Джон Фитц-Рауф замер, а потом вдруг схватил меня за плечи и крепко встряхнул. Мне сразу полегчало.
- Откуда ты знаешь?! - свирепо дохнул он мне в лицо, и тогда полегчало еще больше.
- Знаю... - ответил я. - Мне открылось... Они храбро сражались, но австрийцев было гораздо больше. И они тоже опытные воины. Эсташ почему-то пробивался к озеру. Я видел, что там есть мостки и пара лодок. Может, Эсташ надеялся, что ему удастся захватить хотя бы одну из них и спастись... Рыцарь Виллен погиб раньше, у самого берега. Его ударили копьем в спину. А франк смог добраться до мостков. Он въехал на них на своей лошади. Он умело отбивался и сбросил в воду трех или четырех врагов... Но он уже был ранен. Там, на мостках его ранили еще раз. В шею. Он упал с лошади в воду... Упал и утонул.
- Боже милостивый! - прошептал рыцарь Джон. - Теперь я уж точно останусь здесь до утра и выясню, что там случилось. И если все подтвердиться... Кто ты такой, Дауд? На ангела не похож... Нет, эти забавы уж скорее по вкусу черту.
- Кем бы я ни был, - сказал я англичанину с досадой, поскольку теперь видел во мраке все что угодно, кроме способа, каким бы удалось увести его из этих недобрых мест, - да только, мессир, другого оруженосца вам уже не сыскать.
Змеиная почта
Письмо четвертое
Мудрые Змии Пророка! Спешим обрадовать вас тем, что след уже найден, и вскоре наши общие тревоги развеются, как дым. Один из "рыцарей султана" сам попался нам в руки, попытавшись сесть на корабль в том же Задаре. Как ни удивительно, этот франк покинул свой отряд, пытаясь бежать вместе с некой девицей, постриженной в монахини. Он оказался покрепче Камбалы духом, но не телом. Признания из него вытянуть не удалось, и он умер, что-то бормоча о великом грехе против второй Моисеевой заповеди*. Доказательство - а именно сотворенный им кумир - было налицо. И этот "кумир", увидев мучительную смерть своего покровителя и защитника, со страху сразу признался, что "рыцари султана" стали наемниками в войске какого-то захудалого барона. Что касается Золотого Ужа, то он нашелся удивительным образом. Им оказался тот самый таинственный незнакомец, однажды спасший рыцарей от адского пламени и потопа. Выходит, у него тоже появился новый, могущественный кумир. Этого кумира необходимо найти и низвергнуть, ибо он, вероятно, куда опаснее малочисленной шайки наемников.
Пусть вечно плодоносят ваши золотые яблони!
Глава ПОСЛЕДНЯЯ. О славе: земной и небесной
На рассвете мы увидели тени моих ночных видений. На берегу озера, в туманной дымке, неторопливо двигались темные фигуры. До нас отчетливо доносились немецкие ругательства.
Тюркопли сражались в чужих землях так же доблестно, как первые крестоносцы, пришедшие в Палестину, и все полегли костьми. С берега и мостков австрийцы убирали мертвые тела. Видно, они ночью утомились и решили отложить это обременительное занятие до утра.
Мы видели серую лошадь Эсташа де Маншикура, оставшуюся без седока.
Убедившись, что "все подтвердилось", рыцарь Джон Фитц-Рауф двинулся в путь.
Наконец пригодились те несколько золотых монет, которые я берег на самый черный день. Конечно, случались дни куда более черные, но на свое богатство я не смог бы прокормить все войско или снабдить его конями и оружием. Зато теперь вдвоем с рыцарем Джоном мы уже могли не бояться голода и нищеты.
Отойдя от монастыря на достаточное расстояние, мы приобрели двух коней, вполне приличных, но не слишком породистых, чтобы привлекать к себе подозрительные взоры.
Мы продвигались вглубь владений герцога Австрийского, потом пересекли границы Священной Империи и добрались до Франконии, собирая по пути всякие слухи.
Настал день, когда мы достигли предместья Шпейера, где наше "войско" внезапно увеличилось.
В одной из таверн рыцарь Джон пригляделся к посетителю, сидевшему к нам вполоборота и шепнул мне на ухо:
- Где-то я видел раньше этого парня!
Тогда я тоже пригляделся. Этому человеку было лет двадцать пять, и он явно имел благородное происхождение, которое, судя по всему, скрывал, подобно рыцарю Джону.
Все это мне очень не понравилось, и я предложил своему мессиру последовать за ним, как только он покинет заведение.
Мы настигли его на лесной дороге. Я живо скинул его с седла и приставил кинжал к гортани.
- Не убивайте меня! - гнусаво взмолился он высоким голосом. - Я просто бродячий жонглер*. У меня ничего нет!
Джон Фитц-Рауф пристально пригляделся к нему уже вблизи и вдруг прищурился с хитрецой во взгляде.
- Да ты никак отбился от стада... Блондель! - с усмешкой проговорил он.
Я несказанно удивился, а "бродячий жонглер", как ни странно, побледнел еще сильнее.
- Вы меня знаете, мессир? - прошептал он.
- Ты подрос, конечно... но не как головастик, который превращается в лягушку, - сказал рыцарь Джон. - Я могу дать руку на отсечение, если ошибусь в том, что в былые времена ты числился пажом в свите королевы Алиеноры*. Я однажды слышал, как она позвала тебя по имени.
Теперь по лицу бывшего пажа, а ныне бродячего жонглера поплыли алые пятна. Я, конечно, отпустил его, узнав такие любопытные новости.
- Так и было, мессир! - сказал он и с трудом перевел дух. - А кто вы?
- Вот так встреча! - покачал головой Джон Фитц-Рауф. - Может, и вправду Господь теперь благоволит к нам.
Оказалось, что в Англии бывший паж королевы недолгое время служил оруженосцем самого короля Ричарда. Он был красив лицом, а король, как известно, очень привечал красавчиков. Однако в крестовый поход король Ричард так и не взял своего оруженосца, опасаясь за его не слишком крепкое здоровье, а также - того, что тот лишится нежного цвета своей кожи и огрубеет. Теперь же верный Блондель решил в одиночку найти своего пропавшего господина.
- Я нашел короля! - сообщил он нам, так и сверкая глазами.
- Ты уверен? - с сомнением и некоторой завистью проговорил рыцарь Джон.
- Более, чем уверен! - с воодушевлением сказал Блондель. - Его содержат здесь неподалеку, в маленьком замке. Вчера туда прибыло не менее двух сотен рыцарей самого императора Генриха. Поговаривают, что прибудет и сам император... И я узнал еще, что через два или три дня все вернутся в Шпейер. Я полагаю, что короля перевезут туда.
- Ты видел Ричарда? - спросил рыцарь Джон.
- Нет... - сначала грустно покачал головой Блондель, а потом радостно улыбнулся. - Зато я его слышал...
- Неужели?! - изумился Джон Фитц-Рауф, и я - вместе с ним.
- Я услышал его голос, доносившийся из маленького окошка, - уверил нас Блондель. - Король пел сирвенту своего сочинения. Этот голос я ни с каким другим не спутаю. У короля Ричарда прекрасный голос.
- Покажи нам это окошко! - потребовал я, опередив рыцаря Джона.
Волнение охватило меня, сердце часто забилось. Я никогда не был уверен, что короля Ричарда нам все-таки удастся найти.
Уже через час мы добрались до замка и решили дождаться сумерек.
- Каждый из нас знает короля в лицо, - сказал я. - Мне не довелось слышать его пения. Но я видел его вблизи и хорошо запомнил. Я тоже должен убедиться, что это он.
С этими словами я указал на высокое, раскидистое дерево, стоявшее вблизи стен замка, как раз против окошка, под которым Блондель якобы услышал сирвенту плененного короля Англии.
Я предупредил англичан, что им всем лучше на всякий случай оставаться внизу, а сам полез наверх. Вскоре я добрался до очень удобной охотничьей присады. Она располагалась примерно на один локоть выше окошка. Я поглядел вниз и убедился, что переплетения толстых ветвей в достаточной мере скрывают меня от англичан. Сгущавшийся сумрак тоже помогал мне в моей затее.
Тогда я потихоньку снял свой заплечный мешок, с которым почти не расставался, и достал из него ту вещь, которая так долго дожидалась своего часа.
