А Грони смог! – улыбнулся Кротов, но говорить вслух, конечно, не стал. – Интересно, как это простой торговец из Сангвиля, умудрился провернуть то, что не может начальник охраны самого Корвюзи.

– Тогда идём прямо в отель. Покажем этим козлам, кто в доме хозяин.

Саларви удивлённо вскинула на него глаза.

– Ты серьёзно?

– Серьёзнее некуда! – бросил Кротов. – Пошли!

Он опустил щиток и пинком распахнул двери. Он не видел, что женщина, перед тем как закрыть бронешлем, впервые бросила на него взгляд, в котором светилось что-то другое, а не подозрительность. В нём промелькнуло нечто похожее на восхищение.

Расстояние до здания, где проходила сходка, метров двести. В прошлый раз, когда Вовка боялся получить иглу в спину, они пролетели это расстояние словно ракеты. Сейчас уже можно так не торопиться и действовать осмотрительнее. Но Сапаренд вдруг вырвалась из-за его спины и по прямой рванула в отель. Кротов хотел крикнуть, остановить её, но передумал. Он присел на колено, вскинул игольник, приблизил окна отеля в оптике шлема и стал вглядываться. Если кто дёрнется, он успеет среагировать.

Женщина почти успела добежать до ступеней крыльца, когда резные двери приоткрылись и оттуда показался ствол игольника. Кротов отреагировал, короткая – в три иглы – очередь развалила цветную дверь и отбросила стрелка внутрь коридора. Когда это произошло, Сапаренд запнулась и присела, похоже, не ожидала, но потом поняла, что произошло, и побежала дальше. Она не остановилась у расстрелянной двери, не осмотрелась, а с ходу нырнула в тёмный провал. Кротов выругался.

Тупое бесстрашие, в этом мире всегда кончается одним и тем же – остывающим трупом. Везение не бесконечно. Уж на это Вовка нагляделся. Ещё на той, первой своей войне в Чечне, там тоже бывало так – парень несколько раз выходил из страшных передряг без царапины и начинал верить в свою неуязвимость, что бог бережёт именно его. Тут-то старуха с косой, издевательски улыбаясь, и наносила свой удар.

Сейчас Саларви должна остановиться, не входя в здание, и прикрывать Вовку, пока он не пробежит открытое место. Однако, она исчезла и даже не отвечала на вызов Кротова.

– Дура! – опять выругался он и, петляя, помчался к тому же входу.

Все обошлось, Вовка взбежал на крыльцо и остановился. Он не собирался расставаться с жизнью, даже из-за своего босса и отмороженной красавицы. «Мух» у него нет, а без летающих камер, надо действовать по-другому. Он вывел изображение от прицела игольника на лицевой щиток, убрал его в верхний квадрат и присел. Потом осторожно сунул игольник в разбитые двери. Оптика мгновенно адаптировалась и вместо сумрака коридора на щитке появилась ясная картинка.

Первый, отброшенный от дверей, труп, лежал метрах в двух от дверей. Это мой, сообразил Кротов – тот, что хотел убить Сапаренд. Метров через десять дальше по коридору лежал еще один, этот без игольника и вообще без оружия. «Похоже, девочка пристрелила его на всякий случай». Вовка, несмотря на весь свой прагматизм, совсем не одобрял такое поведение. Убивать надо тех, кто хочет убить тебя, а остальные ни при чем. Однако сейчас не время морализировать, пора двигаться дальше. Тем более ничего подозрительного в коридоре не видно.

Он вошел в здание, переступил через мертвого и в этот момент впереди снова раздались выстрелы. Кто там воюет, он не знал – хотя умная броня и нашла Саларви, но отмечала только передвижение бронекостюма, спутница так и не включила связь. Но это оказалась именно Сапаренд – дверь в конце коридора, почти у лестницы, ведущей на второй этаж, распахнулась, и оттуда вывалился человек. Это оказалась девушка, работавшая в заведении. Тело едва прикрывала ткань. Шлем приблизил изображение и Кротов скривился – над правой грудью зияло обожженное сквозное отверстие.

Сразу же следом за мертвой из дверей выскочил человек в броне, Вовка уже знал, что это Саларви – броня подсказала это за секунды до её появления. Однако он все равно вскинул оружие и поймал её в прицел. Он уже видел, как та действует, и понял, что от нее можно ожидать всего – даже очереди по ближайшему союзнику. Но она даже не обратила внимания на него. Только махнула рукой – следуй за мной – и побежала к лестнице. Похоже, опознавание свой-чужой она все-таки включила, в отличие от связи.

Кротов не стал заморачиваться и побежал за ней. На ходу заглянул в дверь, из которой только что выскочила Сапаренд. Сразу опять выругался – на полу лежали еще два трупа, и снова это девушки из заведения. Полуголые тела без всякого оружия. «Она точно чокнутая, – подумал он. – Этих-то за что?»

Он чуть выждал – пусть охранница первой выскочит в коридор второго этажа. Не может же быть, чтобы нападавшие совсем забыли об обороне. Наверняка, они поставили кого-то, кто следит за входом. «Тем более они же видели, что я сбежал». Если же они даже этого не сделали, то это точно идиоты, и им не воевать, а только долги из торговцев выбивать. Но, похоже, это действительно так, Сапаренд уже, наверняка, на втором этаже, а игольники молчат. После того, что Вовка увидел внизу, у него пропало желание прикрывать эту сумасшедшую киллершу. Поэтому он не торопился. И лишь когда он уже почти поднялся, на этаже заговорили игольники.

Кротов мгновенно выбросил мысли из головы и превратился в зверя. Он вел себя так, как учил когда-то отец. С самого раннего возраста, с тех пор, как он себя помнил, его постоянно окружало оружие. Отец начал брать их с братом в лес, как только они смогли носить мелкокалиберку. Он научил их азам охоты – как выследить зверя, какое опережение брать при стрельбе по летящей птице, как сидеть в схронке, ожидая, когда зверь придет на солонцы. В классе пятом он уже сбегал из школы, тихо брал дома мелкашку или старый дробовик и убегал в лес. И до самого вечера, вместо уроков, бродил по тайге. Без добычи домой он не возвращался – всегда приносил хотя бы пару рябчиков. В четырнадцать лет он добыл первого большого зверя – изюбря, и не на солонцах, а с подхода. Тогда отец сказал, что больше ему учить Вовку нечему.

Кроме отцовских уроков и собственного охотничьего опыта, главные уроки охоты на человека он получил на одной из вечных войн далекой Земли. В Чечне. Ну, а два года в Академии Спецназа научили пользоваться оружием этого мира.

Вовка пригнулся, в очередной раз пожалел, что у него нет «мух», и опять воспользовался прицелом игольника. Он поднял оружие над головой, игольник оказался выше уровня пола второго этажа. Коридор пуст, зато в распахнутых дверях зала, из которого его недавно вывели, все сверкало и гремело. Кротов мгновенно ухватил появившуюся на щитке картинку. В зале творилось что-то бессмысленное. Вовке показалось, что все стреляют во всех. Словно бойцы закрыли глаза и надавили на спусковые кнопки. Кругом лежали, ползли и пытались бежать ошалевшие люди. Взрывавшиеся иглы рвали тела на части.

Во всем этом бардаке имелся один плюс – на появление Кротова никто внимания не обратил. Он скользнул вдоль стены, присел у проема, вскинул игольник и сразу же выстрелил. Бежавшего прямо на него человека в броне отбросило назад. Игольник откатился в сторону. Слева из-за перевернутого стола поднялась еще одна фигура – на щитке высветился значок Саларви. Женщина, не разбираясь, запустила длинную очередь по залу. Она водила стволом туда-сюда, не отпуская палец с пусковой кнопки. Иглы рвались, не оставляя надежды никому, не вооруженным, ни безоружным. Кротов уже не ругался, похоже, по-другому охранница не умела. «Сейчас кончит кассету», – подумал он. Так и произошло – отстрелянный магазин отпал и запрыгал по полу. После грохота выстрелов, казалось, сразу наступила мертвая тишина. Хотя на самом деле вокруг стонали и кричали люди.

Сапаренд замешкалась, перезаряжая игольник – это еще раз показало, что воевать она училась сама, не в армии. Операция перезаряжания для любого молодого бойца становится автоматической и занимает секунду. Как только иглы перестали рвать пространство в зале, из дверей большого зала показался боец. Если бы не Кротов, это оказалась бы последняя секунда жизни Саларви. Вовка не дал противнику выстрелить, короткой очередью срезал его и крикнул напарнице: