– У меня вообще-то есть имя!

– Ну и?

– В смысле ну и?

– Я все равно его забуду, как только мы разойдемся, не перетруждайся! Ты тут оказалась совсем случайно, не хочу рисковать твоей жизнью! Я пока не уточнил кто это был!

– Ясно! – ответила я и пыталась унять дрожь в руках, чтоб не показывать слабость, я крепко сжала их в замок.

После всего, что произошло, он даже имени моего знать не желает, ну что сказать, животное.

– Давайте, я лучше, что-нибудь приготовлю, – в последний раз мы ели утром а уже было почти 7 вечера.

Он лишь слабо кивнул, и уткнулся в свой телефон.

Я не спрашивала и начала открывать все шкафчики, нашла макароны, картошку, морковку, лук, соль и даже красный перец. Ну, хоть, суп сварю. Я не долго возилась на кухне, красиво все разрезала и заварила в найденной кастрюле, которую я отмывала 20 минут. Гор, все время с кем то говорил по телефону и переписывался, я не вникала в суть разговора, мне было все равно, лишь бы скорее оказаться дома и главное, подальше от него.

Я налила нам по пиалочке супа и села за стул. Гор с радостью принялся за трапезу, даже не поблагодарив меня. В горле застрял ком. Его безразличие и неуважение не имело никаких границ.

Мне хотелось плакать, я старалась отвлечь себя, но не получалось, как бы я не старалась! Слезы начали скатываться с глаз, и я начала посапывать, пытаясь остановить поток, который неожиданно нахлынул. Я повернула голову, чтоб скрыть свое лицо.

– Ты чего?! Плачешь?

– Нет, мистер очевидность! – хмыкнула я, скрывая явное

– Слушай офицерская дочь, я не хотел тебя обидеть, да и понятия не имею, почему ты плачешь, твои слезы причиняют мне дискомфорт, не люблю женские слезы.

Черствый сухарь, вот кто он!

– Я домой хочу и не хочу вас больше видеть! – слезы лились рекой, особенно от осознания того, что я такая беспомощная сейчас и непойми где, непойми с кем.

А вдруг эти его преследователи опять сюда заявятся или что похуже они видели меня и запомнили. Глупые, однако, мысли были сейчас у меня в голове, надо успокоиться, дышать глубоко.

– Понимаю, ну же, хватит, – он подошел ко мне еще ближе и приобнял меня!

В нос ударил аромат его терпкого парфюма, тот что был на рубашке, это было что то с чем то, что сводило с ума и заставляло хотеть прижаться к нему еще больше. Он стоял так пару минут и крепко обнимал меня, слегка поглаживая мои волосы здоровой рукой. Прикосновения на удивления нежные, от такого грубияна, как он совсем неожиданно.

– Ну как полегчало? – он отошел от меня, и я только заметила, что крепко обнимала его, наверное, нервы сдавали за эти два дня произошло слишком много всего.

– Да, спасибо! – я постаралась успокоиться

– Обещаю, я решу этот вопрос, и скоро ты уже будешь дома, окей? – он смотрел ровно мне в глаза, пытаясь найти там одобрение

– Окей, – ответила я ему в тон!

Гор

С голубоглазкой оказалось очень сложно. Она задавала миллион вопросов в минуту и все хотела знать, меня это жутко раздражало. Когда она потеряла сознание и мне пришлось отменить ужин с семьей, я отвез ее в свой дом, я и представить себе не мог, что проведу с ней два дня. И в конце окажусь в домике в лесу. Я давно там не был, но я знал точно там никого не будет.

Позвонил Доку, попросил осмотреть ее, незначительное сотрясение, хорошо, это меня утешило, только проблем мне сейчас и не хватало.

Девушка проснулась и у нее была легкая паника. Я не знал, как ее зовут, кто она, и если честно даже знать не хотел, мне эта инфа не к чему, через пару часов я забуду о ней. У меня и так назревают проблемы с каждой минутой, что я нахожусь в этом городе.

При разговоре с ней я узнал, что она офицерская дочь, дочь мента. Ясен пень держатся от нее надо в двойне подальше. Хотя у меня были близкие друзья в полицейской структуре, которые занимали не последнюю должность, но по старой привычке я сторонился.

Голубоглазик опять потеряла сознание, и я остался с ней на ночь. Сидел всю ночь рядом боясь, что с ней что-либо случится в моем доме. Я сидел и смотрел на нее. Она была худая, загорелая, аккуратный нос, красивые губы, густые брови, и ее эти нереально синие глаза, как океаны. Кажется, она была естественной без этой всякой дряни, которую девушки любят сейчас колоть. Волосы локонами непослушно покоились на подушке, она была красива, с этим не поспоришь. Мне даже захотелось коснуться ее кожи, интересно какая она. Я не сдержался и использовал момент, она была гладкой, как бархат и мягкой, как пух. Я провел кончиком пальца по ее оголенному бедру, девушка слегка застонала и покрылась мурашками, будучи во сне. Я невольно улыбнулся такой реакции ее тела на мои прикосновения, мне это очень понравилось, даже слегка завело, но я должен держать себя в руках. Она не девушка для потех, она пострадавшая в аварии, испуганная женщина с невероятными голубыми глазами, как у Бэмби.

– Нет, дорогая я не приду, не грусти, – утешал я сестру по телефону.

Моя сестра Лали очень меня любила и безумно скучала, мы очень давно не виделись, и узнав о моем приезде не отходила от окна, я был единственный ее друг. Отец изолировал ее от всего мира, держал, как розу в колпаке, но она не была ребенком уже давно, ей 22 года, и пора замуж, но она не соглашалась ни с кем знакомиться из знакомых отца и братьев, и я всегда ее поддерживал. Пусть сама выбирает за кого выходить и создавать семью, конеч      но же я проконтролирую все, решу достоин ли этот парень моей сестры, но выбор всегда за ней. Отец вечно контролировал наши жизни, так он женил моих братьев сам выбрав им жен, со мной такое не пройдет, а вот Лали была девочкой, которая не имела права голоса в нашем доме. Ее единственная поддержка мама и я.

Голубоглазая подумала, что у меня жена, меня это очень позабавило, представил себя в роли мужа, который извиняется перед женой за опоздание, и это развеселило меня еще больше. А еще она была шокирована тем, что я ей наговорил, на счет пистолета в подарок на годовщину. Я бы никогда не дал в руки женщины оружие, они и так ходячие бомбы, а тут еще и пистолет в руки, удивительно, что она приняла все за чистую монету и поверила мне.

Все пошло не по плану, когда возвращаясь домой я заметил машину, которая следовала за мной целых пол часа, это точно они, гиены учуяли мое появление в городе, сели мне на хвост. Перестрелка, к ней я привык, а вот моя спутница… Рисковать жизнью этой девушки не в моих правилах, невинный человек не должен пострадать из-за древней вражды. Если я отвезу ее домой они сядут ей на хвост и сделают все, что бы мне насолить. Жалкие крысы, когда же я покончу с их главарем.

Я резко свернул в домик, который находился в лесу. Я был ранен, но молчал, сжимая зубы до скрипа, по ощущениям и жжению пуля пролетела на вылет, но боль адская, рука вовсе меня не слушалась.

Она опять посыпала на меня тонну вопросов, но я резко ее остановил и она, кажется, утихомирилась и заметила мое ранение. Она, недолго думая, принялась искать что-то, наверное успокоительное, но аптечки, как оказалось нигде нет. Вдруг она подошла ко мне с бутылкой водки. И что-то быстро выговорил облила ей мою рану. Дьявол. Больно. Но я крепко сжал сигарету зубами давя в себе стоны. Девочка ловко справлялась, не зря же офицерской дочкой прозвал, обучена была знатно. Когда она покончила с шитьём не нашла ткани для перевязки и вырезала свое платье. Я офигевший от нее сидел и просто наблюдал, сигарета дошла до фильтра, но я не чувствовал, я был ошарашен ею и ее поступком, ведь я ей никто, а она портит платье, которое, кстати, не из дешевых, в дорогом женском шмотье я разбирался.

Перевязала и застыла. Ее стройные ноги оголились до кружевных трусов, я бы наслаждался этим видом еще долго, но все же переборов себя направил девушку в машину, там у меня всегда имелась сменная одежда.

Я опять повел себя грубо, даже неуместно, когда она лишь хотела сказать свое имя, да что же я за каменный такой. Прожившая жизнь крепко меня поимела, сделав из сердца груду льда.