— А это как карта ляжет, — целую вновь похолодевшие пальники конфетки и торможу возле знакомой машины, на капоте которой сидит Костя, а вокруг толпятся девчонки. Все, как на подбор, в коротких юбках и на таких подкрадулях, что ноги вывернуть можно.

Костя видит меня и подходит к двери, весело распахивая ее и практически вытаскивая меня наружу. Еле успеваю отстегнуть ремень безопасности.

— Наконец-то… Я думал, что снова сольешься, — хлопает меня по спине, приподнимая над землей. Он выше меня на целую голову и крупнее. Девочки, что толпились у его машины, перемещаются к нам. Светка-конфетка сидит в машине, не выходит.

— Хочу тебя познакомить, — не обращая внимания на девок, веду друга к пассажирской двери и помогаю конфетке выйти. — Это Света, моя девушка. Светик, это — мой лучший друг, Костя.

— Девушка? — Вздергивает Костя брови и расплывается в улыбке. — Она, походу, не в курсе была? — Ржет придурок. Обожаю его!

Светка-конфетка краснеет, а я не могу отвести от нее глаз. Пиздец, красивая. И не вписывается в пейзаж размалеванных девок, что шепчутся в сторонке. Но мне вкусно. Мне гордо, что со мной такая девочка.

Костя протягивает руку конфетке, она пожимает в ответ.

— Погоняем сегодня? Все тебя ждали, — говорит друг. Глаза Светы расширяются.

— Будешь моей удачей, м? Светка-конфетка? — Почти шепчу ей на ушко.

— Ой, нет… Я боюсь.

— Не стоит бояться, — влезает в наш интим Костя. — Славик — отличный водитель.

— Я отличный водитель, — повторяю я, смотрю в ее бездонные глаза, отражающие все огни трека.

— Может, в следующий раз?

— Сегодня… пожалуйста, — когда я успел так близко подступиться к ней — не знаю, но это чистый кайф, чувствовать ее дыхание на губах. Сглатываю, касаюсь кончиком носа ее нежной щеки.

— Ладно, — тихое, но вышибающее из меня последнюю каплю выдержки. Склоняюсь к ее губам.

— Славик! — Раздается за спиной. Да чтоб вас!… Оборачиваюсь к толпе, которая обступает нас троих. Это все те же лица. Давние знакомые, с которыми тучу лет не пересекался. Мне с ними не интересно. Прожигатели жизни, которые во всем ищут свою выгоду. И я таким был, до травмы. Да и после пытался заново влиться в беззаботность, но так и не прижился. Может, повзрослел и перерос все это дерьмо? А, может, просто понял, что все это не настоящее… Из прошлого со мной осталась лишь дурная привычка — курить.

— Ты будешь участвовать в заезде?

— Крутая тачка! Темыч* в ней, по любому, покопался!

— Давно не виделись!

Раздается гомон отовсюду, но я стараюсь лишь улыбаться и что-то отвечать. Все же не слишком пропащий, слать всех на хер — не выход. Я справился со своей обидой, многое понял, перешагнул и дальше пошел. А они остались в той же точке, никакого прогресса. Даже, наоборот, походу…

Громкоговоритель разносит голос ведущего по округе, и все, кто будет участвовать, садятся в свои авто. У нас с Костей негласное соглашение — не гонять друг с другом. И это дает мне возможность посмотреть на его заезд. Феерично. Его соперник и в пыль не попал, хотя сначала, вроде разогнался. Через несколько пар участников приходит наша очередь. Встаем на старт. Светка-конфетка дышит часто-часто, сжимает дверную ручку до побелевших пальчиков.

В условиях гонки проехать три круга, минуя препятствия в виде пластиковых отбойников, и прийти к финишу первым. Стартуем с визгом шин. Конфетка ойкает.

— Можешь глазки закрыть, — говорю, улыбаясь и наблюдая, как соперник теряется в зеркале заднего вида. Света закрывает глаза, а я вхожу в поворот с заносом.

— Нет, так еще страшнее, — говорит девчонка. — Я тебя прибью, — шепчет она. — Прибью.

— Хорошо, Светка-конфетка. Я даже сопротивляться не буду, — вовсю улыбаюсь, проходя второй поворот второго круга и выхожу на финишную прямую. Соперник где-то далеко позади сверкает фарами. Ему уже не догнать. Финиш.

Торможу плавно, вылетаю из машины и, обходя капот, открываю конфеткину дверь. Она почти вываливается мне в руки, все еще дышит часто.

— Идиот, — толкает меня. — Больше никуда с тобой не пойду… Придурок…

Притягиваю ее за шею и закрываю рот поцелуем. Мычит что-то, пару раз мне прилетает кулачками в грудь. Но мне так кайфово сейчас, что даже толпа, которая нас облепляет со всех сторон, не оттягивает на себя внимания.

Губы. Сладкие. Вкусные. Конфетно-ванильные. Кожа под пальцами нежная, теплая. Дыхание Светкино частое-частое…

Башню рвет, и, если бы не толпа, реально затащил бы девчонку в машину и увез куда-нибудь, где будем только мы.

— Славик, красава. Это твоя девочка-удача? — Раздается со спины, и я насилу отрываюсь от конфеткиных губ.

— Моя девочка, — глядя ей в глаза, касаюсь еще раз пальцами пылающих щек и обнимаю. Конфетка прячет лицо у меня на плече, несмело ныряет ладошками под мою куртку, сжимает бока. Да, вот так намного лучше… А то «Прибью…», «Идиот…».

Смотрим еще пару заездов. Светку-конфетку, вроде, расслабляет. Я не выпускаю весь вечер ее руки. Познакомил еще с парочкой знакомых, которые не слишком бесят.

В какой момент мое желание сузилось до хрупкой фигурки сексуальной конфетки — я не знаю. Но мне постоянно хочется ее целовать. Я уже знаю, как это вкусно, и организм требует еще сладкого.

Отлипаю от сладких губ и замечаю в толпе знакомую фигуру. Очень знакомую. И глаза эти смотрят на меня строго.

Нельзя, чтобы он подходил. Он ведь все испортит…

Поэтому, целую конфетку еще раз и обещаю вернуться через несколько минут. Она волнуется, рядом из знакомых никого, и она остается одна. Но я спокоен, потому что тут все свои, и никто подкатывать не станет. И не обидит.

Иду, стреляя глазами в сторону, показывая, чтобы не отсвечивал. Понятливый, скрывается за трибуной и ждет меня.

*Темыч — встречается, как второстепенный герой — парень из автосервиса, в истории "Лапша".

9

Сосед куда-то запропастился, и я нервно поглядываю на часы. Время позднее, второй час ночи. Я за городом, черт знает где. Такси сюда вряд ли приедет, да и куда вызывать-то? В поле? Адреса здесь, как я понимаю, нет.

Толпа начинает редеть, ребята разъезжаются кто куда, никого из знакомых я рядом не нахожу.

Паника подступает комом в горле. Ну, точно, прибью паршивца. Обещал же не оставлять одну… А сам куда-то пропал.

И тут я вижу соседа. Идет вдоль трибуны, хмурый и чем-то недовольный. Прямо как иногда у особняка. Когда проходил мимо и делал вид, что не знакомы. Преграждаю ему путь, а то, может, уже забыл, что оставил меня. Уедет, а я пешочком пойду до города… По трассе, где можно не только приключения найти. Разные слухи ходят про этот отрезок дороги. И что люди пропадали, и что машины находили без водителей внутри… Мало ли, не придумали…

— Ты считаешь, это нормально?

— Что именно? — вздергивает брови он.

— Пообещать, что не будешь меня оставлять одну, а потом пропасть больше, чем на полчаса!

Его брови съезжаются на переносице. Рассматриваю его лицо. Он… удивлен?

— Ну, что молчишь? И уехать без меня решил? Такого я от тебя не ожидала…

Смотрит и хмурится. Нет, не смотрит, а рассматривает.

— Свет, — раздается сзади и внутри все обмирает. Оборачиваюсь, смотрю в такие же глаза, что секунду до. Снова на хмурого, и назад на…

— Не поняла… Тебя что, два? В смысле…

— Светик, давай в машине поговорим? Холодно…

Киваю заторможенно, открываю и закрываю рот. Снова оборачиваюсь на хмурого.

— Раз Слава нашелся, я поеду, — говорит он голосом соседа и уходит. А Славик ведет меня за руку к машине. И нет в этом прикосновении того горячего, порочного. Как ребенка ведет, чтобы не убежала.

Сажусь на сиденье, в которое совсем недавно вжимало от скорости на треке. Жду, пока сосед сядет на свое место. Не пристегивается, смотрит в лобовое, обхватив руль руками.

— Нас двое, да. Это мой брат, Влад. Старший. На двенадцать минут, — хмыкает, а до меня, наконец, доходит, что все это время даже не знала, что у Славы брат есть. Он о нем никогда не упоминал… — Но мы не в лучших отношениях.