Счастье, радости, вот восторги —
Семь дней в Исландии провесть,
Лето, море… сборы не долги,
Море холодно… ферма есть.
Оплатить на подольше никак,
Там дорого очень, увы.
Куда делся тёплый пиджак?
Зато продуманы планы.
Вот и пролетели шесть лет учёбы в университете, позади все экзамены, практические занятия, бессонные ночи, и «остепенённая» Валентина, наконец-то, может поехать на заслуженный отдых — набраться сил перед началом, так сказать, полноценной трудовой деятельности.
Ещё весной она договорилась со своей подругой детства, очаровательной Аннеке, ныне дипломированной журналисткой, что этим летом они будут отдыхать вместе.
Хоть со временем взгляды на жизнь у девушек несколько разошлись, но общее прошлое связывало их, и этот узелок был пока ещё достаточно крепким. Пусть Аннеке и не понимала Валину тягу к хуторской жизни, но, так или иначе, старая дружба не заржавела, и девушкам при встрече всегда было о чём поговорить. Да, Аннеке предпочитала проводить свободное время в клубах и модных кафе, однако она иногда наезжала вместе с подругой на Вырусский[3] хутор в поисках сельской экзотики и не сказать, чтобы, в целом, была девицей «без царя в голове».
И вот сейчас Аннеке заманивала Валю знойными красотами тёплых морей и комфортом оллинклюзивных отелей разных южных стран. Но Валя, хоть сгоряча и дала подруге обещание, вдруг поняла, что её совсем не привлекает «овощной» отдых с бокалом мохито у бассейна и вечерние тусовки, перемежаемые групповыми набегами к стандартным достопримам дабы нащёлкать селфи для инсты.
Набравшись смелости, она сказала Аннеке об этом, а та, обидевшись, заявила, что Валя может катиться к своим коровам и овцам, «хвосты им крутить», а она лично берёт горящую путёвку на Мальдивы — молодость у неё одна, и провести её надо так, чтобы потом «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы» (навряд ли Аннеке читала советский роман «Как закалялась сталь», но, что называется, цитаты со смыслом любила.)
Фраза Аннеке про овец почему-то не показалась Вале обидной (Интересно, как можно крутить овечий хвост, если это не хвост, а одно название?) В принципе, овец Валентина любила. И тут очень кстати у неё в голове всплыла откуда-то почёрпнутая информация о том, что в далёкой Исландии овец в два раза больше, чем людей (если не считать туристов, но даже если пересчитать всех туристов поголовно, овец всё равно будет больше). Валины мысли побежали дальше, и ей вспомнилась реклама про экотуризм, мельком просмотренная на каком-то сайте.
Валя залезла в интернет, и то, что она увидела — от каскадных водопадов и эпичных горных пейзажей до сверкающих ледников, Долины Гейзеров и живописных ферм — взволновало её до появления солёной влаги в глазах.
Валя залезла на букинг, набрала в поисковом окошке слово «Исландия», и её тут же привлёк тип размещения под названием «Фермерские дома». Цена показалась уж очень кусачей, на Мальдивы съездить дешевле, но Валин папа обещал сделать ей подарок, и он, в отличие от своей дочери, своё слово сдержал.
Случилось почти невероятное — удалось найти вариант с вылетом через десять дней прямо в разгар туристического сезона. Целая неделя отдыха на далёком северном острове! И да, рядом с овечками. С билетами на самолёт проблем не возникло. И Валя, исполненная самых разных ожиданий, начала собираться в путешествие. Самое главное — не забыть собственноручно связанный пиджак из той шерсти, что бабушка напряла…
[1] Полуостров на юго-западе Исландии.
[2] Сигги приехал на ферму зимой, в летний период овцы пасутся на свободном выгуле.
[2] Вырумаа — область на юго-востоке Эстонии
День первый
В распрекрасной, но хладной стране
В ожиданье сурового ветра
Под цветастое платье из шёлка
Утеплённые леггинсы вдеты.
Лучик солнца на чёрном асфальте.
Валя ищет нахмуренный взгляд.
Ветер треплет блестящий шёлк платья —
И нелеп, и изящен наряд.
Сердце сжало предчувствием будто,
Стало холодно, жарко затем.
На душе её сделалось смутно.
Огляделась, не помня зачем.
Нет того, кого видеть ждала бы,
Где он старец, хоть крепкий на вид?
Перед ней неожиданно как бы
Сероглазый мужчина стоит.
Этот взгляд, что пронзительней стужи
И теплее огня очага…
Очень жаль, ей другой кто-то нужен…
Или нет? «Это вечная сага…»
Рассмеялась, но только беззвучно,
И лукаво взглянула ещё.
«Ты меня ждёшь, и я ждал, тут скучно,
Так поедем, готово уж всё».
Оказалось, он ждал её, правда.
Он на ферме теперь вместо деда.
Путь-дорогой беседа недолга.
Посреди светло-хладного лета
Дом, поодаль овечки пасутся,
Струи вод со скалы опадают,
А опав, средь земли остаются.
Валя молча в восторге взирает.
Рейкьявик Валю удивил. Он показался ей не то, чтобы сказочным, но каким-то игрушечным. Вдоль современных улиц, по которым непрерывной чередой тёк поток машин, с "зебрами" и светофорами, выстроились невысокие домики с покатыми крышами, выкрашенные в яркие цвета.
Учитывая, что Валя выросла в Таллине с его по-настоящему аутентичным, старым Старым городом[1], вроде было сложно ожидать, что какой-то другой город может вызвать у неё такое смятение чувств, но было в этой самой северной в мире столице что-то нереальное. У Вали не находилось слов, чтобы сформулировать что именно, она могла только ощущать это.
А вот и автовокзал. Автобус остановился, Валя вышла на привокзальную площадь, любезный водитель самого сурового вида вытащил из багажного отсека её чемодан, и она начала озираться по сторонам.
Валентина не знала, как выглядит хозяин фермы, который обещал её встретить. Ей почему-то представлялся основательный такой дядечка, по возрасту годящийся ей в отцы или даже в деды.
Ещё в аэропорту она написала ему сообщение, что прилетела, и её сомнения по поводу трудностей общения тут же рассеялись — предполагаемый старец незамедлительно ответил ей на безошибочном английском языке, который, пожалуй, был лучше грамматически выверен, чем Валин.
Народ на площади постепенно рассосался, но никакого ожидающего её пожилого человека Валя не увидела. Она ещё раз посмотрела по сторонам, и тут её взгляд споткнулся о мужчину, стоявшего под козырьком у входа в здание автовокзала. Он был молод, лет тридцати, высок и … нет, сказать, что он был красив, означало ничего не сказать, тут совсем другое слово нужно, но слова этого Валя подобрать не смогла. Волосы у мужчины были светлые и длинные (опять не то, очень длинные) и заплетены в две немного растрёпанные косы.
Мужчина пристально разглядывал Валю, внимательно изучая её живое нежное лицо с лучистыми хризолитовыми[2] глазами, стройную девичью фигуру и экзотический наряд. Казалось, что он испытывает некоторое удивление и сомнение. И Валя, в свою очередь, не могла оторвать от него взгляда, в голове у неё пульсировала одна единственная мысль: «Пусть это будет он, пусть он меня ждёт, ну, пожалуйста».
