– Да? Это ещё почему?

– Внутри на окнах установлены решётки, и форточки нельзя открыть настежь. С этим я сделать уже ничего не смогу, решётки приварены. Но на те, что можно открыть свободно, я вставлю камешки. Тогда из-за ветра они захлопываться не будут.

Василиса Павловна удовлетворённо кивнула.

Денис облегчённо выдохнул, когда решил, что все претензии женщины закончились, но…

– Так ты вопрос с вонью решишь?

Мысленно Денис уже проклинал это утро и десять раз пожалел, что поздоровался с этой женщиной. Но не зря же говорится: благими намерениями вымощена дорога в ад.

Она, наконец-то, ушла к своему подъезду. Денис понаблюдал, как Василиса Павловна искала ключ в кармане куртки, вошла. Вместе с ней ему идти не хотелось. Денис бегло осмотрел свой участок, чтобы оценить, насколько он запущен: на первый взгляд, территория была идеально чистой – ни мелких веток, сорванных ветром, что с каждым днём становился прохладнее, ни летающих кусков полиэтилена, окурков, которые могли вот так просто путешествовать по двору. Такое встречалось у коллег Дениса, не считавших такой мусор, мешающим жить. Жители «Денисовых» домов явно старались не подкидывать своему дворнику лишней работёнки. Ну, за исключением сегодняшней смены. Он перевёл взгляд со скучной площадки на горизонт. Там Денис видел отливающие синевой холмы. В какую бы сторону света ни посмотрел житель города Синьевской, везде он их видел. Отвалы из шахт. Будто великан играл в своей огромной песочнице и насыпал таких вот куч. Или гигантские муравьи построили свои дома. Всё бесполезное от прошлой цивилизации.

***

– Ну что, поменял замок? – уточнила мастер – женщина в серо-красной спецовке с эмблемой Департамента Уборки на правой груди (скрещённые метла и лопата), когда Денис вошёл в мастерскую. – Это уже не вам! – она крикнула это в чёрную трубку и положила её на телефонный аппарат.

– Да, Карина Дмитриевна.

– Ты сегодня, кроме своего участка, возьмёшь бесхозный и Лаврентьева. Не косись, его я отправляю к малярам. Кстати, только что звонила какая-то женщина, квартира тридцать семь, жаловалась на запах в подвале.

– Посыпать подвал хлоркой? – опередил мастера Денис.

– Ага, разбежались. Не жители решают, что и когда делать, а наше управление. Когда нужно будет – почистим подвалы. Хлор на дороге не валяется. Запах можно пережить, не конец света. И так содержим город в какой-никакой чистоте. Нет, ты работай над тем, что дали.

Комната для собраний забилась под завязку. Денис расписался в журнале посещения и встал к остальным мужикам, так как все сидячие места были заняты женщинами и пожилыми. Голоса гудели об этой невероятной бутылке, найденной дворником.

– Это ж Толян нашёл, да? Где он?

– А зачем ему теперь метлой махать. Там вроде отвалили ему как за полгода.

– Как бы ни больше.

– Что ж там за бутылка такая? А где нашёл?

– Так он и сказал правду. Но это чистая везуха. Толян то за город точно не ходил. Вы представляете его диким добытчиком?

Послышался смех.

– Там вроде этикетка даже целая. Или вообще всё целое.

– С жидкостью? Обалдеть.

– Ага. Он по радио даже выступал. Всё официально. Принёс, сдал. Дали премию.

– Ну, а как такое неофициально проведёшь. Слышал, он дерево мёртвое корчевал, ну, а под ним бутылка, ещё в каком-то ящике, потому и сохранилась.

Денис, нехотя слушал всё это и вроде завидовал, а потом понял – нет. Чему завидовать? Уйти с работы и жить полгода на эту премию всё равно нельзя. Ну, закажет себе радиоприёмник новый, компактную печку для разогрева еды, одежду, и что? По сути, вернёт кредиты тем, кто их дал.

За стол, возглавить собрание, прошли Карина Дмитриевна и Михаил Юрьевич – из Службы Безопасности. Он был положен по штату. Присматривающий. Официально он присутствовал на случай конфликта, или кто нетрезвый явится и начнёт воду мутить. Ну и, чтобы ничего не спёрли. Но Денису этот дядечка всегда казался подслушивающим. Кто, где, что увидел или нашёл. Сегодня он как-то особенно пристально сканировал всех взглядом. Или Денису просто показалось.

– Итак, коллеги, – начала Карина Дмитриевна, – в прошлую пятницу я прошла по ближним участкам и некоторые из них оказались в ужасном состоянии и хорошо, – слово "хорошо" она произнесла громко, – что проходила я. Если бы это был главный инспектор ЖЭУ, то по шапке получили бы не только вы, но и я. Вот в западном отделении Департамента всё получше. Не наглейте! Вариантов особо нет. Или вы думаете, выгонят из Уборки и переведут в тёплое местечко? Нет, за нарушения – трудовой отряд. А отряд могут отправить и в Серов, в кислотные цеха. Да и нет тёплых мест, или хотите, чтобы ваши женщины были дворниками, а вы шили одежду или нянчили чужих детей, работали в теплицах? – она на мгновенье опустила взгляд на документы перед собой, тяжело выдохнула, вновь взглянула на подчинённых и плавным движением с карандашом в руке обвела каждого со словами: – Запомните, если кто-то ещё из начальства, кроме меня, увидит вас пьяными или не будете выполнять планы – меня оштрафуют на премию. И тогда оштрафуют каждого из вас.

– Да мы и так не жируем, – сказал один из дворников. – Что у нас ещё отбирать.

– А вот узнаешь, – сверкнула глазами мастер.

– Да ладно, Юр, успокойся. Это ко Дню ЖЭУ бесятся. А потом на фиг кому что надо…

– Кому не нравится – не держу! – мастер повысила голос.

В мастерской повисла минутная тишина.

– Все мы тут трудимся, чтобы получить за-ра-бот-ную плату. Но не только. Иначе никак, что я вам как ученикам рассказываю. Забыли, где живёте? Тут нельзя не работать. Сами, прежде всего, загнёмся. Не забываем об этом, коллеги, – нарушила тишину Карина Дмитриевна. – Поговорим о другом: в прошлую пятницу закончился сезон покоса травы. Артём и Валерий ударно поработали, тридцать дворов выкосить – это вам не клумбу у дома подстричь. Молодцы. В эту пятницу, как все помнят, Синьевской отмечает День ЖЭУ, а это значит…

– Что весь мусор будет на площади, – пошутил тот же мужик, что возмущался за штраф.

– Всё верно, – продолжила Карина Дмитриевна, бросив на него недовольный взгляд: мало того, что его трезвого легко можно спутать с пьяным, так он ещё и позволяет себе её перебивать. – Но ты особо не радуйся, сам себя мусор не уберёт и не рассортирует.

– Карин Дмитривна, а, правда, что Глазов нашёл крутую бутылку и получил огромную премию?

– Про бутылку – правда. Про премию – сомневаюсь. Вам же дай большую премию, так город перевернёте.

Мастерская наполнилась смехом.

Не любил Денис эти собрания. На него здесь смотрели свысока. Отправили в дворники в таком возрасте – значит больной, возможно, на голову. Не учиться же поехал. Например, для Департамента Энергетики. Или совсем дохлик. Иначе бы – в шахты, на фабрику, Службу Безопасности. Хотя остальная компашка – те ещё «граждане». Трое из них сколотили банду, по-другому и не скажешь.

Худой и лысый Иванов у них за главного. Он, вообще-то, был не рядовым дворником или мастером, а Инспектором. В его полномочия входил контроль за всеми остальными. Иванов не имел полномочий раздавать приказы, но мог наблюдать за выполнением, засекать нарушения, сообщать обо всём этом начальству. Ну и двух «товарищей» он к себе «прикрепил». Те тоже махали теперь языком, а не мётлами. Выглядели устрашающе, признавался сам себе Денис. Наглые, грубые. Готовые пойти дальше слов. Денис не сомневался, что именно такие как они могли и за город ходить. Отлавливать редких везунчиков, откопавших бутылку. А потом скажут – нашли, убирая подвал или чердак. Но попробуй мимо таких просто пройди. Они и так постоянно подначивали Дениса – эй, молодой, помоги мешки унести, принеси забытый инструмент. Послать их Денис не решался. Не на кого морально опереться, он был один. И побить могут, и подставить. И сейчас вот сидят, будто они и есть начальство, и перед ними тут распинаются. Остальные Денисовы коллеги разношёрстные, но в тоже время, такие как он. Такие как все. Уставшие, наполненные жизненными проблемами, смирившиеся со своей судьбой. Ничего ведь не изменится.