Наконец мужчина вытащил из заднего кармана чёрных джинсов сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его, и Валя узрела на нём два слова, напечатанные крупным витиеватым шрифтом: VALENTINA KURAKINA. Сердце её ухнуло вниз, потом взлетело до небес, и оба сделали шаг навстречу друг другу.
— Я вас[3] ожидаю, — сказал мужчина на абсолютно понятном английском языке, глуховато выговаривая согласные звуки[4]. — Меня зовут Sigurður Ingi Þorvarðsson, вы можете называть меня Сигги, — добавил он, увидев округлившиеся глаза Валентины.
— Валентина… Куракина… Валя… или Тина, — пролепетала девушка в ответ.
— Приятно познакомиться, — мужчина был вежлив.
Он потянулся за Валиным чемоданом и для верности повторил:
— Валья? Тина? А можно я буду называть вас Валькой[5]? — добавил он.
Валентине такой вариант её имени показался забавным и очень милым.
— Да, конечно, — с улыбкой ответила она.
Через несколько минут могучая машина хозяина фермы повезла обоих в том же направлении, откуда недавно приехала Валька.
— Как добрались? Без приключений? — спросил водитель и бросил короткий, всё ещё пронизанный тенью удивления, взгляд на пассажирку.
— Спасибо, замечательно. На пути из Хельсинки я немного поспала, — зачем-то нелепо призналась Валька, которая в ночь перед отъездом практически не сомкнула глаз.
После этого в машине повисла густая плотная тишина. Оба то ли не находили нужных фраз, то ли не решались их произнести. Сигги включил радио. Тихонько, видимо, на тот случай, если кто-то всё-таки отважится заговорить первым.
Тем временем они выехали из города. Звучавшая по радио песня и невероятный, с точки зрения Вальки, вид за окнами автомобиля настроили её на сентиментальный лад.
— Как у вас красиво… И так необычно, как будто на другой планете, — первой нарушила тишину Валька.
— Да, Исландия, — другая планета на планете Земля, — невозмутимо ответил Сигги. — Так иностранцы говорят.
— Очень точно подмечено. И я чувствую себя астронавтом.
У обоих было, что сказать друг другу, но они снова замолчали. Вероятно, время ещё не пришло. Сигги смотрел на дорогу, а Валька не могла оторваться от причудливого ландшафта, вызывавшего у неё всё большее изумление и восторг.
По радио начали передавать новости, и по мере того, как Сигги внимал словам диктора, на его невозмутимом лице стало проявляться некоторое напряжение, между бровей залегла острая складка, которая, впрочем, скоро разгладилась, и лицо его приобрело то же спокойное сосредоточенное выражение.
Через некоторое время они съехали с широкого гладкого шоссе на более узкую дорогу, покрытую шершавым иссиня-чёрным асфальтом. А ещё через четверть часа свернули в сторону невысокого горного кряжа, тянувшегося с востока на запад. Асфальт закончился, машину чуть потряхивало на покрытии из мелких камешков графитового цвета, но впереди, за чахлой порослью низких берёз, уже показались белые строения с красными крышами, и Валька поняла, что они добрались до места назначения. Следующую неделю ей предстоит провести здесь.
* * *
Фермерский дом снаружи выглядел очень просто — прямоугольное строение, стены которого облицованы белым сайдингом. По фасаду — ряд окон.
— Приехали, — озвучил Сигги очевидную истину.
Вышли из машины, хозяин фермы вытащил из багажника объёмный Валькин чемодан и без видимого усилия понёс его в сторону входа в дом. Валька молча шла за ним и осматривалась по сторонам. То, что она видела, привело её в состояние безудержной эйфории, но навалившаяся усталость всё же притупила восприятие увиденного. «Завтра, всё завтра», — подумалось ей.
* * *
Отведённая Вальке комната оказалась не очень просторной, но уютной и светлой (ещё бы, на дворе конец июня, а довольно большое окно не зашторено).
— Располагайтесь. Санузел в коридоре напротив. Если холодно, включите отопление, просто поверните регулятор, — Сигги показал на круглую белую штуковину на трубе сбоку от радиатора. — Через час будет готов ужин. Столовая по коридору налево, увидите.
С этим словами он вышел из комнаты. А Валька в растрёпанных чувствах опустилась на большую (нет, очень большую) кровать и так сидела минут пять, переваривая всё произошедшее за последние полтора часа. Потом она встала и механически совершила ряд действий — переоделась в домашний костюм из светлого серо-зелёного флиса, открыла встроенный шкаф, разложила и развесила вещи из чемодана, взяла большое сложенное в несколько раз белоснежное полотенце, дожидавшееся её на углу кровати, сходила в душ, где минут десять нежилась под тугими струями тёплой воды, припахивающей серой, вернулась в комнату, расчесала свои длинные русые волосы, недолго подумав, заплела их в косу, посмотрела на часы — оказывается, уже пора ужинать.
Все одиннадцать шагов, что отделяли дверь Валькиной комнаты от двери столовой, были заполнены предвкушением новой встречи с хозяином фермы. Однако тут Вальку ждал полный облом. Стол был накрыт на одну персону, и в столовой хозяйничала высокая крепкая женщина лет пятидесяти с короткими светлыми (или седыми?) волосами.
— Добрый вечер. Моё имя Ауста. Сегодня на ужин салат из капусты, тушёная баранина с картофелем, скир[6] с шоколадной крошкой и кофе, — сказала женщина, как только Валька вошла.
Женщина говорила по-английски менее понятно, чем хозяин фермы, но это было не критично.
Разочарование от того, что Сигги не составит ей компанию, просто убило Вальку. Она чуть не заплакала. Ауста что-то заметила и спросила:
— Вы устали? Вам нехорошо?
— Нет, спасибо, всё нормально, — собрав волю в кулак, вежливым голосом ответила Валька. — А хозяин не будет ужинать? — всё же не удержалась она.
— Он обычно ужинает на кухне. Вы хотите, чтобы он ужинал с вами?
От этого прямого вопроса Валька смутилась и лишь кивнула головой.
Через пару минут в столовой появился Сигги.
— Ауста сказала, что вам скучно ужинать в одиночестве, — сказал он с улыбкой и сел за стол напротив Вальки.
Ауста невозмутимо начала накрывать на стол для второй персоны, а затем принесла большой поднос с керамическим салатником и двумя большими блюдами, от которых шёл одуряюще вкусный запах.
— Приятного аппетита.
— Спасибо.
Оба были очень голодны, поэтому других слов не прозвучало.
Расправившись с салатом и сочной бараниной с запечённой до хрустящей корочки картошкой, Валька разомлела. К этому моменту она начала привыкать к восхитительному облику хозяина фермы. Вид Сигги по-прежнему волновал её, но, по крайней мере, она уже могла спокойно жевать и глотать.
Валька подумала было, что скир с шоколадной крошкой в неё уже не влезет, однако она без всяких усилий умяла десерт, оказавшийся очень приятным, добавила в кофе теплого молока и сделала большой глоток. Сигги что-то сказал Аусте, и та принесла ему скир без шоколадной крошки и отдельно кусок лакричного шоколада к кофе.
После поглощения плотного ужина Валька почувствовала, что ей необходимо немного растрястись, и спросила хозяина фермы:
— А можно я выйду немного погулять?
— Да, конечно. Вы вольны гулять, где пожелаете. Только не выходите за ограждение, а то ещё потеряетесь. Я бы составил вам компанию, но мне нужно кое-что сделать, — с едва заметной улыбкой ответил Сигги и вышел из-за стола.
Конечно, Вальке хотелось, чтобы он составил ей компанию. Она уже вообразила, как перепрыгивает через неширокий ручей, а Сигги протягивает ей руку (нет, ловит её в свои объятия), а потом… «Стоп, размечталась», — урезонила свои фантазии Валька, поблагодарила Аусту, оделась и вышла из дома.
Валька обошла вокруг дома и хозяйственных построек, наконец, уткнулась в изгородь и зашагала вдоль неё. Окружающая её красота (слово слабое, но искать другое было лень) — зелёное лавовое поле, поросшее мягкой травкой, горный кряж, хоть и невысокий, но укутанный сверху не то низкими облаками, не то молочно-белым туманом, мощный поток воды, срывающийся с горы и разбивающийся о черные камни на земле, чудный воздух, наполненный тонкими неуловимыми запахами солёных волн океана, тёплой и влажной овечьей шерсти, благоуханием маленьких жёлтых цветочков под ногами — всё это взволновало Вальку до слёз, но усталость и разница во времени давали о себе знать. «Всё-таки завтра, всё будет завтра», — постановила она и решила отправиться на боковую.
