Это объясняется также и тем, что империализм всегда и везде стремится всемерно поддерживать внутренние реакционные силы. Без помощи империализма внутренняя реакция в Чили не могла бы добиться своих целей. Заговор внутренней и международной реакции, объединение сил внутренних и внешних классовых врагов Народного единства — вот, что в конечном счете привело к поражению Чилийской революции.

Сравнительный обзор революционных процессов в той группе стран, где в 60 — начале 70-х годов произошли крупные социальные потрясения (Бразилия, Доминиканская Республика, Перу, Панама, Боливия, Эквадор, Гондурас, Чили), позволяет сделать ряд обобщающих выводов.

Прежде всего налицо принципиальное совпадение объективных предпосылок национальных революционных процессов независимо от форм их осуществления и достигнутых результатов. К таким предпосылкам следует отнести империалистическую зависимость, отсталую аграрную структуру, кризис капиталистического развития и традиционной буржуазно-реформистской политики.

Общим являлось и объективное социально-экономическое содержание революционных процессов, хотя отдельные классы и политические силы, участвующие в борьбе, по-разному подходили к решению поставленных историей задач. Тем не менее все прогрессивные силы исходили из признания необходимости радикальной антиимпериалистической и антиолигархической перестройки существующей системы, демократизации и обновления общественной жизни в интересах нации и ее независимого развития. Наиболее последовательно и решительно в этой борьбе участвовал рабочий класс и его партии, стремящиеся органически увязать борьбу за демократию и свободу с борьбой за социализм.

Правда, лишь в Чили пролетариат смог возглавить революцию, в других же странах политическая инициатива принадлежала либо демократическому офицерству (Доминиканская Республика, Перу, Панама, Боливия, Эквадор, Гондурас), либо радикальным слоям националистической буржуазии (Бразилия). Однако везде рабочий класс выступал в роли главной социальной силы, двигающей революцию вперед. Именно поэтому отчетливее, чем прежде, на этом этапе проявилась революционная энергия народных масс, самостоятельное революционное творчество которых наложило отпечаток на весь ход событий.

Опыт 60–70-х годов доказал чрезвычайное богатство средств и методов классовой борьбы, путей и форм революционных процессов в зависимости от конкретных условий и национальной специфики. Особенно полезен был этот опыт, в том числе опыт неудач и поражений, для рабочего класса и его партий. В огне революционной борьбы вырабатывались стратегия и тактика, по-новому решались проблемы единства армии и народа, роли вооруженных сил в революции, союза рабочего класса и непролетарских слоев, парламентских и внепарламентских форм борьбы и т. д.

Опыт показал, что в борьбе за единство демократических и антиимпериалистических сил особенно трудно оказалось достичь прочного союза рабочего класса с крестьянством. За исключением отдельных крестьянских федераций, руководимых коммунистами, основная масса крестьян и батрачества осталась весьма пассивной, а иногда в решающий момент шла за правыми силами. Определенные группы крестьянства, получив в собственность земельные наделы, вообще отошли от какой-либо борьбы. Тем не менее именно в этот период союз рабочего класса с крестьянством впервые приобрел реалистические очертания.

Важнейшей общей чертой развития революционных процессов 60–начала 70-х годов была крайне сложная динамика взаимоотношений пролетарского авангарда со средними городскими слоями, в том числе с мелкой буржуазией города. Особенно ярко это проявилось в крайне неустойчивом политическом сотрудничестве коммунистических партий и левых профсоюзов, с одной стороны, и мелкобуржуазных реформистских националистических течений — с другой.

Будучи объективно союзниками в борьбе с империализмом и фашизмом, рабочий класс и средние слои нередко относились друг к другу враждебно, а в ряде случаев внутренние разногласия между их политическими организациями принимали антагонистический характер.

Вопрос о политическом сотрудничестве в таких условиях становится не только наукой, но и искусством. Нужен был огромный опыт применения революционной теории на практике, нужно было уметь пробивать дорогу к народному фронту через все перипетии и трудности реальной жизни, через все препятствия, которые ежедневно рождали капиталистическая стихия, политика классового врага, предательство всякого рода случайных или шатких попутчиков и союзников по борьбе.

Особое место занимала проблема единства самого рабочего класса как ведущей революционной силы.

Коммунисты стремились втянуть в революционное движение как можно более широкие слои трудового народа, сделать максимум для завоевания рабочим классом роли авангарда, преодоления пассивности масс, повышения уровня их политической сознательности и организованности. Во всех странах левые профсоюзы без колебаний включились в борьбу, составив пролетарский костяк демократической революции. Однако многие крупные профсоюзные центры реформистского направления остались на позициях соглашательства и пассивности.

Крупные революционные сражения, прокатившиеся в 60–70-е годы, в своей совокупности отразили глубокие сдвиги в расстановке классовых сил, показали огромную социальную энергию масс, которые пробудились к самостоятельной и активной политической жизни, к организованным революционным действиям. Это было завоевание исторического значения, которое создавало прочную основу для нового революционного творчества масс, для будущих революций.

Глава 3

РАБОЧИЙ КЛАСС В АВАНГАРДЕ АНТИИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В тех странах, где антиимпериалистическое и антиолигархическое движение в 60–70-х годах не переросло в социальную революцию, развитие классовой борьбы приобрело тем не менее новый размах и остроту. В каждой стране имелась, конечно, своя национальная специфика, но более, чем когда-либо прежде, проявились некоторые общие тенденции и закономерности. Главной из них было особенно тесное переплетение патриотических выступлений масс с борьбой рабочего класса против всех форм эксплуатации и угнетения.

Как подчеркивается в Декларации Гаванского совещания, рост численности рабочего класса, изменение в его структуре и концентрации, развитие общего политического уровня трудящихся и особенно укрепление авторитета коммунистических партий и левых профсоюзов нашли свое отражение «в повышении роли пролетариата как главной производительной и социально-политической силы. В то же самое время рабочий класс совершенствует свою организацию и выступает как социальная сила, способная определить политическую обстановку в различных странах Латинской Америки. Пролетариат стремится превратиться в главный фактор сплочения всех других демократических и антиимпериалистических социальных слоев»^{92}. Опыт революционных процессов в большинстве латиноамериканских стран служит ярким подтверждением справедливости этого вывода.

Особенности классовой борьбы в Колумбии

Развитие классовой борьбы в Колумбии после свержения реакционной диктатуры Р. Пинильи (1957 г.) протекало в сложных политических условиях. В обстановке всеобщего стремления к либерализации политического режима ведущие буржуазные партии видели свою главную задачу в защите интересов капитала. Главной стратегической установкой правящей буржуазии стал курс на «социальный мир», подавление открытых вооруженных форм классовой борьбы, запрещение массового рабочего и коммунистического движения. Эта линия полностью соответствовала политике американского империализма, стремящегося и после падения диктатуры Р. Пинильи полностью сохранить свой экономический и политический контроль над Колумбией. Главным препятствием на этом пути была, естественно, не националистическая политика «робкой» колумбийской буржуазии, готовой в любой момент пойти на компромисс и уступить более сильному партнеру, а классовая борьба пролетариата, антиимпериалистическое освободительное движение широких слоев населения — крестьян, студентов, интеллигенции, служащих.