– У них или у неё? – ржу я.

Брат встречался с мелкой Шолоховой в прошлом году, но Мышонок выбрала сводного брата, оставив мне поле для подколов своего родного.

– И у неё тоже, – лыбится братишка.

– Зря ты вчера не пое-ехал, – зеваю. Не выспался ни хрена.

– Занят был. На следующую гонку я обязательно впишусь. Присоединишься? – кивает на тренажёры.

Отрицательно качнув головой, ухожу из зала, зло рыча себе под нос:

– Спасибо Варе, я уже размялся.

В гостиной пересекаюсь с мамой. Ухоженная, как всегда. Красивая даже дома.

– Клим, – целует меня в щёку, – позавтракаешь со мной в беседке на свежем воздухе?

– Так там ещё холодно, ма.

– Пожалуйста. Заодно поговорим.

– О чём? – настороженно смотрю на неё.

– Чего ты сразу напрягся? – смеётся мама. – Накинь что-нибудь и выходи.

Ладно. Как ей откажешь-то? Мы не видимся сейчас почти из-за плотного расписания у каждого из нас. Мать окончательно освоилась за последний год в новом для нас городе, завела подруг и теперь, объединившись с мамой Стаси и Захара, активно трудится, развивая их маленький бизнес – салон красоты.

Пока поднимаюсь за курткой, прикидываю возможные темы предстоящего разговора. Я перед предками вроде не косячил, на всякие неудобные для большинства семей темы со мной и братом давно поговорил отец. Нам как бы не по пять лет. Так что вариантов у меня нет.

Сменив шорты на спортивные штаны и накинув куртку, выхожу в крытую беседку, расположенную прямо среди высоких деревьев на участке. Мама пьёт чай с круассаном. Мне сейчас такое нельзя, у меня спортдиета.

– У тебя до скольки тренировка сегодня? – спрашивает она.

– До часа, но я сюда не вернусь, потому что вечером у нас бассейн.

– А ты всё же вернись, пожалуйста. У нас будут гости.

– Кто? – поставив локти на сто, подпираю кулаками подбородок.

– Фомины будут. Тётя Люба с Сашенькой. Развлечёшь девочку, чтобы с нами не скучала? Вы же дружите.

– Оу… – провожу ладонью от затылка к макушке и обратно. – Ладно, без проблем.

Саша не говорила, что её родители собираются к нам в гости, я бы запомнил. Но это не точно. Мой мозг вчера был лишён нормального кровообращения. Мог прослушать.

– Ты об этом хотела поговорить?

Мама отламывает кусочек круассана и протягивает мне.

– Нельзя, мам. Наш медик меня распнёт за эту вкусняшку.

– Эх… – вздыхает она. – Клим, – протянув руку через стол, пальцами касается моей, – что с тобой происходит в последнее время?

– Да нормально вроде всё, – наливаю себе чай из пузатого белого чайник.

– Ты практически перестал улыбаться, – замечает мама. Она у нас очень внимательная, иногда даже слишком. Сложно что-то скрыть.

– Взрослею, – губы тянутся в дёрганной улыбке.

– Взвинченный всё время, – продолжает она. – У тебя что-то случилось? В спорте проблемы? Или с девочкой? У тебя же есть кто-то, да?

А я не знаю!

Есть…

– Мам, правда всё нормально, – успокаиваю её. – Не переживай. Ничего из того, с чем я не мог бы справиться сам, не происходит. Такой ответ тебя успокоит?

По глазам вижу, что нет.

– Всё хорошо, – повторяю я. – Ты извини, мне ехать пора. Отрабатывать опоздание совсем не хочется. После тренировки вернусь.

– Клим, так девочка-то есть? – тепло улыбается мама.

Усмехнувшись, неопределённо качаю ладонью в воздухе.

– Понятно. Я рада, что ты начал впускать хоть кого-то в своё окружение. Тебе же не надо напоминать об осторожности?

– Мам… – закатываю глаза.

– Иди, иди, – отпускает меня. – Взрослый, – смеётся.

С отцом не пересекаюсь, он уже на службе. Быстро собираюсь и мы с братом друг за другом выезжаем из дома.

Во Дворце суета. Сегодня у наших маленьких гимнасток соревнования. Иду мимо шумных мамочек, бегающих туда-сюда девчонок в ярких купальниках, с блестящим макияжем.

Сворачиваю в наш коридор. Даже сюда доносится эхо смеха и детского визга. Мне кажется, Варя никогда не была такой же шумной малышкой. Она утончённая, какая-то возвышенная, что ли.

Пока переодеваемся, парни расспрашивают про гонку. А у меня она теперь прочно связана с тем, что было после неё. Точнее не было. И я снова бешусь. Они стебут по-доброму. Тут невозможно скрыть личное. Всё равно вылезает.

Спасибо тренеру. Юрий Германович даёт офигенную нагрузку. Из башки вылетает абсолютно всё. Эмоции перерабатываются в полезную энергию, и отработка получается эффективнее.

На выходе из зала Терехов притормаживает меня за плечо.

– Агрессивный сегодня очень. Нормально всё? – серьёзно спрашивает он.

– Да нет вроде, не заметил, – пожимаю плечами.

– Клим, зато я заметил, – и вопросительно приподнимает бровь, ожидая ответа.

– Нормально, – подтверждаю я.

– Сбавь обороты. Нам на тренировках травмы ни к чему.

– Понял, сделаю.

Оглядываюсь, Варя ждёт меня в коридоре в тренировочной форме чиров.

– Это пока не моё дело, – тише говорит Терехов, – но эта девочка плохо влияет на твою эмоциональную стабильность.

Криво ухмыляюсь, бросая ещё один взгляд на красивую Варвару с высоким русым хвостом, в коротком белом топе с красными полосками на груди.

– Аккуратнее, – тренер хлопает меня по плечу и отпускает.

Кивнув ему, выхожу к Варе. Прижимая её плотнее к стене, веду ладонью по горячей коже ниже линии топа.

– Погуляем сегодня? – спрашивает, кокетливо порхая ресницами и облизывая розовые губки без грамма косметики.

– Нет. Я домой сейчас. Дела.

– Ты всё ещё злишься из-за вчерашнего? – не верит она.

– Не злюсь, у меня действительно дела. Вечером могу забрать тебя из дома. Покатаемся. И, может быть, я стребую с тебя то, что ты мне вчера предлагала, – рисую невидимую полоску от её щеки к губам, сминаю их и сам облизываюсь, но не целую.

– Это была акция с ограниченным сроком действия, – смущаясь, заливается румянцем.

Толкаю фалангу ей в рот. Касается языком кожи. Опять дразнит. А я, чёрт побери, её! И мы не целуемся, просто издеваемся друг над другом.

– Ты обещал потерпеть до выходных, – напоминает она.

– А ты обещала мне все выходные. Не сдержишь слово… – затыкаюсь, мимо нас проходят парни из команды.

– До вечера, – мажет губами по моей щеке, ныряет под руку, упирающуюся в стену, и сваливает, модельно виляя бёдрами.

Саша

После семинара по анатомии центральной нервной системы мой несчастный невыспавшийся мозг тормозит и поскрипывает извилинами. Всё время зевая, еду домой на такси. Расстроенная с самого утра мама просила не задерживаться. На мой вопрос: «Что происходит?», ответа опять не поступило.

Мне это совсем не нравится. Не люблю, когда дома напряги, я на них всегда очень остро реагирую.

Наверное, меня приучили к тому, что у нас семья если не идеальна, то близка к этому. Папа любит маму, мама – папу. Оба они соответственно меня. Все друг о друге заботятся как умеют, находят какие-то компромиссы в спорных ситуациях, как, например, было с моим поступлением в спортивный вуз.

Отец думал, пойду на бизнес, чтобы работать в его компании. Тем более к спорту я по большому счёту никакого отношения не имела. Но в одиннадцатом классе к нам пришёл один голубоглазый мальчик, и всё в моей жизни круто поменялось. Я не заметила, как полюбила бокс, стала обожать уличные гонки и поняла, что мне в кайф тусоваться с Зориным в его гараже, когда он ковыряется в своей машине.

И всё это совершенно искренне. Мне действительно интересно.

Папа мою позицию принял взамен на то, что после окончания спортивного вуза я пойду получать второе высшее заочно, чтобы всё-таки прокачать скиллы для работы в семейном бизнесе. А бизнес – это у нас что? Правильно. Бизнес – это прежде всего люди. Так что знания психологии лишними не будут.

И так у нас всегда, с моего детства. Поэтому сильно переживаю сейчас, что дома откровенно напряжно, а я пока всего лишь незаконченная первокурсница, и у меня просто не хватает знаний и опыта, чтобы разобраться в происходящем как психолог.