Веду пальцами по ее обнаженному плечу, продолжая смотреть в глаза. Они то становятся синими, то вновь голубыми. Завораживает, будоражит, возбуждает.

– Кит, прекрати. Не трогай меня! – жмется к стеклу кабинки.

– Я хочу тебя трогать, – наклоняюсь к ее губам. Дергает головой назад, ударяется затылком, жмурится. Чувствую ее дыхание с ароматом клубничной жвачки. Опускаю ресницы, смотрю на приоткрытые розовые губы.

– Я не разрешаю! – они шевелятся, едва не касаясь моих.

Мне нравится ее нервировать. Она очень вкусно реагирует на мое присутствие. Чем я ближе, чем ярче ее реакция.

– А я не спрашиваю, – продолжаю смешивать наше дыхание, вырисовываю пальцами круги на ее руке. Веду вниз до локтя, поднимаюсь обратно.

По венам течет сладкое желание, скапливается в брюках, требуя выхода. Но играть с ней мне пока нравится больше. Я еще успею взять все, что себе нафантазирую, и она отдаст все сама. Она уже влюбляется в меня. Подсознательно. Потому что ей рядом нужен кто-то сильный, кто отгородит девочку-интроверта от лишних людей вокруг.

Ванная наполняется нашей совместной энергетикой. Воздух вокруг становится горячее и гуще. И виноват в этом далеко не пар от горячей воды.

– Ты не имеешь права…

Она даже оттолкнуть меня не может, потому что придется опустить руки, а там, м-м-м… там такая вкусняшка прячется. Каждое полушарие идеально войдет в мою ладонь. Ей понравится.

– Так сделай так, чтобы я отошел, – провокационно улыбаюсь. – Убеди меня, что тебе не нрав… Ай, с-сука… – сгибаюсь, поймав искры в глазах от удара коленом прямо по яйцам.

Лада с визгом быстро толкает меня и выскакивает в спальню родителей, забыв про одежду и голую грудь.

– Не убедила! – кричу ей вслед, не спеша догонять.

Тряхнув головой, морщусь, поправляю содержимое, упирающееся в ширинку несмотря на боль, выключаю воду и собираю одежду Лады, чтобы ее тут не обнаружил отец. Не то чтобы я переживал за его нотацию в случае, если девочка пожалуется, просто стараюсь избегать лишнего внимания к ничего не значащей ситуации. Тем более я скоро уеду и вернусь опять только к ночи. Взбудораженное желанием тело надо успокоить.

В комнате быстро ем остывший обед. Заливаю в себя пол-литра воды одним махом и переодеваюсь в мотоэкипировку. С собой в рюкзак кидаю кеды, чтобы переобуться после трека.

Во дворе встречаюсь с нашим хозяйственником, который отвечает за мелкий ремонт во дворе и доме, за весь рабочий инструмент и заодно помогает садовнику, когда есть время.

– У тебя же есть еще один ключ от замка в комнату моей сводной? – всегда есть запасной комплект.

– Есть. Я храню все дубликаты на экстренный случай, – спокойно отвечает мужик.

– Он мне нужен. Завтра верну.

– Простите, это вряд ли возможно. Ваш отец не разрешает давать кому-либо дубликаты, – дает заднюю.

– Я сын хозяина этого дома, – напоминаю ему. – Ты считаешь у меня недостаточно прав на то, чтобы стребовать с рядового работника ключи от одной из комнат?!

– Извините, – он делает шаг от меня. – Только через вашего отца. Если он скажет, что вам можно, я дам. Зарплату мне платит он, а своей работой я дорожу.

– Считай, что ее у тебя больше нет!

Чтобы сдержать свое обещание, данное Ладе, придется вскрывать замок без ключа. Не хочу, чтобы девочка думала, что я бросаю слова на ветер и меня можно не слушать.

С этими мыслями вывожу байк за ворота. Поправляю шлем и срываю мощную технику с места.

Черт. Как же офигенно!

Голову слегка кружит очередная доза адреналина. Пальцы крепко сжимают руль. Я на время сливаюсь с дорогой и не замечаю, как долетаю до тренировочного трека.

– Здаров, – не слезая с мотоцикла, ударяюсь кулаком с Гордеем.

Его руки закрыты защитными перчатками с обрезанными пальцами. Хозяин клуба полностью экипирован. Видимо, я приехал как раз вовремя.

– Прокатимся? – улыбается он.

– С удовольствием, – киваю и медленно качусь к стартовой линии.

– Правила помнишь? Это не уличная гонка, – напоминает Гордей.

– На память пока не жалуюсь, – смотрю, как он ровняется со мной.

Калужский дает отмашку, и мы стартуем, быстро набирая скорость. Извилистая трасса заставляет нервничать на поворотах. Особенно там, где есть слепые зоны. В напряженном теле чувствуется каждая мышца, внимательный взгляд сосредоточен на дороге и в голове не остается ничего больше. Идеальный вакуум. Дышать становится легче, в груди не горит. Глаза немного слезятся от усталости, намекая, что после таких гонок спать надо чуть больше, чем несколько беспокойных часов и вместо поездки в клуб, надо все же валить домой.

Гордей делает меня на треке. Ведет смотреть запись с нескольких камер, установленных по периметру. Рассказывает об ошибках, напоминая, чем профессиональный трек отличается от улицы.

– У тебя проблемы какие-то? – спрашивает он. – Загруженный.

– Теперь все отлично, – показываю ему большой палец вверх. – Увидимся, – завожу двигатель.

На сегодня мы закончили. Прислушиваюсь к себе. Нет, кататься на всю ночь я тоже не поеду. Есть риск поймать столб или отбойник. Да и планы у меня были интереснее. Надо же выполнять свой священный долг, ради которого я бросил Штаты и вернулся сюда.

Извиняюсь перед другом за то, что увидеться сегодня не выйдет. Реально чертовски устал. Тай понятливый. Он мою ситуацию знает и лишних вопросов не задает.

Листаю телефонную книгу, прикидывая, кем бы разбавить свой сегодняшний вечер дома. Насобирал за учебный день номеров. На пару месяцев разнообразия хватит. Еще бы вспомнить, кто как выглядит. Они у меня записаны в основном по цвету волос и порядковому номеру.

Решаю не заморачиваться. Звоню рыжей номер один. В конце концов, я записывал только тех, с кем захочется переспать хотя бы один раз, так что ошибиться тут не вариант.

– Привет, рыжик, – стараюсь быть обаяшкой.

– Кит? О, Боже! Кит! – пищит она в трубку. – Прости, – смеется. – Я просто думала, что ты не позвонишь.

– Почему? Я же сказал, захочу сладкого, наберу. Набрал. Тебе хватит два часа, чтобы собраться?

– Конечно! А мы куда-то пойдем? – с предвкушением.

– В мою постель. Я пришлю за тобой машину ровно через два часа. Не будешь готова, я расстроюсь и второго шанса не дам. Устраивает?

– Я буду ждать, – мурлыкает она в трубку.

Как все легко. Посмотрим, чей лотерейный билетик выиграл сегодня. Мозг внезапно подкидывает воспоминание о Ладе в ванной. Фантазия дорисовывает, как я трахаю ее на родительской кровати, и сидеть на байке становится не очень удобно. Мои яйца тоже еще помнят сегодняшний день. Как-то я не ожидал, что она решится на такое. Тем вкуснее будет ее заполучить и, пожалуй, да, я так и сделаю. Окроплю ее девственной кровью простыню, на которой проводят ночи ее мамочка с моим отцом.

Дома от моей довольной улыбки почему-то никому не весело. Ну и пошли они!

В комнате убираю всю экипировку. Выкидываю из шкафа на кровать домашние шорты и футболку. В дверь деликатно стучат. Без каких-либо мыслей иду открывать.

– Ой, извини, – мачеха Маша отворачивается.

Парня в трусах никогда не видела, что ли? На мне из одежды только темно-синие низко посаженные боксеры с широкой белой резинкой. Но не голый же.

– Кит, там твой папа приехал пораньше. Я на стол накрыла. Спускайся к ужину, – говорит она, все же повернувшись ко мне и глядя в глаза.

– Этим обычно занимается прислуга, хотя… – хмыкаю. – Вы, по сути, тоже обслуживающий персонал. Только для чужих детей. Вам не привыкать. Одним чужим мальчиком больше, одним меньше. Почему не выбрали отца-одиночку кого-то из своих подопечных? Наверняка, воспитать такого под себя было бы легче. Или у тех отцов недостаточно денег?

– Кит, – она так добро улыбается, что становится приторно до тошноты, – я не пытаюсь тебя воспитывать. И не стремлюсь влезть в кошелек твоего отца. Когда мы познакомились, я и не знала ничего о нем. Я влюбилась в мужчину, понимаешь? Но ты имеешь право злиться. Если мы будем чаще общаться, я буду лучше тебя узнавать, мы вполне сможем спокойно существовать на одной территории. Спускайся на ужин. И не забудь про штаны.