– Я просила это делать? Это вы придумали этот способ. И так, что жертвой больше, жертвой меньше… Хотя эта девчонка мне даже в чём-то симпатична.  Я, пожалуй, её полечу. Мне нужен кадмий, синяя звездчатка, кровохлёбка, белая омела и всё твоё везение.

Пока она это говорила, на столе появился котелок, тренога и сумка женщины. Вода быстро закипела, Мэри начала сыпать те травы, что у неё были в наличии.

Мужчина достал всё запрошенное из шкафчиков и положил на стол. Он не переставал внимательно наблюдать за Мэри. Ему не нравилось происходящее, но иного выхода не было.

Та неторопливо помешивала зелье, добавляя то, что дал целитель, и тихо мурча под нос какую-то песенку.

– Мы так и не определились насчёт моей платы, – не выдержал целитель. – Назови её.

– Не говори под руку, – не глядя на того, бросила инка. – Я же могу и перестать готовить зелье.

Эта взбалмошная остроухая бесила Ваге до невозможности. Вечно всем недовольная, озлобленная девочка. Да, да, именно девочка. Она лила сладкие речи в присутствии Аларика, Присциллы и старика Крафта, но некромант прекрасно видел, что она их люто ненавидит. Даже собственную дочь.

Да, тогда много лет назад, когда Аларик встретил жрицу Сиуатетео, произошло это при довольно болезненных обстоятельствах. Тогда одно из племён инков, то в котором жила Киллари, было полностью уничтожено полком колониальных войск Ритании. И, по мнению Прогиса, было за что.

Они обвинили соседей, в том, что те торговали с выходцами из Старого Света, в предательстве «истинной веры инк» и напали на них, победили воинов, взяли в плен и принесли в жертву остальных. Стариков, женщин, детей.

Да, со своей ложкой в гости не ходят, и подобные вещи были у остроухих в порядке вещей, но не стоило притаскивать головы убитых к воротам ританского форта…

Три сотни лет жителей Старого Света воспитывали в терпимости к чужим религиям. Страшные Войны Веры оставили после себя долгую память. И в тот день не инквизиция, а сами солдаты придали анафеме племя Киллари и уничтожили его.

Лишь Аларик пожалел молоденькую жрицу и спрятал её, а потом и вовсе забрал с собой домой в Ританию.

Как он относился к инке, Прогис не знал. Может быть действительно любил, а может воспринимал исключительно как игрушку для развлечения – неважно. Некроманта корёжило, что эта остроухая возвела свою боль в абсолют и даже дочь, непоседливая болтушка Присцилла, не смогла растопить её сердце.

Зря, ох зря он, Прогис, согласился помочь создать ритуал, вернувший Аларика и Киллари к жизни.

Женщина остановилась и посмотрела на него:

– Ты хочешь знать цену, эртас? Верни мне моего ребёнка. Я верну твою девчонку. Думаю это справедливо? Или будешь кривить лицо, считая себя превыше всей той грязи, что здесь есть.

– Ты предлагаешь выкрасть тело из полицейского морга? – удивился Прогис.

Удивился он скорее от неожиданности. Он то считал, что Киллари на дочь плевать. Получается, что это не так.

По идее просьба была вполне логичная. Чем раньше провести над Присциллой ритуал ею же самой составленный, тем реже ей, для поддержания «живого», а не мумифицированного состояния, понадобятся жертвы.

– Хорошо. Но мы пойдём вдвоём. Твой муж слишком импульсивен. Он может сорваться и поднять шумиху.

– Он вообще не должен об этом знать, – Мэри перелила зелье в кружку и ждала, пока то остынет.

Она присела на край кровати и принялась вливать его по ложке в лежавшую девушку. Бледность потихоньку начала отступать.

– Эта первая часть лечения. Вторая половина будет после того, как ты выполнишь мою просьбу.

– Тогда надо дождаться ночи.

На стене раздражающе размеренно тикали часы. Их звук был похож на звук падающих капель воды и заставлял нервничать.

Не выдержав этой пытки, Фредерик Рэдл порывисто встал и, подойдя к стене справа от камина, остановил маятник.

Несколько минут в гостиной приюта «Радушный приём» царила тишина.

– Мы будем ждать Тилопа и княгиню? – поинтересовался Фредерик.

Шрамы, которым едва придя в чувство, пришлось отправляться чуть ли не на войну, с массовым применением боевых заклинаний, и огнестрельного оружия вплоть до основного калибра крейсера, явно чувствовали себя не в своей тарелке. Кроме того, мэр самолично повёл крупный отряд в Норбук, в надежде перехватить странную парочку излишне резвых и чересчур разумных не упокоенных.

За главного в полицейском управлении остался Прогис. Мэр решил, что за время отсутствия большей части полиции ничего страшного в городе произойти не должно.

Ох, как же он ошибался!

Нет, некромант действовал совершенно правильно. Когда Крафт сообщил об обнаружении тела инквизитора, Прогис поднял по тревоге взвод автоматонов, которых обычно используют при прорыве к Новому Анталу крупных ящеров и, выставив оцепление, собрал всех подозреваемых вот в этой самой гостинной и приказал вывести всех остальных постояльцев и сотрудников.

Всё в строгом соответствии с инструкцией.

Вот только Ант Ан, он же, действующий инкогнито, князь Империи Рос Анатолий Ананькин, утверждает, что полицейский некромант, будучи в сговоре со стариком Крафтом, как минимум отправил бы в тюрьму всех свидетелей убийства Коха тварью Присциллы. Как максимум – расправился бы с ними. Сам или с помощью старика.

Едва пришедшие в себя Шрамы столкнулись с дилеммой. Коллега убит, а убивший его человек обладает дипломатической неприкосновенностью и крейсером на рейде Нового Антала.

Идеальным было бы, окажись князь прав. Вот и решили они осмотреть приют в поисках доказательств. Разделились на группки, в которых были как полицейские, так и представители росов, и отправились искать улики.

– Оксинья Павловна, матушка, да не пачкайте свои белы рученьки в машинном масле, – ожидаемые остальными Тилоп и княгиня появились в гостиной шумно, волоча за собой длинный предмет, похожий на позвоночник двухгодовалого трицератопса.

– Мои четыре руки прекрасно справятся, – Маз с удовольствием вдохнул, широко расширив ноздри, – Господа вся мастерская завалена подобными заготовками. Малышка Присцилла готовилась собрать целую армию некроморгеров, или как они там правильно называются? Хотя… какая разница, мастерская классная: два паровых пресса, газовый резак от Мюллера, а сборочный стол! Я правда не понял, что там за техномагические стенды для диагностики механизмов, но светятся они всеми своими цветными газовыми колбочками. Как их выключить, я не знаю тоже. Но молоток никто не отменял. Шучу господа, шучу! Правда не всё так уж и хорошо: формалином несёт, весь аппетит пропал. В мастерской ворота на улицу метра три в высоту, но паровой привод заклинило. И чуть не забыл, дверка в мастерской есть. Размерами с ворота, но бронированная. Оксинья Павловна уверяет, что это холодильник. Так, я я уговорил её не открывать эту дверку до обеда. Сначала перекусим, а потом осмотрим этот морг.

– Пока мой эксцентричный, но обаятельный спутник осматривал хитрые механизмы, мы с констеблем нашли в углу под дерюгой остатки того самого некромеханизма, который, по словам Анатолия, убил инквизитора.

Стоящий в дверях полицейский, который проводил осмотр мастерской как представитель местных властей, кивнул и Оксинья продолжила:

– Мы проверили кровь на когтях этого создания. Это кровь Коха.

– Значит виновник смерти инквизитора найден. – удовлетворённо кивнул Рэдл.

– Если учесть, что Прогис жертву допрашивал, то попытка некроманта скрыть показания и обвинить кого-то из нас, очевидна, – добавил Ант Ан.

Возразить Шрамам на этот счёт было решительно нечего.

Поняв, что от инспектора Рэдла рассказа, не дождешься, он сейчас отрешённо смотрел на пятно крови, оставшееся от тела бывшего коллеги, Лисса Уайт откинулась на спинку дивана и поговорила:

– Мистер Крафт оказался весьма непрост. Начиная оттого, что у него в комнате в тайнике лежали книги по некромантии, за которые его в лучшем случае просто бы сожгли на костре, а имя предали забвению, и заканчивая алтарём в честь, я так понимаю, его покойного сына. Вот только здесь нет не одного свидетельства пребывания матери Присциллы.