-В кабинете деда ничего нет... Ладно, тогда поищем в старой башне. Что он там говорил о двери на потайную лестницу в малую башенку? Та комната с зеркалами точно пуста — под зеркалами нет полых стен, обычная кладка. Видимо, придется обращаться в Кристалл Пэлас. Я у них все архивы перерою...
Она устало вздохнула и, застонав от боли в спине, потянулась. На столе грудами лежали старые счета, отчеты сотен неведомых агентов. Аналоговым машинам покойный не доверял, предпочитая всё держать в голове. Не зря его звали человеком с вечной памятью.
— Человек-компьютер...как же! А что там старик рассказывал о своих приключениях в Институте Высоких Энергий? У него же были перестроены нейронные связи! Он запоминал все. Он сам и был этим...Большим Мозгом! Так вот почему ему достаточно было только бросить взгляд на любой текст... Вот почему библиотекари в его личной библиотеке ничего не делали! — Кэтрин ухмыльнулась, с удовольствием вспомнив, как выгнала всех библиотекарей на второй день после вступления во владение поместьем. — Наглые зажравшиеся негодяи... Тут ещё наводить и наводить порядок... раз уж мне достался этот майорат, я выжму из него всё!
Кэтрин, нервничая, встала и принялась мерить быстрыми шагами пространство малого читального зала. Стук, тихий, будто нерешительный, привёл её в бешенство.
— Кто там ещё?!!
— П-простите, мэм, чай, — пробасили из-за двери.
— Так давай сюда, паршивка!
В библиотеку, бочком протиснувшись меж дверей, вошла служанка. Боясь запнуться, она еле переставляла ноги, руки американки дрожали, посуда мелко звенела.
Кэти выхватила у неё поднос, швырнула на стол и, налив чая, снова вернулась к чтению. Она не заметила ни ужаса в глазах горничной, ни скорости, с какой эта массивная девушка покинула библиотеку. Кэти лишь недовольно сморщилась на стук дверей.
— Так, это всё оставлю на потом. Пока — дневники. Похоже, придётся читать по порядку, но не оставляет чувство, что здесь что-то пропущено...
***
Из дневника Айвена Джошуа Чемберса:
"Солу и его команде, а так же некоторым сотрудникам Института до прихода Сола к руководству проектом, удалось проникнуть в триста шестьдесят сопряженных миров из пятисот двенадцати обнаруженных. Гигантский рост числа исследований мешал координации. Некому было анализировать и систематизировать колоссальный объем новых знаний. Исполнителей много, количество тем исследований росло в геометрической прогрессии, однако аналитиков,я сейчас это ясно вижу,катастрофически не хватало. Вообще-то, как я понимаю анализ, им занимались только Сол и Джипси, но в большей мере Джипси. И то, в последнее время, когда начались между ними разногласия из-за общей философии исследований, решения принимал Сол, единолично, и часто руководствуясь своими соображениями. Институт понемногу становился неуправляемым. Всё чересчур завязано на Сола, а он слишком разбрасывался, хватался за всё сразу и ничего не доводил до конца, а позже все его мысли и силы забрал Великий Эксперимент. Ещё один аналитик, собственно и создавший математическую базу теории сопряжённых миров, Вадим Панов ушёл слишком рано, чтобы остановить Сильвестра Вильгаупта или, хотя бы, немного поумерить его пыл. Напомню, Панов — это тот русский, математик,открывший сопряжённые пространства. Он доказал, что вокруг каждого мира ветвятся отражения, возможные вероятностные миры, чем их больше, тем жизнеспособнее мир. Эти миры можно видеть, но повлиять на нихнельзя. Панов — вечный оппонент Сола, он погиб при неудачном эксперименте в Институте. Стробоскоп Панова — довольно презабавный прибор. Он позволяет видеть, как ветвятся миры, создавая вокруг каждого человека всевозможные отражения — бесчисленные варианты желаний, действий,слов. А при более глубоких проникновениях можно отследить различные варианты его жизни. Собственно, именно этот прибор позволил мне просмотреть возможности моей внучки Кэтрин, и это было одной из причин, почемуя не стал менять завещание, утвердившись в правильности первоначального варианта. Вновь разрабатывая и испытывая этот прибор, я преодолел немало трудностей. Очень многих компонентов в нашем мире не было в самом принципе, не было ни теории, ни технологии для их производства. Приходилось изобретать всё заново, искать местные аналоги. В результате прототип стробоскопа получился очень громоздким. Пришлось воспользоваться своим даром миропроходца и посетить несколько технологически более развитых миров. И ничего! Всё это было неприменимо у нас. Мы слишком далеко разошлись. И всё же мне удалось построить компактный, пусть и слегка примитизированный, стробоскоп в Роузвудском поместье, и даже активно его использовать. Он находится на виду и в то же время заметить его невозможно, даже если прикоснуться к нему. Если не знаешь о нём, то его практически не видно"...
