Сергей Данилов Вдохновитель жарких прений Продавец баснословных эмоций Известный меняла Я – продавец баснословных эмоций, Тонких интриг и коварных сетей, Главный редактор объёмистых лоций Для путешествий по морю страстей. Самый известный в округе меняла: Деньги на время меняю подчас, Слёзы на смех, а мечи – на орала, Ярких восторгов имею запас. Часто фарцую остатками чести, Гордость и ревность в залог отдаю, Сбагрить могу вагон приторной лести И забронировать место в раю. Невозмутимо на рынке играю Нетривиально-трагичную роль — Я одиноким комплект предлагаю: Краткое счастье и жгучую боль. Уход женщины Уходит женщина не сразу — Неуловимо, день за днём, Не по командному приказу, Не горделивым кораблём. Она с усердием знакомым Ведёт домашние дела, По кухне движется фантомом, Пытается избегнуть зла… При том душевно истлевает И пропадает, словно дым. Не убегает – исчезает Безмолвным облаком седым. Прочь ускользает тихой речкой, Меж склок змеится, как ручей, Сгорает до огарка свечкой, К другим становится добрей. От гневных стрел Снегуркой тает, Льдом гибнет в ревностном пылу. Беспрекословно привыкает Терпеть напрасную хулу. Фатально погибает запах Её волос и тонких рук. В непониманья цепких лапах Пустеет нежности сундук. Вам кажется, подруга рядом? Её давно в помине нет, Поскольку безразличья ядом Надежды уничтожен свет. Любовный кислород Не надеть на стремленья ошейник, Не отправить пинком в конуру — Лучше тихо поставить кофейник И проблемы решить поутру. Бесполезны ревнивое пламя, Подозрений, вопросов набор, Коль в романе – подобье бедлама, В отношеньях – довлеет минор. Не затеплится факел желанья У того, кто к запретам привык, А взаимное непониманье Провоцирует резкость и крик. Пролетят вхолостую упрёки — У обиды неверная цель. Оттого опасенья, намёки, Что доверие село на мель. Не спасут от азарта вериги, Не поможет домашний арест, Если кровь будоражат интриги, Настроенье – покинуть насест. Ставить рамки – пустые мечтанья: Лимитировать вкусы нельзя. Надо больше любимой вниманья, Видеть рядом не пешку – ферзя. Можно слыть богатеем, уродом, Проходя предначертанный путь. Важно стать для неё кислородом, Без которого жизнь не вдохнуть. Одиночество и близость
Быть одному – не значит одиноким, Ведь можно познавать и созидать, Реально слыть холодным и жестоким, При этом обделённым помогать. Быть с кем-то – не победа над сиротством. Порою близость – скорбная тюрьма, Пугающая тьмой и сумасбродством, А крепкий брак – острог и Колыма. В цисте Люди беспечно теряют людей, Словно старые, мятые фантики, Воспоминания гонят взашей, Забывая о дружбе, романтике. Слеп в пониманье страстей человек, Недоволен судьбою подаренной, Эргономично проводит свой век В цисте жизни – бездумной и скаредной. Уходи Уходи от смурного мужчины, Если он по случайности рядом, Но без всякой весомой причины Жжёт тяжёлым и сумрачным взглядом. Убегай от поклонника смело, Коли он тебя слышать не может, Вечерами сидит онемело, Будто тайная скорбь его гложет. Расставайся легко с кавалером, Позабывшем букет твоей плоти, С недостойным скупым лицемером, Не желающим слиться в полёте. Разрывай отношения резко, Если муж близ тебя не искрится, Что-то шепчет понуро и мерзко, Откровенно в постели томится. Покидай ухажёра спокойно, Коли он не вкушает твой запах, Хлопни дверью входною достойно: О таких не жалеют растяпах! Позабудь о сожителе грубом, Не воркующем сладкие речи, Кто, считая себя однолюбом, Не стесняется злобной картечи. Убивай погрузневшего мачо, Словно финкой, ехидным укором, Верь – спешит колдовская удача С обожающим пламенным взором! В увертюре Не бросайтесь простыми людьми, Как ненужными в жизни вещами, Не стучите в аффекте дверьми, Не сорите плохими словами. Может встретиться вновь человек Через долгие смутные годы, Оборвёт одиночества век И любовно разгонит невзгоды. Дальновидна хитрюга-судьба, Интриганка она по натуре. Ей претит ворожба и хвальба, И спонтанна она в увертюре. |
