— Мы и не нравились друг другу. Я действительно думала, что Арчер был самым упрямым и раздражающим человеком в этом мире.

— Невозможно. — Перл рассмеялась. — Это наверняка был бы Хан.

— Вы выбрали пятерых мужчин, которые будут представлять Северные земли? — спросил я Перл.

— Почти, — выдохнула она. — Конечно, есть Финн, и Кристина рекомендовала одного из мужчин, которые помогали ей на археологических раскопках. Его зовут Брюс Ли, и после встречи с ним я согласна, что он должен быть включен в проект.

— Это только два.

— Да, но завтра я провожу собеседование с десятью кандидатами. Все они были рекомендованы мне и описаны как умные, сердечные и уважительные люди.

— Я не уверена, что назвала бы Финна уважительным. — Кайя ухмыльнулась. — Его шутки могут быть довольно грубыми.

— Ну, я имела в виду уважительное отношение по стандартам мужчин Севера, — поправилась Перл.

Пока две женщины продолжали разговаривать, я подошел и сел рядом с Финном, который одиноко лежал на траве на солнце.

— Ты ли тот счастливый жених? — спросил он и открыл один глаз, чтобы посмотреть на меня. — Я думал, ты сейчас будешь занят подтверждением своего брака.

— Время еще есть, — ответил я и вытянул ноги перед собой.

Финн использовал свои руки в качестве подушки и щурился от солнца.

— Я видел, что ты сделал с Соломоном.

— Угу.

— Он никогда не простит тебе этого.

— Вероятно, нет, но, по крайней мере, я вмешался, чтобы защитить его от гнева Магни. Это больше, чем сделал ты сам.

— Эй, я думаю, ты кое-что забываешь. — Он приподнялся на локтях. — Я врач; моя работа — лечить раненых, а не получать ранения самому.

— Так вот почему ты никогда не сражаешься на турнирах? — спросил я. — Ты хороший боец, но я никогда не видел, чтобы ты участвовал.

Он наклонил голову вперед и назад, словно взвешивая доказательства.

— Я хотел драться за Лауру, но когда Магни сказал, что будет участвовать в турнире, я передумал.

— Потому что он твой лучший друг? — спросил я.

— Это, а также потому, что Магни был лучшим бойцом и вторым по значимости человеком в стране, было само собой разумеющимся, что она выберет его, — сказал он как ни в чем не бывало. — Оказалось, что это был хороший выбор, так как Магни теперь один, в то время как я собираюсь купаться в женщинах через несколько дней.

— Перл все еще нужно найти последних трех человек для проекта, — сказал я.

— Да, это будет тяжело для нее. — Он усмехнулся. — Но это то, что она получает за то, что выбрала меня первым. Я сказал ей, что ей придется снизить свои ожидания и что она не найдет никого столь же очаровательного и удивительного, как я.

— И какой у тебя план, когда ты доберешься до Родины? — спросил я.

— Я не уверен, — сказал он и снова стал серьезным; он потер лоб. — Я думаю, что если бы я уже не был на Родине, я бы сказал, что мой план состоит в том, чтобы найти как можно больше женщин, посадить свое семя и немного повеселиться.

— Но?

— Но мой план изменился.

Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Финна таким серьезным, кроме того раза, когда он обрабатывал ожоговую рану Уильяма.

— Помнишь, я рассказывал тебе, как Афина прокляла меня?

— Да.

Финн немного поерзал и подобрал немного травы, которую порвал на мелкие кусочки.

— Я знаю, в это трудно поверить, но она была так зла на меня, и то, как она усмехалась, когда проклинала меня… — он вздрогнул. — Я клянусь, ее глаза горели, и она пела на другом языке и все такое.

— На каком языке?

— Я не знаю, наверное, какой-то мертвый язык. Это было жутко.

— Но если ты не понимал, что она говорила, тогда откуда ты знаешь, что она точно проклинала тебя?

— Потому что я чувствовал это, чувак, как будто она была у меня в голове.

Я прищурил глаза.

— О чем ты говоришь? Ты знал, что она говорила на этом иностранном языке, потому что она была в твоем сознании?

Финн нахмурился, глядя на меня.

— Нет, конечно, нет, это просто безумные разговоры. Я знал, потому что спросил ее, что, черт возьми, она говорит.

— Ах, и она перевела?

— Угу. — Он медленно кивнул.

Наклонив голову ближе, я с любопытством спросил:

— Скажи мне, как она прокляла тебя.

— Она сказала, что я никогда не найду удовлетворения с женщиной.

Я задумался.

— Что это вообще значит?

— Это значит, что я, бл*ть, не могу кончить, — пробормотал он и посмотрел вниз.

Обе мои брови недоверчиво опустились.

— Ты не можешь достичь оргазма?

— Нет, я не могу. Я переспал с пятью женщинами на Родине и не смог кончить ни с одной из них.

— Черт, это отстой, — сказал я с сочувствием, прежде чем действительно понял его слова. — Подожди, ты переспал с пятью женщинами?

На его лице медленно появилась ухмылка.

— Я хорош в соблазнении женщин.

— Пять женщин, — повторил я с благоговением. — Я никогда не знал мужчину, который переспал бы с пятью женщинами.

Расправив плечи, Финн самодовольно улыбнулся.

— Это число значительно возрастет, как только я вернусь туда.

— Я даже представить себе не могу, — пробормотал я, все еще ошеломленный несправедливостью того, что один мужчина спит с пятью женщинами, когда у нас были сотни тысяч мужчин, которые никогда не спали ни с одной.

— Но сначала я собираюсь найти Афину и заставить ее снять проклятие, — решительно заявил он.

— И как ты планируешь это сделать? Я думал, к тебе будет прикреплен посредник, — покачав головой, я продолжил: — Я сомневаюсь, что они позволят тебе приблизиться к Афине, и кто может их винить? Бедная женщина, вероятно, травмирована тем, что ее похитили и держали в заложниках здесь, в Северных Землях.

Финн громко фыркнул.

— Ты явно незнаком с Афиной. Я сомневаюсь, что что-то или кто-то мог бы по-настоящему травмировать ее. Эта женщина была совершенно другой.

— Но они все равно не позволят тебе приблизиться к ней.

С хитрой улыбкой и постукиванием указательного пальца по виску Финн сказал:

— Я уже думал об этом. — Он огляделся и понизил голос до тайного шепота. — Я солгал Перл, сказав ей, как я невероятно сожалею о своей роли в удержании Афины в заложниках, и как я действительно хочу попросить прощения у Афины.

Я выгнул бровь.

— Конечно, Перл слишком умна, чтобы купиться на это дерьмо.

Финн усмехнулся.

— Ты мог бы так подумать, но ты же знаешь, насколько наивны мамаши. Они хотят думать, что мы в основе своей добрые люди.

— А это так?

Он ударил меня тыльной стороной ладони по плечу.

— Нет, мы гребаные мужчины Севера. Мы делаем все возможное, чтобы получить то, что мы хотим.

Я рассмеялся.

— Я не уверен, что понимаю, но даже если ты доберешься до Афины, откуда ты знаешь, что она захочет поговорить с тобой?

— Да ладно, эта женщина — жрица. Бьюсь об заклад, она верит в прощение, принятие и все это духовное дерьмо.

— Хорошо, тогда позволь мне прояснить: твой план состоит в том, чтобы найти Афину и извиниться перед ней таким образом, чтобы она полюбила тебя настолько, чтобы снять проклятие?

— Я могу быть убедительным. — Он подмигнул.

— Хм, не пойми меня неправильно, Финн, но я действительно надеюсь, что у тебя есть запасной план.

Финн нахмурился, глядя на меня.

— Теперь ты просто настроен негативно.

— Нет, я действительно надеюсь, что у тебя все получится, я просто не уверен, что Афина примет тебя с распростертыми объятиями.

Он встал.

— Думаю, есть только один способ выяснить это, и когда я уеду отсюда через несколько дней, ты можешь быть чертовски уверен, что я отправлюсь прямиком на поиски маленькой хорошенькой ведьмы.

— Какая ведьма?

Я обернулся и увидел Магни, идущего к нам.

— Та, которую ты похитил, — сказал Финн.

— А, хорошо. — Магни присел на корточки рядом со мной. — Ты никогда не поверишь, что только что произошло со мной, — сказал он низким рокочущим голосом.