Такую травму можно было получить только от удара мощного топора или меча и удивительно как он до сих пор остается жив, но рана вполне успешно затянулась и зарубцевалась, став неотъемлемой частью Арона. Для пиратов такие отметины были частью морской жизни. Ведь постоянные стычки, с врагами которых у них было предостаточно не могли проходить бесследно. Но судя по его лицу это ни сколько его не тревожило, а даже наоборот раззадоривало. Шрамы украшают мужчину думал он прежде чем переступить порог очередного борделя где своими морскими историями он завораживал любую красотку. Даже неоднократно ему удавалось располагать к себе женское внимание абсолютно бесплатно. Дамы настолько были зачарованы его рассказами что забывали обо всем и погружались в объятья молодого морского волка позабыв о плате. Пока Арон одевался он прокручивал в памяти всех девушек с которыми, когда – то спал где и в каком месте это происходило и по довольной ухмылке на лице было похоже, что он провалился в свои воспоминания и вновь переживает те безумные минуты страсти. Он поспешно натянул, штаны заправил в них рубаху вставив свой золотистый кинжал в ножны. Кинжал напоминал извивающеюся змею из пасти которой произрастало острое лезвие. Затем пришла очередь ожерелья в одиночестве лежавшего на бочке с вином. На вид оно напоминало серебряную пластину в виде сферы с непонятной гравировкой одиноко лежавшее на бочке ждавшее своего часа. Это был дар покойной матери Арона которая как ему рассказывал Иакинф была женой кузнеца и погибла рано почти сразу после его рождения. И так он оказался здесь среди бандитов убийц и пиратов, ставших для него привычной средой обитания и ему, было комфортно среди них, а по, другому он жить и не мог. Боялся пробовать, ведь всегда его попытки приводили к одному финалу заставлявшему его вернуться на тот путь с которого он не однократно пытался сойти. Но что – то его держало тут. Может данное Иакинфу обещание продолжить его дело, может что -то еще, один лишь Арон знал наверняка почему он находится здесь какие цели преследует и кажется в скором будущем все встанет на свои места и каждый будет там, где ему положено. Прошло не много времени прежде чем он оделся и оказался на палубе. Высокий гордый, но еще слишком юный пират смотрелся как первоклассный матерый дьявол.

Его заплетенная коса придавала виду, а рубаха оголяла грудь волосы на которой трепетали под напором горячего сухого пепельного ветра. Ему открылся вид матросов, снующих по палубе то в одну сторону то в другую их бесконечного болтания и шума залива, который волнами обмывал корабль неся его все ближе к порту, еле видневшемуся на горизонте. Вдоволь насмотревшись на окружающую его обстановку, он переместил свой взгляд на капитанский мостик. Там был Иакинф болтающий с каким – то матросом и капитан спокойно куривший трубку. Статный рослый мужик так можно было его описать. На вид ему было далеко за сорок, но внешний вид и мускулатура говорила об обратном. Синяя треуголка, и потрепанный пиратский китель, который казалось обтянул и без того массивное тело капитана то и дело гулял на ветру. Он устремился наверх. Капитанский мостик открылся во всей красе и обсуждающие какие – то решения командиры глянули на только что прибывшего Арона.

–Явился вымолвил капитан крепко затянувшись трубкой. Оставьте нас господа.

Иакинф подмигнул Арону и слегка хлопнул его по плечу удалившись с мостика. Спустя мгновение он растворился в толпе.

На мостике остались трое: капитан Арон и пират по прозвищу Манс похожий больше на одноглазого верзилу. Его левый глаз был слеп, толстый лоб и татуировка крюка на лбу выдавали в нем не пирата, а маньяка с скалистой улыбкой.

–Эверри ты тоже окликнул капитан смотревшего пристальным взглядом на Аарона Манса.

Тут же Манс свел взгляд с молодого паренька и поспешно покинул мостике еще раз напоследок исподлобья глянув на Аарона.

–Двадцать лет назад младенцем… крохой на мой корабль тебя принес Иакинф беспомощного потерянного с горящими от непонимания глазами, и мы приняли тебя в свою семью дав кров дело и цель и вот сейчас спустя двадцать лет я вновь вижу этот взгляд. Ты расстроил меня мальчишка грубым тембром произнес капитан, выпуская клубы густого табачного дыма из своих ноздрей.

Мостик быстро наполнился дымом и из далека было похоже, как будто плотный туман окутал пространство вокруг заслоняя все густой пеленой. Дым достиг ноздрей Арона и тот казалось должен был поперхнутся, но вместо этого он как будто наслаждаясь вдохнул его тут же выпустив наружу.

–Я помню произнес Арон, подходя все ближе и ближе к капитану. Помню всему чему меня учили и как готовили. Как избивали за не повиновение, это тоже помню. Помню, как убил того парня, в дуэли который даже не знал с какой стороны держать клинок, который только, только почувствовал вкус жизни… настоящей жизни. Это все испытания, предназначенные мне, и я прошел их сказал Аарон, подойдя ближе к капитану. И как по мне это справедливо, и я очень сожалею что подвел вас и команду. Он опустил голову и тут же поднял ее. Но по, другому я не мог поступить. Эта реликвия вдруг добавил он…

Его речь прервал капитан резко топнувший по бортику и подлетевший к Арону. Он схватил его за воротник так чтобы их глаза встретились взглядом. Юнец опешил и даже немного струсил, но старался не подавать виду.

–Реликвия которую ты пытался украсть из – под, носа правителя холмового приюта в его же чтоб тебя побрал морской бес дворце. Тебе повезло что тебя не казнили прямо там. Моли богов что его снисходительность забудет твою выходку, но отныне вход в их земли для тебя закрыт. И если нарушишь это соглашение тебя ждет смерть. И в этот раз я уже не смогу помочь тебе как бы не хотел этого. Времена изменились. Сейчас вся власть у них. Мы лишь посредники, тень той силы которую все боялись, но не сейчас. Эти времена давно канули в воды и за место них пришел новый устрой фыркнул капитан. Сейчас мы наемники выполняющие приказы, нравится тебе это или нет это не важно. Ты дал клятву, и ты часть моей команды. И когда кто – то из моей команды делает что – то назло другим, назло моим приказам, назло мне я начинаю сомневаться в его преданности.

Капитан отпустил Арона отойдя от него на пару метров. Он вновь затянул трубку жадно и глубоко вдохнув ее. Капитан отвернулся и его взгляд устремился в горизонт где вскоре должен был показаться пепельный причал. Арон потер шею рукой и поправил воротник.

Он был готов к такому грубому жесту со стороны капитана. Ведь было за что. Сердце его сжалось и казалось, что вот – вот выпрыгнет из груди. Но он по, прежнему не подавал вида. По правде говоря, за все проведенные на корабле годы капитан никогда не выделял его среди остальных даже в те моменты, когда он действительно преуспевал в каких – то делах и поручениях. Чаще срывался на нем как ему казалось, преподавая уроки. Делая как ему казалось характер крепче и дух закалённые. Другое дело Иакинф относившийся к нему как к сыну и к младшему брату. Он чувствовал, что в ответе за него и Арон осознавал это и в глубине души в отдельных ее закоулках любил его, но никогда не показывал и не говорил этого. Так уж исторически сложилось что мужчинам не свойственны подобные сентиментальности и все это как – то сошло на нет. Но порой чтобы показать насколько дорого тебе то что ты ценишь стоит выдавить 'слезу' и сказать те слова, которые ты никогда бы не произнес при других обстоятельствах.

–Теперь ступай и обдумай сказанное мной пробурчал капитан.

Арон развернулся и ни вымолвив ни слова постепенно начал удалятся с мостика.

–Пока не ушел окликнул его негромко капитан. Я дал Иакинфу небольшое поручение на побережье, но один он не справится. Ступай к нему он все расскажет. Может хоть здесь ты будешь полезен.

Прозвучавшее из уст капитана задело Арона и это было видно по странной гримасе, выступившей на его лице.