К тому моменту, когда мы трое подбежали к капитанскому мостику, я так и не придумала, что говорить, не подобрала слова, которые могли бы убедить капитана в том, что я говорю правду, что это не мои выдумки, а грозная реальность и жизни вверенных ему членов команд в буквальном смысле висят на волоске. Но как оказалось, это уже и не было важно. Мы опоздали.

В тот самый миг, когда мы влетели в помещение, когда резко обернувшийся на звук открывшихся дверей капитан встретился глазами с моим взглядом, «Церерос» будто на всей скорости налетел на препятствие. Мелкая дрожь, давно уже сотрясающая корпус крейсера, вдруг стихла как по мановению волшебной палочки. Вместо этого появилось жуткое ощущение, что корабль вдруг ни с того ни с сего вдруг решил забраться на невидимую стену или скалу. Его нос задрался так, что появился ощутимый крен палубы.

У меня даже дыхание перехватило. Существовал очень ограниченный набор сценариев, при котором космический корабль мог дать крен. И ни один из этих сценариев не предполагал благополучного исхода для самого корабля.

Две почти бесконечные секунды «Церерос» висел в пустоте, будто размышлял, что делать дальше: карабкаться вверх или вернуться на исходные позиции. А потом пространство будто взбесилось. Сработавшая система оповещения наполнила корабль мерцанием красных фонарей и воплями сирены. И я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Я не успела! Не успела даже заикнуться про поджидающую опасность, а нам уже влепили плазменный заряд. И, судя по тому, что я слышу и вижу, где-то произошло обрушение и разгерметизация. Но почему???? Ведь в планах было совсем другое!

— Капитан! — Вдруг завопил инженер-связист, совмещающий должность со специалистом по лингвистике, перекрывая шум от сирены. — С нами желает разговаривать некто Миншенг…

Я почувствовала, как у меня отваливается челюсть и с неслышным звоном ударяется об пол. Псионик?! Вышел на связь? Что здесь, черт возьми, происходит?

Капитан Ирреро, не отрывавший от меня глаз с того момента, как наша троица вкатилась на мостик, сжал челюсти так, что на скулах у него заиграли желваки. Кажется, он догадался, что это имя мне знакомо. А может, напридумывал того, чего в реальности нет. Но так или иначе, он сощурился и рявкнул на весь мостик:

— Отключить звуковое оповещение вручную! Техники: срочно сканировать состояние корабля! Отчет о повреждениях и потерях мне на комм персонально! Шиаран, — кэп деревянно повернулся к связисту лицом, и я вдруг обнаружила, насколько легче дышать, освободившись от тяжелого взгляда килла, — открывай канал связи! Послушаем, что нам поведает господин Миншенг!

Спустя минуту умолкла надрывающаяся сигнализация, оповещающая об опасности на корабле. А еще спустя секунд тридцать на гигантском центральном дисплее, транслировавшем обычно в отдельных окнах наиболее значимые события в разных уголках крейсера, развернулся огромный, во весь экран, канал связи. И продемонстрировал нам лицо того, кто жаждал побеседовать с капитаном.

Айминь мгновенно, резким рывком за руку, убрал меня подальше от границы чувствительности приемника галасвязи, чтобы собеседник Ирреро меня не заметил. И за это я была ему благодарна. Хотя от неожиданности едва не завалилась на бок. Спасибо, Энрик поймал и наградил Айминя злым, прожигающим насквозь взглядом, прижимая меня к себе. Но мне было не до взаимоотношений двух инопланетников. Я во все глаза глядела на того, кто назвался Миншенгом.

Тяжелое, одутловатое лицо, будто оплывший воск, уродливо повторяло до боли знакомые черты. Сравнение с воском всплыло в голове не случайно: кожа Миншенга обладала нездоровым, желтоватым оттенком. Только добавлявшим впечатления поплывшей свечи общему внешнему виду. Правда, опухшие, какие-то рыхлые веки не скрывали острый, хищный, какой-то голодный взгляд. Но это не бросалось в глаза. Скорее смотрящий замечал мясистый и пористый нос, почти утративший нормальные очертания из-за отечности, влажные и какие-то безвольные губы, до жути напоминавшие рот лягушки, и лысину. Да, над всем этим «великолепием» не было волос. Желтоватый череп в свете индикации приборов выглядел жутко и как-то потусторонне. Я даже поежилась и сильнее прижалась к груди килла. В голову почему-то настойчиво лезли картины, как этот Миншенг целует меня своим отвратительным слюнявым ртом. И я впервые за долгое время преисполнилась благодарности Айминю, что выдернул меня из зоны видимости, что этот жуткий псионик меня не увидит.

— Приветствую, капитан Ирреро! — дуновением арктического воздуха пролетел по мостику голос жуткого существа. Я невольно передернула плечами и успела заметить, что многие тоже поежились. — Простите, что не оказал вам должного гостеприимства, — ехидно дернул уголком рта псионик, — но даже я не ожидал, что мой старый недруг Миреил вдруг решит попытаться уничтожить меня вашими руками.

Кэп не позволил себе ни единого движения, ни единой гримасы. Хотя я подозревала, что основной спектр ощущений, от которого страдала команда и прочувствовала я, был направлен именно на Ирреро. Килл только голову склонил к плечу и равнодушно поинтересовался:

— Ты кто такой и что тебе нужно?

Оплывшая карикатура на альдебаранцев неприятно усмехнулась с дисплея:

— Как грубо! Капитан, тебя мама в детстве не учила этикету?

— Этикет нужен в общении с добропорядочными гражданами Альянса и его гостями! — отрезал килл острым, как лазер, голосом. — А ты ни тем ни другим не являешься! Напросился на разговор – так говори, что тебе нужно! Не трать мое время напрасно! Мне нужно разобраться с пиратами, атаковавшими караван с грузом для колонистов!

Одутловатое лицо на дисплее исказила мгновенная судорога ярости. Но Миншенг очень быстро взял себя в руки:

— Не хами мне, капитан, — вкрадчиво протянул он, — тебе не стоит со мной ссориться! Ведь сейчас только от меня зависит, будешь ты жить или нет. А что касается пиратов… Я могу очень быстро с ними разобраться. Ты только скажи!

Я дернулась в руках Энрика и в последний момент прикусила себе язык, чтобы не заорать на весь мостик: «Не верь ему!» Вилларс, к счастью, меня удержал. А Айминь пригвоздил к месту жестким, предупреждающим взглядом. Как раз вовремя, чтобы я не пропустила подозрительный, полный недоверия взгляд Ирреро на своего пугающего собеседника:

— И с чего вдруг такая щедрость?

Миншенг снисходительно усмехнулся:

— Все очень просто: они мои враги и желают меня уничтожить. — Чудовище на дисплее откинулось на спинку кресла, в котором сидело, и скучающе пояснило: — До меня они не доберутся, я им не по зубам. Но вполне могут проредить ряды моих соратников. А я, во-первых, обещал своим людям неприкосновенность и должен о них заботиться. Во-вторых, даже если тебя это и удивит, я дорожу теми, кто меня поддерживает. — Миншенг вдруг подался вперед и вкрадчиво предложил: — Ты тоже можешь оказаться в их числе и рассчитывать на мою защиту. Все зависит от решения, которое ты примешь.

Челюсть капитана на глазах окаменела:

— Стать предателем и переметнуться на твою сторону? Никогда! Если это твое условие, то ты зря потратил мое время!

Миншенг раздраженно поджал бесформенные губы, отчего на миг показалось, что у него вовсе не стало рта, а потом сердито выплюнул:

— Это не условие, это деловое предложение! Я умею ценить верность. В отличие от того же Альянса. И никогда не пошлю тех, кто мне верен, на смерть. — Это был даже не камешек, это был увесистый булыжник в огород командования Звездным Флотом. И понял это не только капитан. Присутствующие на мостике стали оглядываться на Миншенга. Тот довольно улыбнулся, заметив реакцию космолетчиков, и припечатал: — А мое условие: вы сохраняете жизнь моему брату и отпускаете его с корабля вместе с теми, кого он пожелает забрать, а также добровольно надеваете датчики с определенным сигналом, братишка выдаст вам их перед отлетом. Эти датчики позволят мне идентифицировать ваши команды. А затем я помогу вам разобраться с пиратами. Вот и все, — скучающе закончил… брат Айминя. Теперь я в этом не сомневалась.