– Понимаю, но не до конца, – ответил волхв с сомнением в голосе, и звучал он теперь не так красиво и величественно.
– До конца понять вообще ничего невозможно, но стремиться к этому обязательно надо. Вы, судя по всему, стремитесь. В этом мы с вами похожи. Понимание глубинных течений в океане истории, способность их видеть и, тем более, возможность влиять на них – вот что важно! В общем, у меня нет никаких сомнений в том, что мы с вами сможем это сделать – вернуть могучую реку веры народа нашего в старое, уже почти полностью пересохшее русло. Используя все ресурсы, которые имеются в моих руках, а их немало, и с годами будет становиться только больше, мы построим огромную непреодолимую плотину на пути у этой реки, прокопаем канал, чтобы отвести её туда, куда нам хочется. Телевидение нам поможет – оно обладает такой силой воздействия на сознание людей, которую можно сравнить только с магией. Телевизор занимает в жизни людей почти такое же важное место, как еда, секс и сон: такого ресурса не существовало в руках древних правителей Тартарии, поэтому смена вероисповедания целого народа заняло много столетий и не завершилось до сих пор, – а мы, используя подконтрольное нам телевидение, неограниченные финансы и, если понадобится, репрессивные механизмы, поменяем его, можно сказать, по щелчку пальцев. Со всех экранов умные люди, учёные, философы, теологи, народные избранники и деятели искусства каждый день будут рассказывать людям, как это правильно – осознать свои заблуждения, отвернуться от богов ложных и вновь обрести богов исконно тартарских, истинных, в школах и вузах будут преподавать закон богов истинных. Название православие останется, но оно наполнится иным содержанием, из него будет изгнано всё чужеродное и возвращено всё родное, некогда изгнанное и забытое. И поверьте, народ примет все эти изменения с диким восторгом, устроит в честь старых богов пир на весь мир, установит новый праздник возвращения в лоно родноверия – полная перемена вероисповедания займёт не так много времени, пару лет, я думаю, максимум десять, если особо упёртые попы начнут палки нам в колёса совать, но таких почти нет – основная масса тут же переобуется в язычество, потому что им всё равно во что верить, лишь бы сладко есть и крепко спать, но нам это и на руку. Вы согласны?
– Согласен-то согласен, но…
– Опять это но! Что на этот раз не так? Неужели вы считаете, что мы поступим несправедливо по отношению к вере, которая пришла на нашу землю из какой-то далёкой, чуждой нам, культуры, силой захватила место под солнцем нашего народа и на протяжении многих столетий высасывало из него соки?
– Я не об этом хотел сказать. С этим я как раз полностью согласен, но, боюсь, вы всё это сказали не на полном серьезе, зачем-то решили меня разыграть, и если даже это не так, то завтра забудете про свои слова…
– Вы не считаете меня человеком слова?
– Считаю, но…
– Опять но! Вы можете на время выбросить из своего лексикона эту часть речи?
– Хорошо. Тогда скажите честно и прямо, что требуется от меня? У вас же есть какие-то условия по отношению ко мне?
– Конечно, есть. В таких важных делах, которые могут коснуться судеб миллионов, нельзя без условий – и довольно жёстких, будем говорить откровенно. Ведь в случае победы, вы получите бесценный приз: на референдуме народ дружно проголосует за внесение изменений в конституцию, правительство внесет соответствующие проекты постановлений, государственное вече единогласно примет закон о родноверии, я подпишу итоговый документ, на восстановление языческих святилищ и капищ, на строительство учебных заведений для жрецов и другие нужды и программы будут выделены из бюджета гигантские средства, а старую, то есть сегодняшнюю, православную церковь официально признаем экстремистским сообществом. Патриарха Доримедонта сошлем на Колыму с конфискацией всего имущества и других материальных благ, нажитых непосильным трудом, пусть жирок порастрясёт, а вы станете пожизненно главным волхвом всея Тартарии со всеми вытекающими из этого последствиями: высоким положением в обществе, всеобщим уважением и практически ничем неограниченными финансовыми ресурсами. Как вам такой расклад?
– Прекрасно! – голос волхва снова окреп и в полной мере вернул себе прежнюю величественность. – Я бы соврал, сказав, что такой расклад мне не нравится, но… Как видите, НО упорно не хочет заканчиваться. Так что – НО – вы не сказали, что будет со мной и родноверием, в случае моего проигрыша – это, во-первых. Во-вторых, кто будет судить нас, меня и патриарха во время нашей баталии – воистину эпохального события – кому вы доверите вынесение вердикта? И в-третьих, вы так и не выдвинули своего условия по отношению ко мне – ведь именно от вас зависит – состоится моя встреча с патриархом или нет, насколько серьезными будут решения, принятые вами по ее итогам?
– Вижу, вы любите раскладывать всё по полочкам. Это хорошая привычка. Одобряю. Постараюсь так же последовательно ответить на ваши вопросы. Во-первых, в случае вашего проигрыша родноверие будет признано экстремистской организацией и полностью запрещено на территории Тартарии, остатки его – вытралены каленым железом, адепты – посажены в тюрьмы, откуда уже никогда не выйдут, а вы, как идейный их лидер – устранены физически, любая информация о вас – стерта навеки. Думаю, это справедливый исход поединка – победителю достается всё, проигравшему – ничего. Во-вторых, для эпохального, как вы удачно выразились, спора не найти более подходящего судьи, чем президент Тартарии собственной персоной. Думаю, вряд ли вы или патриарх будете возражать против такого выбора: в данный момент именно я представляю собой все народы этой страны, значит и решение за всех принимаю я. Все что вам требуется: убедить меня – и дело в шляпе. Ну, или не в шляпе… В-третьих, условие вашего участия в предстоящей баталии только одно…
Резко вдруг настала тишина: президент замолчал и застыл; вместе с ним, кажется, и вся земля остановилась, перестала вертеться и падать в бездну, само время кончилось, весь мир замер, словно карусель, которую отключили от электричества; Водов с ужасом заметил, что не может шевелиться, говорить и даже думать, но что-то тёмное, мутное, холодное накапливалось за плотиной, как талая вода весной, – давило всей своей массой, пока вдруг с оглушительным треском не прорвало её:
– Чертовы спички! Чертовы спички!
На всей земле вряд ли бы нашёлся хоть один человек, способный не вздрогнуть от крика, вырвавшегося из утробы Дмитрия Дмитриевича Дорогина; Водов вздрогнул так, что обязательно бы упал со стула, если бы сидел на нём, а не в массивном глубоком кресле; сотрудники службы безопасности за кулисами вздрогнули так, что на мгновение забыли, кто они, где и какая обязанность на них возложена; волхв вздрогнул так, что чуть не плюхнулся на попу, потому что его могучие колени предательски подогнулись, и только Высшие силы, в которые он беззаветно верил, поддержали его, не позволив так опозориться, – и всем, кто вздрогнул, почему-то показалось, что этот кошмарный крик теперь никогда не закончится, будет длиться бесконечно, вызывая всё новые и новые их вздрагивания, будет постепенно усиливаться, пока не заполнит собой всё, пока не превратится во всё, но – как вода, которая прорвала дамбу, бурно вырвалась за её пределы, утекла и затихла – крик иссяк, не найдя источника для своего продолжения. Дальше президент заговорил обычным голосом, словно перед этим и не извергал из своей утробы страшный крик:
– Просто выполните одну нашу маленькую просьбу: обратитесь к своим богам, ко всем сразу или к какому-нибудь одному. Не спрашивайте у них, можно ли к ним обратиться, не ходите вокруг да около, а просто возьмите и сразу обратитесь честно и прямо, как вам и положено по должности. Помолитесь, попросите помочь, если это вообще возможно, в поиске поджигателя чертовых спичек – это же, как вы, наверное, уже поняли, не наша прихоть, а насущная потребность всей Тартарии. Нам необходимо выяснить, кто и зачем сжег их и подкинул обугленные остовы мне под ноги во время инаугурации. Вот единственное условие: помолитесь об этом своим богам или хотя бы одному из них, – и я гарантирую, что ваша баталия с патриархом состоится, вы получите равный с ним шанс победить в честном споре, и в случае благополучного исхода для вас – Тартария примет родноверие, как основную государственную религию, а христианство запретит, как вредоносную секту.
