Зато А. Д. Меншиков пользовался услугами коменданта при решении дел, связанных с частными проблемами лояльных ему государственных деятелей[309]. Так, А. Д. Меншиков привлекал коменданта к розыскным мероприятиям по делу о разорении деревни адмирала Ф. М. Апраксина; следствию о непотребных словах в сторону А. И. Репнина и суду над протонотариусом Юстиц-коллегии Ф. Гейденрейхом; решению проблем управляющего И. Борисова; поискам потерянного государственными деятелями имущества и т. д.[310] Отчасти задачи, порученные Александром Даниловичем Я. X. Бахмеотову, соотносились со сферой его прямой компетенции. Вмешательство и желание князя выступало в данном случае усиливающим фактором.
В 1722 г. А. Д. Меншиков привлек Я. X. Бахмеотова к организации освобождения из-под ареста А. И. Нарышкина. Согласно «Биохронике Петра Великого», 11 июля 1720 г. из Тайной канцелярии вышел указ о начале следствия по доносу дьяка С. Большова на А. И. Нарышкина, связанного с делом царевича Алексея[311]. С. Большов обвинял А. И. Нарышкина в том, что тот, исполняя в Угличе обязанности коменданта и лантрата, контактировал с епископом Досифеем («разстригою Демидом»), списывался с царевичем Алексеем, посылал казну к Е. Ф. Лопухиной, убил посланного от себя к царевичу Алексею человека и т. д.[312] Следствие над А. И. Нарышкиным продолжалось несколько лет, в течение которых он находился под арестом в Санкт-Петербургской крепости. В 1721 г.[313] Александр Данилович обращался к государю с просьбой освободить А. И. Нарышкина на поруки, «…а являтца бы ему по вся дни в канцелярии, ибо по его делам не может скорое решение быть»[314]. Однако вопрос на протяжении года оставался нерешенным. 9 апреля 1722 г. князь извещал А. И. Нарышкина: «Его императорское величество указал вас свободить на поруки и для собрания по вас поручной записи быть вам в Москву немедленно. Того ради вам сим предлагаю, извольте ехать сюда на почте без всякого замедления, дабы вам можно здесь застать Его императорское величество»[315]. Одновременно он указывал М. М. Голицыну отпустить А. И. Нарышкина на поруки и для составления поручной записи прислать его в Москву[316], а Я. X. Бахмеотову добавлял – Алексея Ивановича отправить без замедления «на почте», дать ему коляску и все необходимое в дорогу[317]. 21 апреля комендант в письме уведомлял А. Д. Меншикова, что А. И. Нарышкин из-под ареста освобожден и отослан к М. М. Голицыну для переезда в Москву[318]. Чуть позже М. М. Голицын окончательно объявлял: «…и по оному вашей светлости указу полковнику и санкт-питербурскому каменданту Бахмеотову велел взять здесь поруки в том, чтоб стать ему в Москву и явитца вашей светлости, а кто будут поруки, объявить нам и помянутом полковник и камендант Бахмеотов по нем, Нарышкине, поруки собрал, с котораго поручнаго письма копию, також и онаго, Нарышкина, посылаю присем с присланным от вашей светлости куриером Максимовичем, а по прибытии в Москву велел объявить вашей светлости»[319].
Таким образом, круг услуг, которые Я. X. Бахмеотов был способен оказать А. Д. Меншикову, имел довольно четкие границы. Роль коменданта в большинстве своем сводилась к информированию по вопросам, связанным с его служебными полномочиями внутри системы управления Санкт-Петербургом или вытекающим из них. На ответную помощь князя Яков Хрисанфович мог рассчитывать в таком же ограниченном варианте. Например, остается только догадываться о том, какую роль сыграл А. Д. Меншиков в получении Я. X. Бахмеотовым повышений и назначений. Если учитывать именной указ 1712 г., согласно которому коменданты крепостей назначались по воле генерал-губернатора, то можно предположить, что Я. X. Бахмеотов был обязан подобным назначением никому другому как А. Д. Меншикову. Однако никаких сведений о контактах коменданта и генерал-губернатора до 1717 г. не обнаружено, равно как нет документальных свидетельств относительно инициативы Александра Даниловича определить именно Я. X. Бахмеотова на должность руководителя Санкт-Петербургской крепости после смерти М. О. Чемесова. В дальнейшем роль А. Д. Меншикова в карьерном продвижении коменданта прослеживается так же смутно. Яков Хрисанфович, получивший в 1717 г. чин полковника, соответствовавший занимаемой должности, в 1722 г. просил «за службы и показанные в делах труды» переменить рангом и назначить бригадиром[320]. Вместе с ним требовали повышения по рангу генерал-полицеймейстер А. М. Девиер, обер-полицеймейстер М. Т. Греков, полковник С. И. Сукин, полковник Петриков и флигель-адъютант Щербачев. Неизвестно, получили ли все просители желаемые ранги в ближайшие сроки. Требования Я. X. Бахмеотова были полностью удовлетворены летом 1723 г.[321] и, надо полагать, не без участия А. Д. Меншикова как непосредственного начальника коменданта.
Относительно кадровой политики в Санкт-Петербургской крепости и назначений на различные городские службы указывалось, что Я. X. Бахмеотов считал необходимым обсуждать с А. Д. Меншиковым кадровые изменения в подведомственном ему гарнизоне. Аналогично он уведомлял князя о собственных миссиях, напрямую не касавшихся обязанностей коменданта. В феврале-марте 1724 г. на этой почве между ними возникли разногласия. Я. X. Бахмеотов доносил А. Д. Меншикову, что 21 февраля был призван в Сенат, где ему объявили царский указ, по которому он должен исполнять обязанности асессора при графе А. А. Матвееве в Правительствующем Сенате. Комендант «рабски» просил князя способствовать отставке и назначению другого должностного лица, аргументируя тем, что у него и так много дел: «…гварнизонные дела здешней губернии, також рекрутские приемы, и фергеры и криксрехты, и постоялые домы, и канальное строение»[322]. Подчеркнем, что в конце доношения (именно такой вид документа он отправил) Я. X. Бахмеотов употреблял комплиментарный оборот, характерный для частных писем: «…пожалуй, милостивой государь, сотвори со мною высокую свою милость и заступи меня милостивым своим предстательством, истинно мне таких положенных немалых дел не снесть»[323]. Подобное выражение эмоций представляется совершенно нехарактерным для корреспонденции коменданта к князю.
3 марта 1724 г. Я. X. Бахмеотов написал письмо Александру Даниловичу. Несмотря на заступничество А. Д. Меншикова, который ходатайствовал в Сенате и Военной коллегии об отставке коменданта с должности асессора, 24 февраля («по отбытии вашем») из Военной коллегии был прислан указ на имя генерал-губернатора, повелевавший Я. X. Бахмеотову исполнять обязанности по-прежнему. Коменданту полагалось прибыть в Сенат и принять дела. Ослушаться, очевидно, он не мог[324]. В ответ на подобное сообщение 20 марта Я. X. Бахмеотов получил гневное письмо – князь был возмущен решением коменданта приступить к службе асессором без его ордера (sic! только на основании указа). 24 марта Яков Хрисанфович оправдывался, что никакого указа из Сената или Военной коллегии о его отставке до сих пор не приходило, а с А. А. Матвеевым, при котором ему полагалось служить, он «словесно» договорился, что должность свою исполнять он будет только до тех пор, пока не начнутся канальные строительные работы[325].
