Албанер рассердился и закричал на Огуза:

– Этим ты погубишь и себя и нас. Вода из него только на время утолит твою жажду. Но если они увидят ее, то сначала растопчут тебя, а потом и нас. Надо терпеть, Огуз!

Огуз, уже неспособный говорить, ничего не ответив, застонал…

 ***

По мере того, как, сверкали рассветные лучи утра, отражаясь от каждой песчинки пустыни, все вокруг заливалось светом и объявляло о приходе утра

Внезапно Харун показал рукой вперед и сказал:

– Вон тот самый оазис.

Харун был исконним жителем этих мест, и зной пустыни не так уж на него действовал. Поэтому первым увидел это место именно он. Албанер, измученный нестерпимой жарой, жаждой и долгой дорогой, с трудом поднял голову. увидев виднеющиеся вдали сияющую зелень деревьев, он облегченно вздохнул. А тамбуканы, все еще не понимая, зачем их ведут к роднику, который был наглухо закрыт обломками рухнувшей скалы, словно на что-то надеясь, упрямо двигались вперед.

Когда они приближались к оазису, от всего стада в живых оставалось всего три тумбакана. Чем ближе они подходили, казалось, к навсегда умолкнувшемк источнику, чувствовалось, что их вожак совершенно обессилел.. Теперь он шагал гораздо медленней и, скорей всего, не шел, а буквально полз.

Наконец, путники дошли до родника и остановились. Тамбукан, который вез Огуза, сел на землю и начал тяжело дышать. Хотя вожак и оставшиеся в живых другие тамбуканы еще держались на ногах, было видно, что через некоторое время на землю рухнут и они. Огуз, увидев, что зверь, на котором он сидел, совершенно обессилел, спустился по его броне вниз и, шатаясь от слабости, направился к скалам. Забравшись на одну из них, он вынул из-за пазухи большую флягу. Сняв крышку, он с жадностью прильнул ртом к ее горлышку. Сделав несколько больших глотков, он вдруг вспомнил о о своем хозяине.. Поэтому он обернулся в сторону каравана и крикнул:

– Господин, скорей сюда!

С тех пор, как Албанер на глазах Огуза с легкостью подчинил себе тамбуканов, потрясенный оруженосец не всегда решался обращаться к нему по имени.

Албанер с трудом поднял голову и обернулся в сторону, откуда неожиданно послышался его голос. Когда он увидел, что Огуз держит в руке открытую флягу, его глаза полезли на лоб:

– Огуз, что это ты собираешься делать? – крикнул он.

Вскочив на ноги, он из последних сил побежал к своему оруженосцу. Харун, не раздумывая, побежал за ним.

Огуз протянул Албанеру полупустую флягу и сказал:

– Выпейте, господин. Это ваша доля.

Албанер, взяв флягу из рук Огуза, рассерженно посмотрел на него и передал ее мальчику:

– Бери, Харун, это твоя доля, пей досыта.

Изможденный Харун еле слышным голосом сказал:

– А ты? Почему ты не пьешь?

Как для его племени, так и для самого Харуна, родившегося в жаркой пустыне, не было ничего ценнее, чем вода. В этих безводных местах она всегда была на вес золота. Теперь, когда Албанер, сам не испив этого бесценного дара природы, протянул его Харуну, тот с изумлением взглянул на него и, закинув голову, начал пить. Когда он напился, он вернул ее обратно .

Албанер перевернул флягу вверх дном и вылил остатки на свою ладонь. Оттуда упало лишь несколько капель. Он медленно приблизил ладонь ко рту и слизал с нее спасительную влагу.

В это время Огуз посмотрел отсюда на тамбуканов и сказал:

– Албанер, посмотри, они уже умирают.

Он бросил взгляд в сторону родника и увидел, что вожак мордой вниз лежит на земле.

Он быстро спустился со скалы и побежал к умирающим тамбуканам.

Когда они выезжали из Албании, и Албанер и Огуз взяли с собой по большой фляге воды. Их путь, по большей части, лежал через безводные пустыни. Но несмотря на то, что от жажды у них трескались губы, они всячески старались экономить воду.

Фляга Огуза уже была пуста. Увидев, что тамбуканы находятся на грани смерти, Албанер, не раздумывая, сунул руку под рубаху и, достал оттуда свою флягу. Хотя это был его неприкосновенный запас, он в первую очередь подошел к вожаку и всунув горлышко в его пасть, стал капля за каплей вливать ее внутрь.

Увидев эту сцену, Огуз закричал ему сверху:

– Господин, ведь они уже подыхают! Что же может быть лучше? Ведь ты потому и и привел их сюда, чтобы обречь на смерть от жажды ! Да здравствует мой господин, самый умный господин в мире!

Албанер обернувшись к нему, со злостью ответил:

– Жаль, что о тебе этого не скажешь.

Сказав это, он продолжил поить вожака.

Тут сюда подбежал Харун. Он тоже видел эту сцену. Подскочив к Албанеру, он схватился за флягу:

– Зачем ты их спасаешь? Они лишили жизни всех членов нашего племени, наших братьев и сестер. Где же ты тогда был, господин? Если ты такой хитроумный и сильный, то почему не пришел и не спас этих бедолаг?

Албанер положил свободную руку на плечо мальчика и сказал:

– Не беспокойся, Харун! Я же тебе говорил, что все будет хорошо.

Он продолжил лить воду в горло вожака. Во фляге оставалось еще некоторое количество живительной влаги. Таким же способом Албанер дал двум оставшимся в живых тамбуканам хоть немного утолить жажду, а потом отошел в сторону.

Огуз встал перед Алабанером на колени и взмолился:

– Господин, не делай этого, молю тебя, это очень опасно!. Как только они оживут, они сразу же растопчут нас! Ведь мы обманули их!

Албанер спокойно взглянул на Огуза и продолжил поить животных. Все это время он внимательно поглядывал по сторонам, словно что-то искал. Наконец, что-то привлекло его внимание. Некоторые деревья оазиса были обвиты вьюнами, толстыми как веревки. Едва Албанер их увидел, он бросился туда. Вынув кинжал, висевший у него на поясе, он начал один за другим срезать и разматывать их с дерева.

В это время позади он услышал рев вожака тамбуканов. Бросив взгляд в сторону родника, Албанер увидел, что все три зверя уже стоят на ногах. Вода, которую он им дал, уже несколько оживила тамбуканов…

Схватив за конец одного из срезанного им вьюна, он в первую очередь направился к вожаку. Этим концом он крепко-накрепко обвязал его шею, а другой надежно намотал на большой обломок скалы, лежавший невдалеке. То же он проделал с остальными двумя тамбуканами. Затем он сильно ударил кулаком по толстому колену вожака и сказал:

– А теперь покажите свою силу. Она нам сейчас потребуется.

Тамбуканы дружно дернулись вперед. Большой обломок скалы немного покачнулся и осел. Тут снова раздался голос Албанера:

– Ну, поехали! Вперед!

Гигантские животные заревели и дернулись в сторону скал. От сильного толчка обломок сдвинулся с места. Тут вверх фонтаном взвились мельчайшие капельки воды. То, что столько времени в их глазах выглядело как самая большая драгоценность, сверкнуло, как бесчисленные алмазы и разбрызгалось вокруг.

– Вода, вода!…Как говорил мой господин! – вскрикнул Огуз и быстро зашагал к ожившему роднику.

Все трое, брызгая друг на друга холодной как лед водой, бросились в самую середину родника. Напившись чистой, как слеза водой, они уступили свое место тамбуканам. Те протянули свои огромные голову к источнику и начали жадно пить…

***

Только сейчас Харун понял, что значит годами терпеть великую нужду в воде. После того, как тамбуканы лишили жизни всех членов его племени, он долгое время мучался от жажды. И только добравшись до той лесистой местности, он мог утолять ее за счет изредко идущих дождей. В этот день, вкусив самого прекрасного дара в мире, он выглядел очень счастливым. Чтобы защититься от солнца, Харун пошел к обломку скалы, который некогда упал на родник и заткнул его, а теперь был сдвинут с места тумбаканами, запряженными Алабанером. Зайдя за обломок, он лег в его тени. Огромная усталость, накопившаяся за все это время, теперь полностью себя проявляла. Через некоторое время, словно снова очутившись в уютном шатре своего племени, он спокойно уснул.