Потом пришло время что-нибудь спеть. «Пара утанцевалась до упаду, Мак отобрал у Гая гитару, перестроил ее на свой чудной манер и начал петь странные свои горские песни. Тысячи песен и ни одной знакомой. И каждый раз — что-нибудь новое. И вот что странно: ни одного слова не понять, а слушаешь и — то плакать хочется, то смеешься без удержу… Некоторые песни Рада уже запомнила и теперь пыталась подпевать».
Несмотря на то, что авторы описывают совершенно неведомую эпоху, солдаты не мыслят своей жизни без гитары, как некогда преображенцы и кавалергарды в русской столице.
«Сказка о тройке» братьев Стругацких написана, очевидно, не без влияния западной «прозы абсурда», что можно заключить хотя бы из следующего фрагмента: «Эдик с интересом расспрашивал Федю о жизни в горах, Федя, с самого начала проникшийся к вежливому Эдику большой симпатией, отвечал охотно.
–
Хуже всего, — рассказывал Федя, — это альпинисты с гитарами. Вы не можете себе представить, как это страшно, Эдик, когда в ваших родных, тихих горах, где шумят одни лишь обвалы, да и то в известное заранее время, вдруг над самым ухом кто-то зазвенит, застучит и примется рычать про то, как «нипупок» вскарабкался по «жандарму» и «запилил по гребню» и как потом «ланцепупа пробило на землю»… Это бедствие, Эдик. У нас некоторые от этого болеют, а самые слабые даже умирают…
–
У меня дома клавесин есть, — продолжал он мечтательно. — Стоит у меня там на вершине клавесин, на леднике. Я люблю играть на нем в лунные ночи, когда тихо и совершенно нет ветра. Тогда меня слышат собаки в долине и начинают мне подвывать. Право, Эдик, у меня слезы навертываются на глаза, так это получается хорошо и печально. Луна, звуки в просторе несутся, и далеко-далеко воют собаки… вы, наверное, хотели бы узнать, откуда у меня клавесин. Представьте себе: его занесли альпинисты. Они ставили какой-то рекорд и обязались втащить на нашу гору клавесин. У нас на вершине много неожиданных предметов. Задумает, например, альпинист подняться к нам на мотоцикле — и вот у нас мотоцикл, хотя и поврежденный, конечно… Гитары попадаются, велосипеды, бюсты различные, зенитные пушки… Один рекордсмен захотел подняться на тракторе, но трактора не раздобыл, а раздобыл он асфальтовый каток».
Клавесин на горном перевале, которому вторят цепные псы в долине, и гитарная музыка, убивающая аборигенов, — такие описания, согласитесь, трудно счесть реализмом. Даже критическим.
Повесть «Стажеры» рассказывает о жизни пилотов огромных космических кораблей. «Юра прошел мимо открытого люка. Там никого не было, только мигали цветные огоньки на пультах. Тихо так, подумал Юра. Никого не видно и не слышно. Он свернул в поперечный коридор и услыхал музыку. Кто-то где-то играл на гитаре, уверенно и неторопливо выводя печальную мелодию. Неужели и на Рее так? — подумал вдруг Юра. Он любил, чтобы вокруг было шумно, чтобы все были вместе, и смеялись, и острили, и пели. Ему стало грустно. Потом он подумал, что все сейчас, должно быть, на работе, но все же так и не смог отделаться от ощущения, что люди не могут не скучать в круглых пустых коридорах — здесь ли или на других далеких планетах. Вероятно, виновата была гитара».
По воле авторов этот чудесный инструмент звучит не только на земле, но и в галактических далях!
Описывая хмельную встречу двух давних друзей в повести «Подробности жизни Никиты Воронцова», Аркадий Стругацкий отмечает характерный штрих: «Неудержимо надвигалась меланхолия, и после шестой Алексей Т. попросил Варахасия спеть. Варахасий отказываться не стал, спеть ему давно уже хотелось. Он сходил в кабинет за старой своей, испытанной семиструнной и сказал, усаживаясь поудобнее:
— Спою тебе новую. Месяц назад в компании один адвокат знакомый ее пел. Очень мне понравилась. Она по-украински, но все почти понятно…
Странно хороша была эта песня, и чудилось в ней некое колдовство, но и слух у Варахасия был отменный, и гитара его звенела томительно-вкрадчиво, да и водяные шумы на дворе вроде бы попритихли».
Красивая песня под чудный гитарный аккомпанемент — что может быть лучше этого?
АНДРЕЙ ДОНАТОВИЧ СИНЯВСКИЙ
Синявский, Андрей Донатович (1925–1997) — русский писатель, литературовед. Гротескно-сатирические повести «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963) — о социальных и психологических феноменах тоталитарного государства.
Опубликованы
в
1989
году
под псевдоним
ом Абрам Терц. В 1966 году Синявский был осужден. С 1973 года — в Париже. Мемуарная книга «Голос из хора» (1973), осмысляющая лагерный
опыт.
Автобиографический
роман «Спокойной ночи» (1984). Эссе с элементами игры и эпатажа «Прогулки с Пушкиным» (1975).
Книга «В тени Гоголя» (1975). Редактор журнала «Синтаксис» (с 1978, Париж).
Советские диссиденты вроде Андрея Синявского высоко ценили гитару как свободный, гордый инструмент, неподвластный партийным директивам. Говоря о засилье цензуры, он справедливо замечает, что в результате мы «получили своих беранжеров, трубадуров и менестрелей — в лице блестящей плеяды поэтов-песенников. Я не стану называть их имена — эти имена и так всем известны, их песни слушает и поет вся страна, празднуя под звон гитары день рождения нового, нигде не опубликованного, не записанного на граммофонную пластинку, поруганного, загубленного и потому освобожденного слова. «У меня гитара есть — / Расступитесь, стены, — / Век свободы не видать / Из-за злой фортуны, / Перережьте горло мне, / Перережьте вены, / Но только не порвите / Серебряные струны…» Так пел раздирающим душу голосом Владимир Высоцкий.
Несомненно, что гитара сыграла великую роль в деле демократического преобразования нашего общества!
НОННА ВИКТОРОВНА МОРДЮКОВА
Мордюкова, Нонна (Ноябрина) Викторовна (1925–2008) — русская киноактриса. Народная артистка СССР (1974).
Снималась в фильмах «Молодая гвардия», «Чужая родня», «Простая история», «Женитьба Бальзаминова», «Возврата нет», «Журавушка», «Русское поле», «Трясина», «Родня», «Комиссар». Государственная премия СССР (1949).
В книге «Записки актрисы» Нонна Мордюкова рассказывает, как в молодости она в шумной компании с помощью гитары попыталась очаровать надменного юнца, который не обращал на нее внимания, — и это ей удалось! «Зацепила-таки… И сама никак не отдышусь, и они заряжены моим нервом… Дальше по плану был костер, но еще не село солнце, и мы направились ужинать… Взяла гитару и вдохновенно спела «Сронила колечко». Попросили еще, но я чувство меры имела всегда — передала гитару другим».
Этот чудесный инструмент может сближать людей, в чем его великая сила!
КОНСТАНТИН ЯКОВЛЕВИЧ ВАНШЕНКИН
Ваншенкин, Константин Яковлевич (1925–2012) — русский поэт. Стихи и проза о войне, мире природы, долге человека перед эпохой. Поэтические сборники «Повороты света» (1965), «Поездка к другу» (1971), «Дорожный знак» (1977), «Ветка» (1981),
«Примета» (1987). Поэма «Жизнь человека»
(1980). Книга воспоминаний, литературных очерков «Лица и голоса» (1978).
Государственная премия СССР (1985).
Константин Ваншенкин опубликовал
мемуарную книгу «В мое время». В ней встречается фрагмент, названный им «Гитара». Вот он:
«Мой друг — потрясающий гитарист, настоящий виртуоз, знаток не только старинных песен и романсов, но и самих гитар. Их у него пять. Одной сто лет, другой сто пятьдесят. Есть ровесница Пушкина. Без обмана — их возраст подтвержден авторитетнейшими экспертами. Все реставрированы, тоже лучшими в России мастерами, и находятся в полном порядке, на ходу. Он играет то на одной, то на другой. Существует любимица. Долго не прикасался к ней, потом взял в руки, а она не звучит. Он объясняет огорченно: «Обиделась». Перебирает струны и добавляет растерянно: «Не отвечает…». И наконец, с облегчением: «Простила…»
