Вот только как мне самому поступить, я не знаю. Хочу обладать ведьмой, иметь ее рядом, заявить права перед всеми силами на нее как законный супруг. Но герцог не имеет на это права. А раб не нужен будет ей самой.

Хрустят под ногами листья, мы подходим к русалочьему пруду. Я слышу зазывное веселое пение и тяну руку, чтоб проверить тот оберег, которого нет больше на моей шее. Его вместе со всем остальным отнял у меня Льюис. И его забрал, и мою смерть.

— Бабы! Тут что, рядом баня есть? Нас хоть не побьют? — уставился во все глаза на оголённые торсы русалок бывший хозяйский муж, попал под чарующее пение. А ведь и вправду русалки здесь особенно хороши. Совсем не те, что бывают посреди моря. Розовые, полнотелые, плавников и не видно. Волосы убраны в косы, на голубоватой коже виднеются редкие украшения. В свете луны все кажется даже слишком настоящим. Словно живые они смотрят на нас.

И мы смотрим будто подростки, наслаждаясь сокровенной красотой женщин. Нечисти много. Такие, если захотят, и на берегу перетопить могут в луже. И все же ничуть не страшно. Сам попал под морок дивного наваждения. И расстаться с ним я не в силах.

— Красотки, — мечтательно произносит Анджей, — говорят, если дружен с эльфами, то морские девы тебя не обидят.

— А ты дружен? — берсерк смотрит на девушек исподлобья, осуждая их даже одним взглядом.

— Мой названный сын полуэльф.

— И мой тоже, — делает один-единственный шаг к пруду Саша. Хоть бы утоп. Да только нельзя так с друзьями. Женщину мы поделить не можем, в остальном же объединились.

— Стой, утопят.

— Меня? Я что, по-твоему, в воду полезу? Там же бациллы и пиявки. Девчата? Кто хочет перца, идёмте со мной!

— Нам перец не нужен. Гребни, кольца — совсем другое дело, — подплыла к краю пруда черноволосая нечисть. Чудо как хороша. Оперлась о зелень травы белой грудью. Хохочет, сверкает глазами, перекидывает с покатого плеча на плечо косу. И луна освещает дивное богатство женского тела. Вроде бы давно не юнец, вроде не о ней я мечтаю, а глаз все равно не могу отвести.

— Гребней не завезли. Увы. Придем завтра, да, парни? И одарим как следует. Баньку протопите? Где она у вас там?

— Баньку хочешь? — хохочут все они как одна и подплывают к изумрудному берегу. Лунный свет искрится в тяжёлых косах, играет с нами.

— Мари, уплывай. Я не хочу делить твою красоту с ними. Пусть не увидят единственного сокровища моей прошлой жизни, — говорит, покачивая в руках колыбель малыша Далет.

— Поздно уже теперь. Нет меня больше, — шепчет русалочка в стороне. Хрупкая как ребенок и такая же смуглая, как и мой друг.

— Ты ее знаешь? — слишком громко для этого места спрашивает Саша.

— Знал раньше. Невеста моя. Не дождалась.

— Утопилась, когда узнала, кто тебя ждёт там, за морем.

— Меня там не ждал никто. А тот, кто посмел оговорить перед всеми, сам уже умер. Подавился сталью моего поясного меча. Клянусь памятью нашей любви, Мари.

— Не было никого? Как нет и сейчас?

— Нет и сейчас. Есть только долг перед всеми, да моя хозяйка, Анестейша. Я остался верен тебе.

— Верен… — клокочет горем девичий прекрасный голос. Под всплеск воды проваливается в глубины пруда русалка. Далет стоит на берегу недвижим, будто бы умер. Хнычет в колыбели ребенок, не слышны больше голоса нечисти. Только лес играет ветром в своих пышных кронах.

— Дура, утонет же! Парни, айда со мной, доставать! — скидывает с себя рубашку Александр и тянется рукой к поясу штанов.

— Давно уже сгинула. Они все здесь русалки.

— Чего? Русалки? И они того, топят?

— Топят таких, как мы. Один мужчина посмел погубить, погибнут и все другие, кто осмелится очутиться здесь в лунную ночь.

— Как сейчас?

— Да, — уголком губ улыбается берсерк, заприметив черную головку, выглядывающую из воды на другом берегу пруда.

— Я приду сюда ещё, Мари. Только дождись меня. Все улажу и приду к тебе!

— Ей не покинуть этого места, — дёргает за плечо Далета Анджей, — Идём, малыша следует переодеть. Он снова попахивает. Может, коза даёт не то молоко?

— Твоей Мари как-то можно помочь? Ну там выловить, аквариум сделать при доме. Меленький, в половину роста, чтоб тебя не утянула на дно? — безбрежно чистый порыв Саши нас троих изумляет. Взять русалку в свой дом. Истинную нечисть. Кто же согласится на это.

— Ее не спасти. Так бывает. Только если… — лицо воина озарилось глупой улыбкой, — Дочь Морриган, наверное, может договориться. Пусть не о жизни, но хотя бы назначить моей невесте настоящую смерть.

— Смерть-то зачем? Я поговорю с Настенкой. Она кому хочешь, зубы заболтать может. Если дело в местных чиновниках, то я и сам взятку дам. Мешка перца хватит? Ну или там двух. Поверь, Далет, если дело только в деньгах, я договорюсь.

— Два мешка перца? Зачем тебе это, иноземец? — хмурит брови берсерк и качает младенца.

— Хочу. Могу я сам чего-то хотеть? — вспыхивает Александр.

— Можешь, почему нет? Ты богат, тебе и власть в руки. Только ни серебро, ни перец, ни алмазы здесь ничего не решают. Может быть, Анестейша и вправду может что-то наколдовать? Я попрошу у нее.

— Может — не может. Я сам спрошу, когда она вернётся. Кстати, Анджей, ты случайно не знаешь, где запропала наша Настя?

— Не ваша, — скрипнул зубами берсерк и отошёл от пруда, — Дочь Морриган — сокровище всего этого мира.

— Главное, чтобы это сокровище у нас у всех не украли, — цокнул языком Саша, — может уже вернулась, а нас дома нет.

— У нас у всех? Я не ослышался?

— У нас у всех, Лео. Предлагаю объединиться против других претендентов.

— Ты признаешь мое право претендовать на госпожу? — потёр я глаза рукой. Странный он, иномирец.

— Давайте по-честному? Мне нужна Настя, чтоб здесь зацепиться. Дома у матери новый муж, мне нет места в их квартире. Обживусь, куплю себе дом, а с Настенкой как уж сложится, так и будет. Ей решать. Далету Настя нужна только как народное достояние. Анджей, как я понял, мечтает о браке с моей бывшей ради своей выгоды. Ты один влюблен без памяти. Нет, — вскинул руку вверх незваный пророк, — нравится она нам всем. Но влюблен только ты один. Я тебя понимаю, в Настю влюбится не сложно. Долго любить ее тяжело, поверь, я знаю. Проверил.

— Допустим, что все действительно так, — поджал губы Анджей и встряхнул волосами, — У каждого своя выгода. Лео тоже мечтает получить свободу из рук своей госпожи.

— Нет.

— Извини, но я тебе не поверю. Изменить в лучшую сторону свой статус через женитьбу жаждет каждый мужчина. Даже короли выбирают жену во имя союза двух государств.

— Но я, наоборот, потеряю…

— Итак, каждый из нас, — продолжил Анджей, не дав мне вставить ни слова, — хочет заполучить законное право на ведьму. И ни один не отступится от своей цели. Но я уловил главную мысль. Против других соперников мы должны и можем объединиться.

— Согласен, — холодно сказал Далет, — миров много. Мужа Анестейша должна обрести именно в этом.

Уверенным шагом, готовые ко всему, мы устремились в сторону дома. Лихо, чтоб не терять времени, открывая калитку, перелезли через забор палисадника.

Александр первым распахнул дверь в дом.

— Где ты была, неверная женщина? — выкрикнул он в темноту каминного зала, — Мама?!

— Какая я тебе мама? Госпожа Лора! Стража! Воры! Они вернулись сюда! Убивают!

Глава 10. Настя

Нет, ну а что, в целом не так уж и плохо. Мы приземлились, точнее, поезд остановился на живописной поляне. Вокруг, говорят, есть дивное место — крупный город огров. Угу-м. С магазинами и лавками. Вот только я одна, похоже, кроме гор ничего не вижу.

Зато столы накрыли для всех. Эльфы ненадолго ушли от меня, и Рир и второй, со странным именем, никак его не запомню. Ну да и ладно. Зато столы накрыли для немногих пассажиров нашего поезда. Точнее они возникли по волшебству прямо посреди поляны. Белые скатерти, посуда из листьев растений, странные с виду фрукты и овощи, десерты, выложенные в высокие вазочки. Выглядит куда аппетитней той искусственной синей курицы. Интересно, а на вкус как?