Тронув катер с места, через пару минут я ушел в подпространство. Можно было и сразу нырнуть, без разбега, но это был бы жёсткий, экстремальный рывок, а мне хотелось не ударить в грязь лицом. Ясно же, что военный пилот не упустит возможность сравнить, как летают в подпространстве вояки и планеторазведка.

Конечно, он смотрел во все глаза; и советовать взялся. Дескать, смертельную «вдовью избушку» он бы вот так обошел, а под большой «ловчий садок» лучше вплотную подныривать, чем стороной обходить, зато в малом «садке» можно неплохо порезвиться, если попрёшь напролом… Я слушал, слушал, кое-что намотал на ус, но в конце концов не выдержал и урезонил мальчишку:

– Ты, братец, не путай планеторазведку с военными. У тебя задача – вдоволь покуролесить, пока жив, а мне надо с минимальным риском доставить к цели экипаж.

Изрёк – и самому смешно стало. А парнишка, наоборот, погрустнел, как будто я ему влепил замечание.

– Извини, командир; был неправ.

Обратно я шёл не тем маетным маршрутом, который проложил Лёша, а по-своему, коротким путем. На душе было неспокойно. Знать бы, как дела на борту. Конечно, дальнюю связь никто не отменял, и я мог, вынырнув на перекрестье, вызвать «Теймар» и расспросить, как и что. Но это означало выдать себя с головой любому, кто интересуется моим местоположением. В ушах же звучало на разные голоса: «Будь осторожен; будь осторожен…» Этим советом я пренебрегать не собирался.

– Айвер Джан Хелла Рик, – я намеренно перечислил все его имена, желая выказать уважение, – где ты познакомился с Шайтаном… с каплейтом Шаталиным?

– В Информсети. Я искал знающего человека… Нашел и вызвал по дальсвязи, и он согласился поговорить. – Курсант-смертник улыбнулся. – У него дочка на плечах лежала. Одетая лисицей – как воротник. Капитан-лейтенант со мной разговаривал, а она рожицы корчила, чтобы меня посмешить.

Я тоже не сдержал улыбки, представив Надию в лисьих мехах на плечах у отца, которого она обожает, но так редко видит. Шайтан души не чает в дочке, а Даше их встречи не нравятся. Хоть что с ней делай, никакие уговоры не помогают. Она вроде соглашается, что ребёнок имеет право на встречи с отцом, а потом опять начинает противиться. Думаю, её муж подзуживает. Дашин супруг всем хорош, идеальный глава идеальной семьи – только нашего ксенопсихолога на дух не переносит. Неужели боится, что Даша внезапно одумается и снова полюбит Шайтана? Развалится идеальная семья, Дашу с детьми вычеркнут из программы поддержки…

– Когда вы общались? – спросил я.

– Восемь дней назад.

– А ты сам где был?

– На Даммиане. Потом меня отправили на «Гренландию» – на практику.

– То есть, на Даммиане ты с Шайтаном не встречался.

– Нет… Он там побывал? Ах, чёрт…

– И после этого его пытались убить. – Я помолчал, ожидая, когда Айвер Джан Хелла осознает мои слова. – Есть какие-нибудь соображения?

– Нет, – заявил он. – Никаких. Я уже втянул Шай… Шаталина – и вот что вышло. Нет!

Он так перепугался, что я не стал давить.

– Командир, – заговорил он после долгого молчания, в самом конце путешествия, – тебе Ростислав Чернорижский кем приходится?

– Никем. Я из Чернорижских лишь отца знаю, а он Владислав.

– Значит, дядька, – промолвил курсант-смертник. – Ваша фамилия на Даммиане известна…

– По-твоему, на планете одно-единственное семейство Чернорижских?

– Такое семейство – одно. – Мальчишеский голос захолодел, звякнул неприятным металлом.

Меня разобрала досада.

– Послушай, Джан Хелла. Мой отец был военный пилот, как и ты. И он погиб совсем молодым, как и… – Я прикусил язык. Не предсказывай пилотам будущее – глядишь, худшее и не сбудется. – Он никогда не рассказывал о своей даммианской семье – значит, так было надо. Тебе ясно?

– Ясно, сэр, – отчеканил курсант.

Я тут же обругал себя за то, что не сдержался, но расспрашивать было поздно.

Мы вышли из подпространства наверх. Где «Теймар»? На месте. Только с ним что-то неладно… очень неладно.

Айвер Джан Хелла подался к пульту.

– Командир, у корабля масса втрое больше положенной.

– Вижу.

Система обнаружения докладывала: прямо по курсу – «Теймар»; один-одинёшенек, никого рядом нет. Однако в массе он почему-то прибавил. И сбоку возле корабля – черным-черно, ни звездочки не видать. Неправильный четырехугольник абсолютной глухой черноты, как ворота в неведомое измерение… или в космический ад.

– Галлуни, – прошипел курсант-смертник. – Галлуни его захватили! – Он бросил руки на пульт – я едва успел блокировать ему доступ к орудиям. – Командир! Давай вдарим, чтоб от них дым пошел…

– Уймись, – оборвал я. – Ещё мы с галлунями не воевали.

– Ты просто не знаешь! Они… – Айвер Джан Хелла заставил себя успокоиться и процедил сквозь зубы: – У меня к ним очень большой счёт.

– Свой личный счёт будешь выставлять, когда станешь комэском. И будешь посылать в бой парней – а потом объяснять командованию, почему они не вернулись.

Он присмирел.

Я вызвал «Теймар». Лёша не отозвался.

Приборы не опознавали прилепившийся к «Теймару» корабль галлуней, но глазом можно было различить черноту, которая искажала форму нашего разведчика и заслоняла звезды. Вот же гадство какое!

Галлуни – гроза отдалённых космических трасс и головная боль руководства. Не то чтобы отпетые пираты – скорей, нахальные вымогатели. Захватив пассажирское судно или грузовой транспорт, они угоняют пленников на свой корабль, создают для них подходящую среду – атмосферу, температуру, влажность – а затем начинают долгие нудные переговоры о «нарушениях» со стороны плененного экипажа и об условиях выдачи нарушителей. Условия разнообразием не блещут: отдайте галлуням бесполезный астероид, передвиньте пост наблюдения, вместо космического буя поставьте другой такой же… То ли они потешаются, то ли глумятся, то ли у них есть иной, неведомый нам резон.

Переговоры заканчиваются победой бесстыжих галлуней. С другими террористами разговор короткий, а с галлунями тютькаются. Оно понятно – цивилизация у них технологически мощная, и высокое руководство мечтает заполучить галлуней в союзники. С такими «друзьями» врагов не надо. Наглые они не в меру и подлые. Скажем, на летающие крепости хатти-катт им в ум не придет покуситься, и с могучими дарлогами вымогатели не связываются – себе дороже. Однако на кого послабей напасть – милое дело. На тех же лашей, к примеру, вовсю охотятся.

А с недавних пор и на землян повадились кидаться. Как раз по флоту приказ вышел: огонь по галлуням не открывать, сопротивления не оказывать, мирно сдаваться в плен. Из плена вас выручат, выкуп заплатят, рано или поздно Земля с Галлунем задружится, а до той поры терпите. Это надо ж так себя не уважать! С грозными хатти-катт сколько лет воевали – а тут паршивых галлуней не трожь. Унизительно, чёрт возьми.

Дим-Палыч мне дал карт-бланш. Обстоятельства складывались так, что надо ноги уносить, пока галлуни не сцапали, однако я не мог дать деру. Сбегу – а потом ведь ничем не поможешь.

– Они убьют Шайтана, – сказал Айвер Джан Хелла.

– Галлуни никогда никого не…

– А Шайтана – убьют.

Ах, чтоб ему! Лучше меня знает: не предсказывай судьбу пилотам. Шайтан – не пилот, а всё же… Я двинул катер к своему кораблю.

К счастью, черная туша чужака не закрыла нужный мне порт. Основные системы «Теймара» работали, и я без помех завёл катер внутрь, в родной ангар. Побледневший Айвер Джан Хелла сидел, сцепив зубы. Честно сказать, я тоже чувствовал себя неуютно.

Я поочередно послал вызов через коммуникатор Дим-Палычу, Лёше и Барсу; связи нет. Вероятно, галлуни забрали группу к себе на борт. А как же Шайтан? Его что – из медотсека выдернули? С луизианской-то лихорадкой…

У меня был собственный защитный костюм, и я быстро нашел второй для курсанта. Включив маскировку, мы покинули катер, пересекли ангар и выскользнули за ворота.

На третьей палубе было тихо, никакого движения. Мы друг дружку отлично видели и могли без опаски переговариваться. Чудесная вещь – защитный костюм планеторазведчика. Коли противошпионские сканеры отключены, нас не видно и не слышно. Даже если в рубке засел захватчик-галлунь, он нас не обнаружит.