Хозяин киоска устало вскинул на юнца взгляд. Он не встречал этого парнишку раньше и исполнился подозрений.
– Какое название? – уточнил он.
Мальчишка ткнул пальцем в неоновую вывеску.
– А тебя как звать? – спросил хозяин киоска вместо ответа.
– Эдгар.
– Сколько тебе лет?
– Ну, восемнадцать, конечно. А какое твое собачье дело? – огрызнулся мальчишка. Он был явно под кайфом, скорее всего каининовым, и полагал, что лучшая защита – оскорбление.
– Да так, – холодно откликнулся мясник, – ничего особенного. Просто я тебя раньше тут никогда не видел.
– Я тут раньше никогда не ел, – объяснил мальчишка, глядя на него исподлобья.
Внимание хозяина киоска вроде бы отвлеклось, а мальчишка принялся продумывать оптимальные маршруты на случай бегства. Но не успел он соскользнуть с пластикового табурета на тротуар, как полицейский, среагировав на поданный украдкой сигнал мясника, сгреб мальчишку за шиворот.
– Ах ты гондон штопаный! – завизжал подросток. Полицейский молча поволок его к машине, в которой мальчишке предстояло проделать обратную дорогу до округа Ориндж.
– Приходи на следующий год, как подрастешь, – посоветовал ему хозяин киоска, аккуратно сворачивая полученную от копа хрустящую банкноту. Сунув деньги в карман забрызганного фартука, он ощутил прилив мимолетной тоски. «Я не в эфире, – подумалось ему. – Я не такой, как большие шишки, Аддер и Мокс. Светила двойной звезды, вокруг которой мы все крутимся».
Лиммит поскользнулся на чем-то влажном у края тротуара и с размаху налетел на другого прохожего.
– Простите, – промямлил он, слишком увлеченный собственными мыслями, чтобы разобраться, в кого из анонимных обитателей улицы, сутенеров и проституток, на сей раз врезался. Но тут его за руку схватила какая-то женщина. Он посмотрел на нее, узнал даже спустя годы и чуть не споткнулся вторично.
– Господи, – произнес он, мгновение простояв перед ней с туповатым видом. – Мэри. Мэри Горгон.
– Старина Аллен! – нежно откликнулась она и потащила его (Лиммит не сопротивлялся) в тень здания, у которого они теперь стояли, подальше от резкого голубовато-белого света и напора толпы. – Я и не думала тебя в ЛА встретить, – добавила она, с улыбкой глядя ему в глаза.
Лиммит, пребывая весь в смятенных чувствах, нервно рассмеялся.
– И я не думал тебя встретить.
Он помедлил. Мэри совершенно не изменилась, вплоть до прежних узких застиранных джинсов. Он задумался, как случалось и раньше, откуда у Мэри с ее дружками эти характеристичные ботинки на толстой подошве. Может, у Фронта своя обувная фабрика или еще что.
– Ну, ты вообще как? – промямлил он. – Революция скисла?
Она слегка напряглась, покачала головой:
– Мы перегруппировываемся. Войны не выигрываются только силой оружия.
И едва заметно усмехнулась, почувствовав мелодраматизм своего тона.
– Перегруппировываетесь? Где? Тут? Батальон боевых шлюх-ампутанток – это было бы круто!
Она снова покачала головой:
– Не здесь. В трущобах.
Улыбка ее померкла, но не от разочарования в нем, а, как он теперь понял (почувствовал укол совести), от беспокойства.
– А ты как? – тихо спросила она. – Что ты здесь делаешь?
Он поколебался, но решил, что ей, как и прежде, можно довериться.
– Я по делам, – сказал он, приподняв перед ней черный чемодан.
Глаза Мэри распахнулись, словно чемодан был ей знаком и внушил испуг.
– Что там такое?
Лиммит настороженно огляделся, потом на несколько дюймов приоткрыл крышку чемодана и поднес к ее лицу. Следя за выражением Мэри, он понял, что предположения девушки о содержимом чемодана оправдались.
– Твою ма-ать, – прошептала Мэри.
Лиммит поспешно захлопнул чемодан и с мимолетным удовлетворением отметил, что теперь на лице Мэри проявилось и подобие неожиданного уважения к старому приятелю. Но почти сразу же исчезло, сменившись прежней, почти материнской заботой.
– Это же для доктора Аддера, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты к нему пожаловал, не так ли? Больше нигде ты не сможешь безопасно избавиться от эдакой ноши.
Он молча кивнул.
– Откуда оно у тебя? – спросила она.
– Это долгая и сложная история, – ответил он. – Я тебе как-нибудь в другой раз ее расскажу. Не беспокойся, я тебя найду.
Не сказав больше ни слова, он развернулся с намерением уйти.
Она схватила его за руку и удержала.
– Не надо, – проговорила она. – Не иди туда. Подожди немного.
Он гневно вырвался.
– Ты что? – бросил он. В горле, казалось, скопилась огромная пробка из какой-то густой жидкости, мешая говорить. – Хочешь, чтоб я туда вообще не попал? Это тебя устроит?
Он с трудом продавливал слова наружу, мимо этой пробки с ее мерзким, ядовитым привкусом.
Она покачала головой.
– Нет, – ответила она. – Ты все эти годы проторчал на яйцеферме, так ведь? Ага. Ты не знаешь, что это за люди – Аддер и его присные. В ЛА все в курсе, что он последние два дня на взводе из-за работы. К нему сейчас смертельно опасно приближаться. Он тебе голову откусит по приколу, прожует и выплюнет.
Она потянула его к себе, почти заключив в объятия.
– Идем, – урезонивала она его, – отдохнешь немножко. Подумай.
Он пожал плечами, продолжая смотреть мимо ее лица вниз по запруженной людьми улице. «Интересно, сколько сейчас времени?» – подумал он лениво. Время здесь точно растягивалось; казалось, он покинул бар много часов назад. Способность к сопротивлению окончательно оставила его, сменившись всепоглощающей усталостью. «Принятие, – подумалось ему, – принятие, оно как смерть». Медленно, смежив веки, он кивнул Мэри. «Ладно, – сказал он себе, – да будет так». Улица, шлюха, бар и теперь вот еще это. Первая приятная вещь, какая с ним случилась в ЛА, – разве не чудо? «Не может ли это оказаться заговором, – задумался он, – заговором с целью удержать меня от встречи с доктором Аддером?» Если так, то он сам сейчас направляется в расставленную ловушку.
– Ты был прав, – проговорил доктор Аддер, глядя поверх его плеча на черные кованые ворота. – Вот он.
Он закончил возиться с замками на входной двери дома и развернулся. Медленно, напоказ втянул холодный ночной воздух разгоряченными ноздрями.
Паццо передернул плечами, но промолчал. Он видел Лайла по ту сторону двора, за сорняками и мотоциклами. Лайл пританцовывал за воротами и махал ему.
– А долгонько он при тебе крутится, Паццо, – произнес Аддер. – Вы прямо как старая супружеская пара.
«И то правда», – подумалось Паццо. Он начинал уставать от манерного Лайла с его повадками маленькой девочки. Стоило бы вышвырнуть субчика из постели сегодня же ночью… Или нет, вышвырнуть его не полностью, а лучшую часть оставить при себе. Интересно, что бы сказал Аддер на такое предложение?
Аддер выкатил мотоцикл с парковки в центре двора и направился к воротам. Паццо изучал улицу за ними. Кроме Лайла, их ожидали, застыв в неподвижности, еще трое: вездесущий Друа, молодая проститутка и сутенер, которого Паццо не узнал. Людской поток в этом месте немного замедлялся, но не тормозился полностью, если не считать сероплащника, топтавшегося в паре ярдов от ворот; вид у мессера был туповатый и несчастный.
Внезапный рев возвестил, что Аддеру удалось с первой попытки завести мотоцикл. Притормозив, Аддер потянулся сначала отпереть ворота, затем отвести одну створку в сторону. Паццо захлопнул ворота и запер. Лайл обвил его поясницу руками. Аддер окинул их презрительным взглядом и прогнал мотоцикл вверх-вниз по передачам, внимая надсадному скрежету мотора.
Затем, сделав вид, будто в последний момент о чем-то вспомнил, Аддер развернулся к почтительно ожидавшим его внимания посетителям.
– Ты, – ткнул он пальцем в девушку, перекрикивая рев мотора. – Как тебя?
Девушка усмехнулась:
– Как пожелаешь.
Он пренебрежительно отмахнулся:
– Я это уже слышал. – И к сутенеру: – А тебя я тут уже видел. Не трудись мне объяснять, с какой стати околачиваешься у дома. Попробую сам догадаться. – Он уставился на них с седла мотоцикла сверху вниз, точно с трона. Глаза его сузились в щелочки от сосредоточения. – Ты хочешь, чтобы этой ночью я отведал твоего свежего блюда, испробовал бесплатный демонстрационный образец продукции твоей новой фирмы. Похоть и Алчность, Сводницы Знаменитостей. Так? Так ведь? А после ночи экстаза я охотно подвергну твою шлюшку хирургическим модификациям, АДР, все такое. И, конечно, не спрошу с тебя за это денег.
