— Принято, господин директор, — после недолгого молчания произнес Кузьма. — Дварф Нахау-Рам исключен из реестра персонала.
— Кто еще в капсулах?
— Воспитательница Инеки Ша Тайд и преподавательница бытовой магии Астара Энио Хо-Тирай. Обе принадлежат к биологическому виду Кер’Эб Вр’Ан, последняя к подвиду хартан.
— Инеки Ша Тайд… — задумчиво повторил Иван Афанасьевич. — Ну вот у нас и появился шанс выяснить, что произошло на самом деле. Это именно упомянутая женщина сумела за несколько лет исподволь изменить взгляды Нахау-Рама, в результате чего он отказал Черным в обучении и начал искать выходы на Светлый Совет.
— Эта серая мышь⁈ — изумился профессор Маор. — Да у нее и дар-то слабенький, едва ощутимый! Потому и была всего лишь воспитательницей.
— Я тоже не сразу понял, кто виноват, — криво, понимающе усмехнулся директор. — Но чем больше анализировал события в последние годы перед нападением, тем чаще приходил к определенному мнению. Поначалу казалось, что мои выводы по поводу госпожи Ша Тайд смехотворны. Однако чем дальше я обдумывал происходящее, тем больше понимал, что это законченная и очень умная сволочь, великолепный знаток психологии, четко понимающая, что именно и зачем делает. Вспомните, как шарахались от нее дети, невзирая на ее добрый вид и фальшивую ласку. Они таких чуют подсознательно.
— А ведь действительно, — задумчиво произнесла госпожа Эмрис. — Сейчас вспоминаю. К ней подходили только дети из Светлых кланов, да и те редко, только по делу. А на темных она смотрела жаждущим взглядом палача. Словно готова была прямо сейчас начать их убивать. Ша Тайд ко всем пыталась найти подход, даже ко мне, и в любом разговоре роняла пару-тройку фраз о том, что Тьма — это чистой воды зло, что мы неправы, работая с ней, но при малейших логических возражениях сворачивала разговор, улыбалась своей коронной ласковой улыбочкой и уходила.
— Вот, значит, как? — закусил губу архимагистр. — Это, получается, была спецоперация светлых фанатиков? Они давно стремились навязать свои взгляды всей галактике. Любой ценой. А наша школа своим нейтралитетом стояла им костью в горле, ведь к нам стремились попасть на обучение дети власть имущих, сохраняя взгляды, полученные здесь, на всю жизнь. Светлым это очень сильно не нравилось. Настолько, что мы, в свое время, даже ультиматумы от них получали с требованиями изменить политику. Не обращали внимания, конечно, а они вон что удумали…
— И реализовали, — закончил за него Николай Иванович. — Директора обманули, а капитана купили или завербовали. К сожалению, вынужден признать, что капитан Кхайт Дархад — откровенный предатель, невзирая на то, что он дроу. Как он сумел обойти капитанскую клятву, не знаю, но как-то обошел, иначе на борт не пронесли бы мины. Ведь без уничтожения генераторов защитных полей атака на «Тархи Ла» была бы бессмысленной.
— Да уж… — понурился профессор Маор. — Что будем делать с этими двумя?
— Допросить, а потом держать взаперти, пока не достигнем какой-нибудь населенной планеты, где высадим их.
— Предлагаю лишить дара сначала, иначе могут нагадить, особенно Нахау-Рам, он очень сильный и подготовленный стихийник, архимастер преобразований всех видов материи, ему для разрушения станции и мины не понадобятся, своей силой справится. Желательно не выпускать его из капсулы без антимагических браслетов, слишком опасен.
— Где найти эти браслеты? — поинтересовался Николай Иванович.
— В главном сейфе крейсера есть несколько комплектов, — поспешил вмешаться Кузьма. — Но требуется ваше личное присутствие, никому, кроме вас и капитана крейсера, сейф не отпереть. Я сейчас открою телепорт.
Бывший морпех кивнул и, в сопровождении лейтенанта Глодина, скрылся в рамке телепорта. Минут через десять он вернулся, неся четыре широких браслета, усеянных бесчисленными, почти невидимыми рунными конструкторами. От них веяло чем-то таким, что всем в стазисном зале стало не по себе, словно морозная дрожь по телам прокатилась, заставив поежиться.
Профессор Маор забрал браслеты у Николая Ивановича, велел открыть капсулы, отключив стазис, но не будя спящих, после чего надел их на руки Нахау-Рама и Инеки Ша Тайд. После чего создал и активировал несколько сложных плетений. Браслеты растеклись по рукам бывшего директора и воспитательницы опаловым свечением и стали невидимы. Теперь снять их мог только тот, кто надел.
— Внедрите спящим инфопакеты русского языка, — распорядился Иван Афанасьевич. — Потом будите.
Прошло минут десять, и коренастая бородатая фигура Нахау-Рама села в капсуле. Он окинул стоящих перед ним хмурым взглядом и спросил:
— Все закончилось? Нападение отбито?
— Нет, нападение после твоего предательства было успешным, погибло больше восьмисот учеников, остальных эвакуировала древняя система защиты, — спокойно ответил архимагистр, с болью глядя на мага, которого считал своим близким другом. — Ты виновен в гибели детей, господин бывший директор. Именно твои действия привели к нападению Черных кланов. Если бы не твой отказ обучать их наследников, ничего подобного не случилось бы.
— Бывший директор? — нахмурился дварф. — Кто лишил меня полномочий?
— Я, — отозвался Айтос. — Точнее подпрограмма выбора руководства, оставленная первым директором, вы о ней должны были слышать. Доказательства вашего предательства были предоставлены и сочтены достаточными. Жезл директора покинул вас и отныне принадлежит Ивану Афанасьевичу Нестерову, — тот поднял руку и активировал жезл. — Приговор вам будет озвучен после судебного разбирательства.
— Я никого не предавал! — сжал кулаки Нахау-Рам. — Я действовал единственно верным способом! Давно пора было покончить с идиотским нейтралитетом и выбрать сторону в начавшемся противостоянии! Поймите, Тьма — это зло, чистой воды зло!
— И это говорит мне архимастер? — изумился профессор Маор. — Стихиал? Да что с тобой случилось? Тебя что, перепрограммировали? На тебя наложили морок? Тебе ли не знать, что Тьма и Свет — это всего лишь две силы, без которых невозможна сама жизнь⁈ Что за чушь ты мелешь?
— Слепцы… — в отчаянии простонал дварф. — То, что ты говоришь, ложь, Оторхо! Давно надо было выбрать Свет и сотрудничать со Светлым Советом! Но нет, вы все ничего не хотели слышать, пришлось действовать самому.
— Полагаю, следует проверить его на зомбирование, — подошла ближе госпожа Эмрис. — Это неестественное поведение, профессор раньше никогда не демонстрировал такой зашоренности. Такое поведение свойственно, скорее, обычному светлому фанатику. Причем, малообразованному.
— Мы не менталисты, к сожалению, — тяжело вздохнул архимагистр. — Среди детей есть парочка, но они не обучены. И обучать их некому.
— Посмотрите, нет ли на нем скрытых артефактов, я слышала, что Светлый Совет начал тайно навешивать такие на своих противников. Разумные резко менялись после этого, превращаясь именно в такого рода фанатиков.
— Не смейте! — заорал Нахау-Рам, яростно сверкая глазами. — Не вам, темным тварям, сомневаться в правоте и святости Светлого Совета!
Он попытался создать какое-то плетение, но внезапно ощутил пустоту на месте своего дара. Сделав еще несколько попыток, разъяренный дварф кинулся на профессора Маора с кулаками, пришлось Николаю Ивановичу успокоить его несколькими короткими ударами. Кузьма вызвал полицейских дроидов, имелись у него, оказывается, и такие. Бывшего директора заковали по рукам и ногам. Вскоре он очнулся и принялся дергаться, разъяренно рыча.
Лейтенант Глодин, между тем, не спускал глаз с госпожи Ша Тайд. Его опыт говорил, что вот такие, на вид безобидные, твари наиболее опасны. И оказался прав, дамочка, думая, что ее никто не видит, достала какой-то небольшой предмет и хотела с ним что-то сделать, но не успела. Раздался щелчок затвора, и пистолет космонавта уставился ей в лоб.
— Не советую, — заставил ее вздрогнуть холодный голос. — Пристрелю, как собаку.
— Я только волосы поправить хотела, — заюлила воспитательница.
