Пока полковник Н.А. Васильев блуждал в окрестностях 35-й батареи, генерал П.Г. Новиков и сопровождавшие его командиры, выйдя на поверхность массива, вышли к причалу. Пока они шли, кто-то из командиров все время кричал: «Пропустите раненого генерала!» – и толпа, собравшаяся у берега, расступалась. Вскоре, однако, люди сообразили, что морем покинуть Севастополь собирается очередная группа командиров, и волнение вновь усилилось. Поскольку была обещана массовая эвакуация, серьезных эксцессов еще не было. Однако группа генерала П.Г. Новикова оказалась разорванной. Толпа оттеснила от причала ее часть, в которой оказались начальники штабов 109-й и 95-й дивизии подполковник С.А. Комарницкий и майор А.П. Кокурин, начальник разведки 95-й дивизии майор И.Я. Чистяков, командир 8-й бригады полковник П.Ф. Горпищенко и некоторые другие[480].
Около полуночи послышался шум подходящих к берегу кораблей. Это были катера МО-0112, МО-028 и МО-0124. Всех охватило крайнее возбуждение, и, когда подошел первый катер, толпа хлынула к нему, сметая все на своем пути. Жидкая цепочка автоматчиков, которые стреляли уже на поражение, сдержать ее не смогли. В воду были сброшены носилки с ранеными, приготовленными к эвакуации, были сметены командиры, руководившие погрузкой. Среди них оказался полковник Д.И. Пискунов.
Все поняли, что организованной посадки уже не будет, и каждый стал спасать свою жизнь как мог. Кто-то вошел по грудь в воду и взывал у матросов катеров о помощи, кто-то бросился к катерам вплавь. Среди последних оказался и политрук Е.А. Звездкин. Ему удалось подняться на палубу МО-0112. А капитан 3 ранга А.Д. Ильичев от спасения своей жизни за счет других отказался и остался на берегу…
Около 2.00 2 июля катер МО-0112 под командованием капитан-лейтенанта К.П. Булатова отошел от пристани. На нем в надежде попасть на Кавказ отправились генерал П.Г. Новиков, военком бригадный комиссар А.Д. Хацкевич, капитан 2 ранга И.А. Заруба, прокурор флота бригвоенюрист А.Г. Кошелев, заместитель начальника управления тыла армии полковник А.Б. Мегробян, ряд других командиров и политработников армии и флота. Вслед за ним отвалили МО-0124 и МО-028.
На переходе генерала П.Г. Новикова разместили в командирской каюте, остальных командиров – в кубрике и на палубе. Капитан 2 ранга И.А. Заруба остался сидеть на трапе, ведущем на мостик. Эвакуируемые расположились на отдых, полагая, что все их злоключения уже позади. К сожалению, их надеждам не суждено было сбыться. В ночь на 2 июля в районе южнее м. Херсонес находился отряд немецких шнелльботов в составе катеров S-20, S-27, S-30, S-40, S-72, S-102. Перед ними стояла задача воспрепятствовать советским перевозкам по линии Крым – Кавказ. Именно с ними «морским охотникам» предстояло в скором времени вступить в бой.
В 4.01 немецкий отряд следовал курсом 270 со скоростью 9 узлов. В 4.23 сигнальщик доложил, что он видит неопознанный корабль, следующий в южном направлении. На немецких катерах сыграли боевую тревогу, орудийные расчеты заняли свои места около артиллерийских автоматов. Отряд, развернувшись, лег на параллельный курс.
Несколько минут офицеры противника в бинокли рассматривали неизвестный корабль, стараясь определить его тип, принадлежность, скорость хода и курс. Вскоре стало ясно, что перед ними не немецкий и не итальянский корабль. Судя по тому, что он шел от м. Херсонес, можно было с большой долей вероятности предполагать, что перед ними советский катер.
Немецкие корабли занимали по отношению к нему невыгодное положение – как раз между советским кораблем и луной, и внимательный наблюдатель мог легко их заметить. Поэтому командир отряда в 4.26 скомандовал изменить курс, сначала на 160, а потом на 220°, намереваясь пройти под кормой советского катера и возобновить преследование. В 4.36 маневр был успешно завершен, и немецкий отряд теперь следовал параллельным курсом 180° со скоростью 24 узла. К этому времени сомнений у немцев уже не оставалось – перед ними советский катер типа МО, вооруженный двумя 45-мм орудиями и двумя пулеметами. «Морские охотники» являлись грозными противниками для шнелльботов, имевших на борту только по два 20-мм орудия, и только численный перевес и расчет на внезапность позволяли противнику вступить в бой без особых опасений за его исход. В 4.36 противник увеличил скорость сначала до 28, а через минуту до 32 узлов и стал быстро нагонять одинокий советский корабль.
МО-0112, а это был он, следовал прежним курсом. По воспоминаниям, он был обнаружен через 30–40 минут после их отхода от мыса Херсонес. По немецким сведениям – почти через два с половиной часа. На МО-0112 заметили противника, но смогли разглядеть только один катер из четырех. В советских воспоминаниях говорится, что тот подавал какие-то сигналы, на которые капитан К.П. Булатов приказал не отвечать. Видимо, он все еще надеялся оторваться от преследования в предрассветных сумерках. Немцы ни о каких сигналах не сообщают, да и надобности их подавать у них не было. Напротив, они старались сделать все возможное, чтобы остаться незамеченными до момента открытия огня. Когда 7 июля командир немецкого отряда съездил в Симферополь и встретился там с капитаном 2 ранга И.А. Зарубой, тот рассказал об обнаруженном подозрительном корабле. Немецкий офицер объяснил, каким он шел курсом, и стало понятно, что с МО-0112 заметили какое-то иное судно, но не шнелльботы.
По сведениям противника, со ссылкой на показания военнопленных, атака оказалась для экипажа МО-0112 полной неожиданностью. Вероятно, советские моряки просмотрели появление и маневр немецкой корабельной группы и позволили им зайти с кормы. В 4.40 командир немецкой группы с дистанции в 800 м отдал приказ на открытие огня. В первые минуты огонь вели только 3 немецких корабля, остальные молчали, чтобы не попасть в своих. Начался бой, и надежды капитана К.П. Булатова незамеченным прорваться в Новороссийск мгновенно развеялись.
Выстрелы немецких скорострельных орудий накрыли МО-0112, и первый же залп пришелся на рубку катера, ранив находившихся там командира и радиста. В самом начале боя получил ранение в ногу капитан 2 ранга И.А. Заруба. Боем в дальнейшем руководил какой-то старшина из команды МО-0112. «Пассажиры посильно участвовали в бою, подавали боезапас к орудию и пулеметам, тушили пожар, помогали вводить в строй моторы и, когда команда почти вся вышла из строя и кончился боезапас к орудию и пулеметам, отстреливались из автоматов и пистолетов»[481].
Через несколько минут немецкие снаряды вывели из строя одно 45-мм орудие, вскоре снаряд попал в машинное отделение МО-0112, и «морской охотник» резко сбавил скорость. Тогда он резко развернулся влево и попытался прорезать кильватерную колонну противника. Во время совершения маневра катер попал под сосредоточенный огонь двух шнелльботов, получил новые повреждения и, развернувшись, пошел на север.
За ним последовала колонна немецких катеров, постепенно увеличивая скорость с 20 до 24 узлов. Случайно или намеренно, но новый курс привел МО-0112 к встрече с МО-0124, и тот также вступил в бой. Немедленно по нему открыли огонь два головных немецких шнелльбота. Началось маневрирование, корабли часто меняли скорость и курс, стараясь занять более выгодное положение или стараясь уйти от накрытий. Несколько раз это чуть не приводило к столкновениям, но всякий раз аварий удавалось избежать.
Около 5.00 у второго катера также вышло из строя 45-мм орудие, и он продолжал отбиваться одним оставшимся и пулеметами. Постепенно оба советских корабля, прикрывая друг друга огнем, повернули на юг. Вслед за ними пошли немецкие корабли. В течение последующего часа бой шел с переменным успехом, советские корабли, успешно маневрируя или выставляя дымовые завесы, не позволяли противнику пристреляться. Однако и оторваться от него они также были не в состоянии.
Около 6.00 полностью рассвело, и в небе появились самолеты Не-111, опознанные на советских катерах как Ю-88. Командир немецкого отряда выстрелил в воздух несколькими ракетами, обозначив ими свою принадлежность. Немецкие бомбардировщики сделали круг над обоими отрядами и, определив цели, с бреющего полета атаковали два советских катера. Иногда они снижались до высоты 20–30, и тогда шнелльботы прекращали огонь, чтобы не попасть в них. Несмотря на все усилия, попасть в «морские охотники» ни разу не удалось, все бомбы легли далеко в море. Но пулеметным огнем они очистили палубы катеров, перебив прислугу у орудий и пулеметов. Сделав семь или восемь заходов, самолеты улетели.
