Какие открываются возможности для психического шантажа и хитрых обвинений! Мы постепенно можем сделать наказуемым неверное намерение и предчувствие, нонконформистский совет и управление, и наконец, простое честное человеческое влияние и оригинальность — вещи, которые уже считаются преступными в тоталитарных странах.
Слово "шантаж" первоначально использовалось в приграничной войне между Англией и Шотландией. Шантаж был соглашением, заключенным с грабителями, о том, чтобы не грабить или не покушаться на фермеров - в обмен на деньги или рогатый скот. Слово происходит из Среднеанглийского слова "maille", означающего или арендную плату или налог.
Французский эквивалент слова "шантаж" приближает нас к понятию психического принуждения. Оно означает принуждение другого человека "спеть", признаться в вещах против своей воли с помощью угрозы физического наказания или угрозы раскрыть секрет. Это, в конечном счете, является психическим принуждением.
Мы можем назвать психический шантаж усиливающейся тенденцией переступать через человеческие ограничения и достоинство. Это тенденция злоупотребления глубокими знаниями того, что происходит в дальних уголках души, чтобы ранить и смутить собрата. ПСИХИЧЕСКИЙ ШАНТАЖ НАЧИНАЕТСЯ ВЕЗДЕ, ГДЕ ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНЫ ЗАНИМАЕТ МЕСТО ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ. Мы очень часто видим, проводимую желтой прессой охоту за грязью и сенсациями для смущения жертвы. Это не только поддержка непристойности, но и в то же время это подрыв человеческого суждения и мнения. И их сенсационность, препятствует и вредит справедливости в судах.
Как слабый ребенок может совершенствоваться в своем нытье со слезами и надутыми губами, недовольный обвинитель может совершенствоваться в своих фантазиях о злонамеренном влиянии и промывании мозгов. Склонный к суициду пациент может проявлять такой же вид давления.
Я убежден, что в будущем Верховный Суд создаст правила, которые будут управлять этими новыми формами обвинительных актов; все же ядро проблемы, в нашу переходную эру, находится в росте подозрения внутри человека. Мы шантажируем человеческие умы множественными мерами безопасности, с секретными файлами; мы шантажируем сплетнями с хитрым воздействием внутри политических групп, давлением внутри лоббирующих групп и даже отказом в нашей дружбе.
Судья и присяжные заседатели
Что же относительно людей, которые призваны отделять правду от неправды, выносить прямые и беспристрастные вердикты? Судья и присяжные заседатели влияют друг на друга и находятся под влиянием внешних фактов и внутренних потребностей, стоящих за поведением других исполнителей в судебном деле. Все же, как предполагается, они возвышаются над своим окружением, их личные нужды, желания и вынесение вердикта в соответствии с доказательствами, непоколебимы любым предубеждением или субъективными желаниями. И давайте примем во внимание то, что это не только те, кто связан с делом официально и принимает решение по этому поводу, это все, кто об этом знает. Вы и я, общественность, также являемся и судьями и присяжными заседателями.
Судья и присяжные заседатели сталкиваются с трудной задачей поиска и выяснения на основе одних фактов, и все же даже у них, под влиянием сильных групповых эмоций, может иметь место эмоциональная перестановка находящихся в памяти фактов.
Судья и присяжные заседатели находятся под влиянием коллективной эмоциональной атмосферы, окружающей спорные вопросы, им трудно поддерживать свою весьма необходимую объективность. Обычный присяжный заседатель уже подчиняется широко распространенной эмоциональной потребности прежде, чем начнется заседание, как например это доказывают некоторые судебные дела о расовом преследовании.
Недавно два авторитета по праву атаковали систему суда присяжных, первый (Пек), из-за их сдерживающего действия на процесс правосудия, другой (Ньюман), рассматривал их, как устаревший способ вершения правосудия. Суд присяжных, этот пережиток тринадцатого века, он намеревался заменить на магическое испытание судом божьим — боги и единомыслие определяют вину - и заменяют испытание сражением - физическая сила и мастерство решают чья сторона будет виновна. Заседание суда пэров, из тех кто знает обвиняемого и обстоятельства инкриминируемого преступления, в течение долгого времени служившее своим целям в довольно просто организованных сообществах.
Но в нашем сложном обществе, где люди мало знают друг о друге и где тысячи коммуникаций внедряются в сознание, изменилось существо вещей. "Обычные присяжные заседатели раскачиваются эмоциями и предубеждениями своей наследственности и бытовыми навыками". (Ньюман) Наши присяжные не всегда в состоянии следовать запутанной интерпретации фактов за и против. Кроме того, множество адвокатов знает, как очаровать присяжных, как поймать их разум и повлиять на их суждение. Кроме того, отбор присяжных заседателей будет все больше и больше задерживать судебный процесс.
Как простой пример того, как отдельное, личное и социальное внушение может затронуть текущие реакции присяжного заседателя, давайте посмотрим на внутреннее заблуждение, обычно называемое словом "предатель". У нас есть эмоционально нагруженное слово-включатель. Если кто-то обвиняется в том, что он предатель или оппозиционер, на основании бесспорных фактов, любого научного подтверждения, психологическое описание поведения этого человека основывается уже на коварном интеллектуализме. Консенсус достигается в том, что предатель должен быть наказан; он принадлежит к отбросам общества, лучше дать ему умереть. Даже адвокат, который его защищает перед судом, может быть обвинен в участии в измене.
Все мы знаем множество разных слов-включателей, которые немедленно вызывают замешательство в нашем объективном восприятии и суждении, потому что они затрагивают нераскрытые, неосознанные чувства. Такие слова как "коммунист" и "гомосексуалист", например, могут стать вводящими в замешательство словами-включателями, которые запускают огромную массу мрачных чувств. Демагогам нравится использовать такие слова, чтобы вызывать массовые чувства, которые они не могут контролировать, но которые, как они верят, очень подходят для моментальной стратегии. Однако, это может стать, игрой с динамитом. Любого из нас можно поколебать намеком на такое клише, как: "Нет дыма без огня" или "Вор всегда вором остается". Я однажды наблюдал это во время занимательных горячих дискуссий, где однажды кого-то ругали за то, что он был "грязным моногамистом". Как только было сделано обвинение, общественное мнение повернулось против него.
Даже судью могут поколебать его собственные эмоциональные трудности, а особенно предвзятые показания свидетелей, которые могут попытаться ввести его в заблуждение. Суды в Великобритании великолепно осведомлены об эффекте предвзятого отношения со стороны присяжных заседателей. Судебный процесс там в значительной степени защищен, главным образом посредством предотвращения досудебных обсуждений и рассуждений, независимо от непопулярности обвиняемого.
Трансляция допроса по телевидению
Открытый официальный допрос затрагивает всех, кто его наблюдает - и сам факт, что их это затрагивает, может повлиять на результат допроса. Различные слушания дел о преступлениях в нашей стране, к примеру, были представлены людям посредством телевидения. Сидящие в комфортных домашних условиях граждане, вдалеке от происходящих событий видят, как защитники оперируют фактами или дают инструкции своим клиентам (среди которых были известные боссы криминалитета) так, чтобы они выглядели в благоприятном свете. Даже при том, что их действия, возможно, были очевидными уловками с чертами фиктивной борьбы, в итоге не очень весело выглядящие жертвы преступников поднимались на смех, в то время как преступники выглядели лучше, невозмутимо, уверенно, в полном спокойствии. Жертвы часто не могли выдержать своего нахождения в центре внимания; это заставляло их как минимум неприятно себя чувствовать и смущаться.
