А вот такого поворота блондин тем более не ожидал. Даже не дослушивая девушку, он укрыл ее в объятиях, чтобы она не увидела лица, на котором расцветает понимание. Лиля плакала на груди нового знакомого. Она раскисла потому, что очень устала. В обычный день грустные воспоминания она бы не пропустила, а сегодня была измотана, потому грусть и боль захватили ее. Лиля ревела и думала не только о том, что потеряла, но и о том, что второй раз находится в объятиях блондина. И если в первый раз она поддерживала его, то в этот раз уже он пришел на помочь.

Успокоившись, девушка выбралась из утешительных объятий, и сбегала вниз, в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

А когда она вернулась, то почти приказала:

– Теперь твоя очередь.

– Плакать? – с легкой улыбкой на губах спросил парень.

– О себе рассказывать. Слез с нас обоих хватит. Я в последнее время вообще только и делаю, что плачу и грущу, грущу и плачу. Какая-то депрессивная стала, а мне это надоело. – призналась Лиля. – И я хочу узнать, как зовут того, перед кем рыдала.

– Кор. – представился блондин. – Меня зовут Кор.

– Кор? – удивилась девушка. – Это сокращение от Корнея?

– Ну почти. – парень не стал говорить всей правды о том, что имени у него, считай, и нет больше.

– Кор. – повторила девушка, пробуя имя на вкус. – Мне нравится. А сколько тебе лет, Кор? И чем ты занимаешься?

– Тридцать пять. И я, скажем так, защищаю людей от всяких уродов.

– Полиция или что-то другое?

– Что-то другое.

– Как я понимаю, такая формулировка не подразумевает уточнения твоей должности и все остального?

– Совсем не подразумевает, а врать я не люблю. – честно ответил блондин, который сказал девушке даже больше, чем планировал.

– Я тоже, потому мне противно оттого, что я наряжаюсь мадам Ли. Но это сильно помогает с выплатой долга. И потому я представляю, что все это научный эксперимент, а я в нем играю важную роль. Тем более я и правда пишу диссертацию, основываясь на всех этих гаданиях.

– Да ладно! И как же она называется?

– «Влияние духовных и эзотерических веяний на психологию современного человека». Название пока рабочее, но суть будет в том, что всяким шизотерикам люди доверяют больше, чем психологам.

– Это да, у нас многие скорее к шаману пойдут, чем к доктору. А психолог вообще что-то страшное и для тех, у кого крыша потекла.

– Да. И вот эти глупые предрассудки самих же людей и губят, потому к психологам мало кто ходит. А если женщине нужна помощь, то она скорее пойдет на маникюр, чем к психологу. И выйдет оттуда не только с красивыми ноготочками, но и с пустой головой.

– А мне такой подход кажется более естественным, чем к психотерапевтам ходить, уж прости. Но не было же у наших родителей и бабушек с дедушками психологов и ничего, нормальными выросли.

Лиля хотела возразить, что нормальным как раз никто не вырос, просто куча людей ходит с не диагностированными психическими и тревожными расстройствами, заедая их или запивая алкоголем, но Кор продолжил рассуждать вслух и она решила его не перебивать.

– Случилась беда – посидели женщины на кухне за чашкой чая, друг другу пожаловались, друг друга поддержали, план выхода из ситуации наметили, да пошли дальше жить. Вот тебе и коуч-сессия. А мужики сходили, дрова покололи, в гараже поковырялись или в баньке попарились, за пивком с друзьями все обсудили, и все, перезагрузка. А если совсем невмочь духовно просветиться, то пожалуйста – вот тебе церковь, ходи на службы, радуй душу, да на строительство храма жертвуй. Но нет же. «Церковь – это эгрегор» кричат теперь те, кто даже не знает, что в основе их духовных учений Библия и ее посылы лежат. Но за духовностью теперь надо не в храм идти, а переться на Бали и потом ныть, что «остров меня не принял», потому просветления не произошло. И главное, они же ничего странного не находят в этом «остров меня не принял». Анапа с Геленджиком вон носом не кривят, как-то всех принимают, да и после чачи просветление гарантировано. Но даже чача куда лучше того, чем пичкают народ на всех этих ретритах ради просветления.

– И не только просветления. – усмехнулась Лиля. Ей размышления Кора были не совсем близки, ведь казались ретроградными, как и текущий Меркурий, но зерно разума в них было.

– Хотя маникюршу, признаюсь, при таком раскладе мне жаль. Она каждый день слушает бесконечные душевные излияния, а платят ей только за маникюр, но никак не за консультацию с психологом, потому что в голове порядок навести стоит куда дороже, чем на ногтях.

– Вот именно. И мадам Ли платят куда охотнее, чем обычному психологу Лилии Голицыной, которая за полгода провела всего две консультации. Одну Витале, вторую Марго.

– А Виталя – это?

– Владелец кофейни внизу. А Марго – та самая маникюрша, которой жалуются на жизнь клиенты, тоже из салона внизу.

– Они у тебя помещения арендуют?

– Ага. Третий год Виталя и полгода Марго, а до нее девушка снимала, что реснички и бровки делала. Я с ними сдружились. Марго хороший друг, а Виталя… – девушка запнулась.

– А Виталя не просто друг, да? – догадался Кор.

– Не просто. Был. Три года назад.

– Характерами не сошлись?

– Скорее типами привязанности. У одного надёжный, у второго тревожно-избегающий.

Лиле не хотелось рассказывать о том, что произошло на самом деле, потому она запутала Кора терминами. Это было проще, чем признаться в том, что тревожно–избегающий тип – это она, а не Виталик. Виталя был идеальным парнем, за такого можно было смело выходить замуж и вместе воспитывать детей. Но у Лили только умерла бабушка, она взяла огромный кредит, при этом бросив работу в школе, и ушла с головой в ремонт и переделку здания. Она не хотела, чтобы такой парень как Вит стал «подорожником», которого она приложит к свежей ране, а потом за ненадобностью выбросит, потому она не стала развивать отношения. Ничего хорошего из них бы тогда не вышло. По крайней мере, Лиле хотелось так думать.

Кор почувствовал, что завел девушку не туда, и замялся. Он хотел сменить тему, но Лиля, бросив взгляд на часы, сказала:

– Мне пора перевоплощаться.

Кор понял намек и поднялся с дивана.

– Испаряюсь. Проводишь?

– Конечно. Мне надо тут все закрыть и во вторую часть перейти.

– А прямого перехода нет?

– Был. Коридор внизу и тот, в который из лавки попадаешь – один и тот же. Но я попросила заложить его, когда помещения для аренды разделяла. И сейчас радуюсь, что попасть в мой «дом» можно только из цветочной лавки. – рассказывала девушка, пока они спускались вниз и шли по тому самому «разделенному» коридорчику. – Мне так в разы спокойнее, учитывая, что Сашка вечно шляется и я постоянно одна.

– Действительно, так безопаснее. – согласился Кор, наблюдая за тем, как девушка закрывает дверь магазина. – До встречи, Лиля!

– До встречи, Кор! – ответила Лиля, воюя с дверным замком и думая о том, когда случится их следующая встреча и зачем была эта.

Но когда она повернулась, чтобы спросить ответ у самого парня, его рядом не оказалось.

Огромная входная зона с оливковым деревянным навесом, под которым и припарковалось такси, поразила Лилю масштабом. Девушка устала после поездки, пусть ее дорога из Краснодара в Анапу заняла меньше четырех часов, потому мечтала поскорее оказаться в номере. Так что утопающую в зелени территорию отеля и светлые здания, отделанные оливковым деревом, оглядела мельком, оставив изучение «французской деревеньки» в миниатюре на вечер.

На ресепшене Лилю встретили приветливые девушки, которые определили ее в номер еще до времени «официального» заселения. Лиля понимала, что такое везение с было связано не столько с наличием свободным номеров, сколько с тем, что отель был не самым доступным по цене. Она бы даже сказала, что он был неприлично дорогим. Но Лука, как видно, других не признавал. И тем, кто собирался к нему на тренинг, нужно было выложить еще и кругленькую сумму за проживание в пятизвездочном отеле Alean Doville. Если бы проживание и тренинг не «подарил» сам Лука, Лиля ни за что не потратила бы столько денег за «Омоложение Души», которое омолаживало разве что кошелек, а точнее обнуляло его.