По сравнению с Италией та фаза генезиса германского фашизма, которая включает в себя формирование движения, оказалась более продолжительной, зато характерные для нее процессы успели достигнуть гораздо большей завершенности. Многое из того, что Муссолини доделывал после прихода к власти, нацисты сумели осуществить еще в генетической фазе. Если итальянскому фашизму удалось стремительное восхождение к власти, то процесс укрепления режима растянулся почти на десятилетие. У германских нацистов путь к власти был длиннее, но для консолидации режима потребовалось всего лишь полтора года. Когда нацисты получили ключи от имперской канцелярии, они перенесли на государственные институты ту организационную структуру, которая сложилась внутри НСДАП.
Особенности генезиса существенным образом влияли на выбор путей к власти. В Италии пресловутый «поход на Рим» имел псевдореволюционную окраску; фашисты спекулировали на популярности идеи революционного низвержения существующих порядков, хотя и действовали в союзе с верхами. Что же касается Германии, то здесь инфильтрация нацистов в партийно-политическую структуру буржуазного государства зашла так далеко, что приход Гитлера в имперскую канцелярию выглядел легальным в соответствии с нормами Веймарской конституции. Но если в первом случае путь был псевдореволюционным, то второй можно назвать псевдолегальным. «Легальное» приобщение к власти нацистов сопровождалось актами террора против антифашистских сил. Вообще тактика фашизма отличается гибкостью, отсюда и многообразие путей, которыми фашисты пробираются к власти. Исследование генезиса фашизма как раз и позволяет глубже изучить существенные черты его политической стратегии и тактики, что имеет немаловажное значение в борьбе против современных разновидностей этого явления.
* * *
Кульминацией первой фашистской волны явились «поход на Рим» и мюнхенский «пивной путч». В период стабилизации (1924–1929 гг.) вызревание фашизма проходило преимущественно в латентных формах, хотя дело и не обошлось без острых вспышек в ряде стран.
Вторая волна поднялась под влиянием мирового экономического кризиса 1929–1933 гг., захватив почти все 30-е годы{260}. Если в период революционного подъема 1918–1923 гг. особенно рельефно выявились слабости традиционных политических методов буржуазии, то во время кризиса обнажилась несостоятельность традиционных подходов к решению социально-экономических проблем капиталистического общества. Вопрос о путях выхода из кризиса становится вопросом о путях развития государственно-монополистического капитализма.
Внутри буржуазного лагеря противоположные подходы к этой проблеме в конечном счете выкристаллизовались в столкновениях вокруг альтернативы фашистская диктатура или «государство всеобщего благоденствия», причем каждая из возможностей имела разнообразные конкретные формы. Столкновение различных вариантов государственно-монополистического развития открывало благоприятные перспективы для фашизма, поскольку влиятельные фракции буржуазии, прежде всего реакционнейшие монополистические группировки, тяготели к авторитарным методам решения вопроса. Если, с одной стороны, кризис резко активизировал массы, способствовал втягиванию их в политическую борьбу, то, с другой стороны, он порождал предпосылки для направления активности определенных слоев в реакционное русло.
Особенно тесно был связан с внедрением государственно-монополистического регулирования генезис фашизма в наиболее развитых странах капиталистического мира. Об этом уже шла речь применительно к Германии. В США на волне реакции против буржуазно-реформистского «нового курса» Рузвельта всплыла целая команда фашиствующих демагогов (X. Лонг, Ч. Кофлин, Д. Уинрод и др.). В процессе поиска государственно-монополистического решения пришли к фашизму бывший лейборист О. Мосли и французский правый социалист М. Деа.
Пик второй фашистской волны приходился на середину 30-х годов. 30 января 1933 г. фашизм пришел к власти в одной из крупнейших стран Западной Европы — Германии.
Фашистская пропаганда твердила, что наступил «век фашизма», «век корпоративизма» и т. п. Современники стали говорить о «фашистском интернационале». Поводом для этого послужили организованные по итальянской инициативе сборища фашистов в Монтрё (декабрь 1934 г.), Париже (январь 1935 г.), Амстердаме (апрель 1935 г.). До того как Италия увязла в войне против Эфиопии, ей принадлежала главная роль в экспорте фашизма. Он осуществлялся через официальные каналы, в частности ведомства министерства иностранных дел, а также через специально созданную для этого организацию «Комитеты действия во имя универсальности Рима». Ее эмиссары готовили и проводили фашистские конгрессы. Со второй половины 30-х годов ведущая роль переходит к гитлеровской Германии. В преддверии войны акцент делается на формирование «пятой колонны» из фашистских и профашистских элементов, призванных служить вспомогательным отрядом нацистской агрессии.
Было бы серьезной ошибкой объяснять распространение и усиление фашистской опасности только экспортом фашизма из Италии и Германии. Генезис фашизма был обусловлен внутренними предпосылками развития отдельных стран. Влияние извне способствовало их ускоренному вызреванию и более полной реализации.
Следствием установления Гитлеровской диктатуры было не просто расширение сферы господства фашизма, а радикализация этого явления в целом, поскольку наиболее мощная и экстремистская его разновидность решающим образом повлияла на все прочие фашистские движения и режимы (в том числе и на муссолиниевскую Италию, которая стала приближаться к «классическому» германскому образцу). Это способствовало более полному и откровенному проявлению варварской сущности фашизма.
Агрессивный союз с главными фашистскими государствами подстегнул фашизацию Японии, где в конце 30-х годов сформировался военно-фашистский режим. Эволюционируют в направлении к фашизму диктатуры в странах Южной и Восточной Европы. Фашистскими чертами «обогащаются» реакционные режимы в государствах Латинской Америки.
Итало-германская интервенция при попустительстве буржуазно-демократических стран Запада помогла утвердиться фашизму в Испании.
Победа фашизма в Германии стимулировала усиление фашистских тенденций в капиталистическом мире. «Но эта победа и неистовства фашистской диктатуры, — подчеркивал Г. Димитров, — вызвали ответное движение за единый пролетарский фронт против фашизма в международном масштабе»{261}. В антифашистскую борьбу вовлекались многочисленные и разнообразные социальные слои. Решающая роль в их мобилизации принадлежала коммунистам, накопившим богатый практический и теоретический опыт борьбы. Непреходящая историческая заслуга коммунистического движения состоит в том, что коммунисты сумели организовать отпор мощной волне фашизма.
В основной группе западноевропейских стран фашизм не смог прорваться к власти, не сумел создать определенную социальную опору, но было бы опасно недооценивать степень угрозы, исходившей от сравнительно слабых фашистских движений, поскольку фашисты, как показал исторический опыт, могли создавать массовую базу после прихода к власти с помощью влиятельных профашистских фракций господствующих классов. Из этого вытекала необходимость активной и последовательной борьбы против фашизма независимо от того, каковы его шансы на успех. Такого принципа придерживались коммунисты, шедшие в авангарде антифашистских сил. Спад самой мощной фашистской волны, наметившийся со второй половины 30-х годов, в значительной мере был обусловлен силой антифашистского сопротивления. Именно тогда сказались результаты стратегического курса, разработанного VII конгрессом Коминтерна.
Препятствием для фашизма явились глубокие и прочные демократические традиции, наиболее последовательными защитниками и продолжателями которых выступили коммунисты. Это было тем более важно, что среди буржуазии значительно усилились антидемократические тенденции, способствовавшие формированию фашизма и приходу его к власти. Даже в тех странах, где господствующие классы не делали главную ставку на фашизм, они рассматривали его как политический резерв, как благоприятный фон, на котором традиционные правые элементы выглядели «меньшим злом».
