Моим самым большим сожалением было то, что я отправила это сообщение с просьбой к Арчеру жениться на мне. Я должна была знать, что миллион долларов и красивая высокая балерина — это слишком много, чтобы конкурировать со мной.

Я чувствовала себя дерьмово, когда позвонила Кристине и солгала ей.

— Перл только что сообщила мне, что получила сообщение о том, что моя мать находится в больнице.

— О нет, что случилось? — сказала она со всем сочувствием лучшей подруги.

— Это ее сердце, — шмыгнула я носом и снова заплакала, потому что такая ложь нарушала все мои человеческие ценности.

— О, дорогая, чем я могу помочь?

— Ты можешь отвезти меня к границе?

— Я бы с удовольствием, но Боулдер еще не вернулся домой. У него есть беспилотник. Разве Перл не предложила тебя подвезти?

— Хм, да, но я не хотела уезжать, не попрощавшись с тобой. Тогда как насчет завтрашнего утра? — спросила я. — Я хочу уехать до того, как дети встанут.

— Тебе не кажется, что было бы лучше, если бы ты также попрощалась и с ними? — предложила Кристина. — Что, если тебе придется уехать на несколько дней или, может быть, недель? Ты же знаешь, как сильно они заботятся о тебе.

Я покачала головой.

— Я не хочу, чтобы они видели, как я плачу.

— Они поймут, что тебе страшно и грустно из-за болезни твоей мамы.

— Хорошо, — прошептала я. — Тогда я попрощаюсь с ними.

— Может быть, тебе стоит попросить Финна подбросить тебя до моего дома, чтобы я могла крепко тебя обнять, и мы могли бы поговорить.

Я не сомневалась, что если сейчас поеду к Кристине домой, то расскажу ей все. Но за сочувствие моего друга придется заплатить определенную цену. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы знать, что она сделает все возможное, чтобы убедить меня, что она, ее дочь Рейвен и все дети были достаточной причиной для того, чтобы я осталась. Она говорила бы мне, чтобы я не позволяла мужчине заставлять меня убегать, но у меня не было сил оставаться и бороться.

— Нет, мне все равно нужно собрать вещи. Увидимся завтра в восемь.

— Я буду там, — заверила она меня.

Снова забравшись в постель, я теребила край одеяла. Мои глаза остекленели при мысли о том, чтобы завтра утром обниматься и лгать о возвращении, когда я знала, что никогда не смогу вернуться. Мысль о том, что я, возможно, никогда не увижу ребенка Кристины, разрывала мне сердце.

Воспоминания о Кристине, лежащей в постели на Родине, подавленной и грустной, тоскующей по Боулдеру, снова заставили меня заплакать. Было ли это моим печальным будущим?

Может быть, было бы разумнее, если бы я сразу отправилась в место размышлений и изолировала себя от всего и всех. Может быть, это то, что мне было нужно, чтобы вернуть себе какую-то перспективу и здравомыслие.

Слезы капали на мою подушку, и я задавалась вопросом, как я оказалась в таком состоянии. Когда я впервые приехала в Северные Земли, я была сильной женщиной, у которой не было никаких амбиций когда-либо связать себя с мужчиной. Если бы эта сильная Кайя увидела бы эту сломленную Кайю, она бы встревожилась.

Глава 29

Мечта

Кайя

После того, как я несколько часов металась, ворочалась и плакала, Финн пришел проведать меня. Я не могла смотреть ему в лицо и стояла к нему спиной, прося оставить меня в покое. Я хотела объяснить ему, что я плакала только потому, что моя мать была больна, но Финн знал мой секрет, так что не было смысла лгать ему.

Он поставил чашку чая рядом с моей кроватью и тихо закрыл за собой дверь. К счастью, теплая жидкость помогла мне успокоиться; и когда сон, наконец, овладел мной, он перенес меня в другое измерение, где Арчер все еще был в моей постели.

— Твои волосы так хорошо пахнут, — промурлыкал голос Арчера позади меня.

— Почему ты оставил меня? — спросила я его и потянулась, как ленивая кошка. — Я только что была готова сказать тебе, что люблю тебя.

— Ты должна была сказать мне раньше, тогда я бы не бросил тебя.

Его руки скользнули вниз по моим бедрам, и я улыбнулась, услышав его тяжелое дыхание у моего уха.

— Я скучала по тебе, — выдохнула я.

— Не так сильно, как я скучал по тебе, — прошептал он и прикусил мочку моего уха, одновременно двигая руками вниз к V-образной форме моих бедер. — Раздвинь для меня ножки, красавица. Вот именно, именно так.

Я застонала, когда его руки раздвинули мои складочки и умело подразнили мое сладкое местечко. Мое тело слегка дернулось от легкой боли от того, что его щетина потерлась о мои чувствительные соски.

— Осторожно, у меня болит грудь, — предупредила я.

— Вероятно, из-за беременности. — Он мягко толкнул меня на спину и начал сосать мою грудь. — Я буду осторожен. Мы же не хотим навредить нашему маленькому чуду.

Когда я подняла голову, мои глаза расширились при виде моего выпирающего живота.

— Когда это произошло?

Арчер одарил меня дразнящей улыбкой.

— Должно быть, это был один из тех случаев, когда я кончил в тебя.

Мое замешательство сменилось ощущениями от того, как он занимался со мной любовью своими пальцами, языком и своей большой эрекцией, что довело меня до взрывного оргазма, прежде чем мы прижались друг к другу, чтобы отдохнуть.

— Я люблю тебя, — прошептала я в темноту.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он в ответ.

— Тогда почему ты поехал жениться на другой женщине?

— Я должен был, ты не оставила мне выбора.

Я проснулась дезориентированной, и с ранним утренним светом пришла глубокая удушающая печаль от осознания того, что брак Арчера к настоящему времени будет завершен. Может быть, пока я лежала здесь, обезвоживаясь от слез, он целовал губы Лори Энн. Да, я практически слышала, как Арчер говорил своей очаровательной новой жене-балерине, что ему не терпится представить ее всем своим детям в школе. Мучая себя еще больше, я представила, как он рассказывает ей обо мне по дороге сюда, вероятно, жалуясь на всю ту чушь, которую ему приходилось терпеть от учительницы-мамаши.

«Стоп! — приказ исходил из скрытого источника силы внутри меня. — Тебе нужно перестать жалеть себя. Ты можешь развалиться на части, когда пересечешь границу, но прямо сейчас тебе нужно подготовиться к отъезду».

Подняв руку, я проверила время. 6:15 утра. У меня еще было время до того, как Кристина заберет меня и отвезет на границу. Была суббота, и по выходным мы всегда разрешали детям оставаться в постели до восьми, вместо обычного звонка в семь утра.

Мой желудок громко заурчал, требуя еды, но у меня не было аппетита, и, вероятно, меня просто стошнило бы, если бы я попыталась что-нибудь съесть.

По крайней мере, нужно выпить немного воды или чая.

Мое тело болело, как будто я постарела на двадцать лет за одну ночь, но я встала с постели и оделась, прежде чем выйти на улицу, чтобы увидеть утреннее солнце, заставляющее росу на траве блестеть, как маленькие драгоценные камни. Несколько птиц напоминали мне, что для всех остальных во вселенной это была обычная суббота.

Стеснение в груди вернулось, когда я подумала о том, что мне предстояло сделать. Я не хотела прощаться со всеми своими учениками, но у меня не было выбора. Мои слезные протоки снова потекли, и я вспомнила сбивающий с толку сон о нас с Арчером. Он сказал, что я не оставила ему выбора, но это было неправдой. Я отправила ему сообщение.

Но к тому времени было уже слишком поздно. С головой, полной самообвинения и грусти, я направилась на кухню, чтобы приготовить себе чашку утреннего чая. Но я так и не зашла так далеко, потому что на кухне, небрежно прислонившись к стойке с чашкой кофе в руках, стоял Арчер.

Я напряглась и уставилась на него.

— Доброе утро, — сказал он и подул в свою кофейную чашку. — Ты тоже не могла уснуть?

Я боялась, что мои ноги могут подломиться подо мной, но каким-то чудом мне удалось обрести голос.