К исходу 17 июня от берега Северной бухты противника отделяло уже не более 1,5–2 км. Выход на побережье сразу же ставил в исключительно сложное положение всю систему обороны Севастополя. Занимавшие северную сторону войска оказывались разделенными на два изолированных друг от друга очага обороны. Возникала непосредственная угроза внутреннему району Севастополя, сам город оказывался под обстрелом чуть ли не прямой наводкой. Принимать какие-либо корабли и суда как в Северной, так и в Южной бухте становилось невозможно, пришлось бы использовать плохо приспособленные для погрузки и разгрузки мощности других бухт.
18 июня
Северный сектор
Схемы № 3 и № 4
В ночь на 18 июня на командном пункте адмирала Ф.С. Октябрьского собрался объединенный совет СОРа. Генерал И.Е. Петров доложил о ходе боев и подробно остановился на положении войск на северной стороне. Собравшиеся понимали, что ситуация очень серьезная и противник вот-вот выйдет к Северной бухте. Чтобы предотвратить прорыв, было решено провести очередную контратаку, использовав как основную ударную силу вновь прибывшую 138-ю бригаду майора П.П. Зелинского. Во взаимодействии с ней должна была наступать 345-я дивизия в общем направлении на северо-запад от Графской и Сухарной балок. Морской 79-й бригаде и одному батальону 2-го Перекопского полка поручалось провести отвлекающую атаку. Артиллерийскую поддержку должна оказать вся оставшаяся в наличии в III и IV секторах артиллерия. Это был последний шанс остановить немецкое наступление.
Выступивший далее генерал П.А. Моргунов заострил внимание на положении 30-й батареи. Он предложил, используя атаку 138-й бригады и 345-й дивизии, направить в расположение батареи деблокирующую группу, сформированную из бойцов 95-й дивизии, освободить гарнизон, а саму батарею взорвать. Член Военного совета флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков заверил присутствующих, что, по оценкам политработников армии и флота, политико-моральное состояние бойцов и командиров держится на высоком уровне, настроение боевое. Он еще раз повторил, что противник выдыхается и нужно продержаться еще несколько дней.
Завершая заседание, адмирал Ф.С. Октябрьский указал, что нужно осуществить все необходимые мероприятия, но удержать северную сторону во что бы то ни стало. Именно это необходимо довести до сведения каждого бойца и командира, поддержав веру в то, что Севастополь ни при каких условиях не будет сдан.
Командование СОРа директивой разрешило войскам на северной стороне перейти от сплошной обороны по линии фронта к обороне в опорных пунктах. Линия таковых должна была начинаться от Братского кладбища и вести вплоть до вершин балок Голландия, Сухарная и др., включая позиции 345-й дивизии и 79-й бригады. От командиров требовалось использовать все наличные силы для уничтожения противника, предупредив, что с северной стороны на южную никого переправлять не будут. Начальнику инженерного отдела флота военинженеру 1 ранга В.Г. Парамонову надлежало обеспечить возведение оборонительных рубежей на северной стороне и на Сапун-горе.
Директиву СОРа объективно следует признать ошибочной. Она обрекала еще сохранившие боеспособность части северной стороны на ведение боя с превосходящим противником, лишив их возможности к отступлению. Фактически такой приказ обрекал их на окружение с последующим неминуемым уничтожением. Ведь своевременный отвод этих частей на южный берег Северной бухты позволил бы создать там более устойчивую оборону.
Тем временем дивизии LIV корпуса стремились развить достигнутый в боях 17 июня успех и прорваться к Северной бухте. В 3.30 правый фланг 22-й дивизии своей усиленной боевой группой вышел на вершину выс. ПМ 040. Левая боевая группа предприняла атаку на западный вход в Сухарный тоннель. Продвижение в целом осуществлялось успешно, советские орудия и минометы отвечали слабым огнем по передовым линиям, не нанося существенного урона.
На 18 июня командование 50-й дивизии запланировало продолжение наступления силами боевой группы майора Мельцера от нефтехранилища в сторону выс. ПМ 027–028. Выдвижение противника в исходный район для атаки началось в 4.45, и тут он попал под удар, оказавшийся для него полной неожиданностью. Разведка и служба наблюдения как LIV корпуса, так и 11-й армии в целом просмотрели переброску на северную сторону батальонов 138-й бригады и выход их на рубеж атаки.
Контрудар Приморской армии опередил немецкое наступление буквально на минуты. В 5.00 утра части 138-й бригады, 2-го Перекопского полка, сводного батальона 79-й бригады при поддержке полков 345-й дивизии и приданного им 125-го танкового батальона перешли в наступление в общем направлении на станцию Мекензиевы Горы. Фланги ударной группировки поддерживали и обеспечивали 25-я и 95-я дивизии. Успех наступления позволил бы разгромить ударную немецкую группировку.
Батальоны 138-й бригады, оставшись не замеченными наблюдателями противника, вышли из Сухарного тоннеля, развернулись вблизи переднего края и перешли в атаку. Ее левофланговый 1-й батальон двигался на форт «Донец», правофланговый 2-й – на нефтехранилище, между ними вдоль железной дороги действовал 3-й батальон. Основной удар пришелся на разрыв между 16-м и 47-м пехотными полками. На сравнительно ограниченном участке наступали сразу три батальона 138-й бригады общей численностью около 1500 бойцов и командиров. Солдаты 22-й дивизии, не ожидавшие столь мощного удара, были застигнуты врасплох.
Первыми заметили наступающую советскую пехоту во 2-м батальоне 16-го полка. Его командир поднял своих солдат по тревоге и попытался связаться с соседями. Но, как выяснилось, именно в этот момент проводная связь оказалась оборванной. Вызвать огонь артиллерии было нельзя, поскольку она могла накрыть собственные войска. Поэтому основную тяжесть боя приняла на себя немецкая пехота. Завязалась перестрелка, противник, оказавшись в огневом мешке, стал отходить. В бой были брошены все резервы, даже полковой взвод саперов обер-ефрейтора Фритцена[253], но удержаться на позициях оказалось невозможно. К этому времени наступательная мощь дивизии была почти исчерпана, ее полкам приходилось обороняться и наступать на слишком широком фронте.
Мощный удар пришелся по ослабленному 47-му полку. Вместе с приданным ему батальоном хауптмана Оннена, батареями противотанковых орудий и саперным взводом он насчитывал 17 офицеров, 50 унтер-офицеров и 372 солдата. На него с криками «Ура!» двигалось параллельно железной дороге не менее двух батальонов общей численностью до 2 тыс. человек. «В состоянии паники 47-й пехотный полк отступил за позиции боевой группы (майора Мельцера. – О.Н.) и по частям был остановлен только у 2-го батальона 122-го полка»[254]. Используя численное превосходство и эффект внезапности, красноармейцам удалось прорвать фронт 22-й дивизии и через северную часть Сухарной балки пробиться на ПМ 024 и далее почти до ПМ 023.
Боевая группа майора Мельцера оказалась чуть в стороне от направления удара. Она сравнительно легко отразила атаку частей 345-й дивизии, только правофланговый 150-й артиллерийский дивизион, примыкавший к злосчастному 47-му полку, был вынужден вступить в серьезный бой. Сначала на его позициях услышыли звуки схватки, а уже через несколько минут показались бегущие в тыл солдаты 47-го полка, преследуемые по пятам красноармейцами. Чтобы прикрыть отступавших, 2-й дивизион открыл огонь. В 5.00 к нему на помощь подошли противотанкисты Шефера, и совместными усилиями основной фронт они удержали, отступив, правда, на 50 м. Атакующая волна, охватив боевую группу справа, покатилась дальше, к ст. Мекензиевы Горы. С начала удара прошло всего 15 минут.
В результате атаки 138-й бригады в немецкой обороне образовалась брешь шириной почти в полтора километра. В штабе 22-й дивизии царила неразбериха, 16-й полк отступал, 47-й – «исчез», и о нем долгое время не имелось никаких достоверных сведений. Советские войска быстро приближались к ст. Мекензиевы Горы, и вскоре они достигли ее южной окраины. Роты 3-го батальона 138-й бригады в количестве около 400 человек прорвались к кордону Мекензи № 1. Казалось, красноармейцев уже не остановить.
