Жандарм стал опускаться со стула на колени.

– Сядьте, – приказал ла Коше, – я тоже не хочу огласки, как и вы. Все сведения, что вы получили от своего пленника, я не буду называть его имени, передайте мне и подготовьте новые. Пусть там будут значиться вот эти имена, – Оливер достал из обшлага мундира свернутый лист и положил на стол. – Надо представить мятеж как заговор небольшой группы дворян. Все, что вы получили от арестованного, оставьте себе. Завтра мне покажете новый допросный лист, а я буду ходатайствовать перед вашим начальством, чтобы вас назначили новым главой жандармерии севера. Вам понятно, что я прошу вас сделать?

– Вполне, ваша светлость, – дрожащими губами пролепетал жандарм. – Премного благодарен, господин ла Коше. Я…

– Не надо лишних слов. Просто сделайте, что я просил, и помните, кому вы обязаны жизнью и благополучием.

Ла Коше слез со стула и заковылял прочь. Жандарм облегченно выдохнул и стал снимать штаны. Он вновь обделался, но теперь не кипел гневом, он радовался…

Строптивых лордов привезли в Бирмингем через трое суток. Разместили на полковой гауптвахте. Опросив их, Оливер понял: эти лорды мало что знали о заговоре. А не явились по его приказу, потому что не верили, что он обладает властью. Оставив их для допроса комиссией из столицы, Оливер собрал в своем замке самых заметных участников заговора. Разговор был кратким и обстоятельным. Оливер прямо рассказал им о том, что у него есть сведения об их причастности к заговору, но он, понимая ситуацию на севере, не будет давать материалам допросов дальнейший ход. Лорды должны отказаться от своих намерений свержения короля и, в качестве службы короне, убыть на север для войны с еретиками.

Таким образом Оливер решал несколько задач: упрочил свое положение среди дворян, прятал размах заговора и обеспечивал брату и себе репутацию непримиримого борца с мятежниками, показывая королю ревность по службе.

Дворяне его поняли и радостно изъявили желание участвовать в священном походе на дикарей. Стороны остались довольны друг другом и разошлись, оставив новому хозяину севера дорогие подарки…

Озерный край. В это же время

После непродолжительного снегопада в Озерном крае установилась ясная морозная погода. Переселенные на полуостров племена обживались на новой земле. Полуостров был большим, и места хватало всем. Здесь были и пашни, и охотничьи угодья, выход к большой реке и к озерам, старые, проложенные еще древними магами дороги. Они тоже понимали выгодное положение полуострова. В лесах водилась дичь и пчелы. В незамерзающих озерах было полно рыбы. Еще здесь добывали шкуры и мясо болотной «королевской крысы», ее серебристый мех высоко ценился в Ривангане. Своей красотой и теплыми свойствами он соперничал с рыжей куницей. Плащ короля Ривангана был отделан этим мехом.

Замерзшая река Безымянная стала торговой артерией. Предприимчивые дикари скоро переняли опыт флотилии Артема и поставили свои лодки на деревянные полозья, смазанные жиром. В крепость Артема потянулись небольшие караваны, предлагая мед, жемчуг, соль и шкуры животных в обмен на бронзу, железо, оружие, котлы, магические эликсиры и амулеты. Торговля возникла спонтанно и быстро. До этого каждое племя обходилось собственным, порой допотопным, производством товаров первой необходимости, которые были слишком низкого качества, но за неимением лучшего приходилось пользоваться ими. Теперь, с расширением ассортимента добротных товаров и началом обменной торговли, возросли потребности племен союза.

Самым удобным местом торговли стал замок Артема, превратившийся в настоящий город. Предприимчивый староста крестьянской слободы сразу увидел все плюсы такого положения и организовал большой рынок. На торжище появились крепкие лавки, добротные навесы, еще один трактир, и жизнь в этой части городища теперь не прекращалась ни днем, ни ночью.

Очень скоро разменной валютой стал речной жемчуг. Его охотно принимали в обмен на товары, потому что на него был постоянный, устойчивый спрос. Эти драгоценные перламутровые камни скупал сам вождь Артам в любых количествах. Повысился спрос на жемчуг, поднялась его цена.

Пронырливый гремлун Свад походил по рынку, посмотрел и предложил старосте создать банк жемчуга. Хочешь торговать на рынке – меняй привезенные товары на жемчуг. На этот жемчуг покупай себе нужные товары. Не хочешь? Придется менять свой товар на чужой с весьма невыгодными условиями. Свад также стал пайщиком этого банка.

Артем не вмешивался в рыночные отношения, здраво рассудив, что рынок сам сформирует спрос и предложение. Его мысли были заняты войной с горцами. Горцы изменили тактику сражений. Получив несколько болезненных ударов с флангов от непримиримых племен, они разделили свои войска на три части. Фланги занимала пехота и лучники с магами, они сковывали нападавших дикарей, а центр, состоящий из конных воинов, совершал молниеносные набеги на их поселения.

Когда в двух сражениях был разгромлен крепкий союз западных племен озерных дикарей румов и крейсов, они перестали атаковать горцев в лоб и уклонялись от больших сражений. Остатки отрядов разгромленных племен вместе с жителями ушли на земли племени вандов, но те силой вытеснили их. Беглецов приняли и приютили хитрые грованы. Их шаман, где лаской, где твердым словом непреклонной воли, заставил вождей племен вступить в союз Духа Озер.

Артем выжидал, когда войско горцев глубоко вклинится в земли западных племен и, исчерпав боевой потенциал в непрестанных мелких стычках, завязнет там.

Войска горцев постепенно таяли, также теряли воинов племена румов, эгдеев и торганов. Эти племена продолжали отвергать предложение вступить в союз и, объединив дружины, попытались дать отпор коннице горцев. Их внезапное нападение на правый фланг горцев принесло им успех. Пехота горцев отступала, теряя воинов, и разгром был не за горами. Но князья умели быстро принимать решения. На помощь истребляемой пехоте прибыли конные отряды. Горцы с ходу атаковали толпу дикарей, смогли остановить натиск и заставили их отступить. Пленных и раненых дикарей разозленные горцы посадили на колья вдоль места, где происходило кровопролитное сражение.

Постепенно горцы продвигались вперед, оставляя за собой пепелища и трупы жителей озерных деревень. Они, обозлившись на упорство дикарей, перестали брать пленных. Но в битву еще не вступили силы союза Духа Озер.

На полуострове обживалось и племя хойду. Устраивалось основательно, навсегда. Хойсиру брат отдал замуж за старого доброго бобыля, своего ближнего товарища-наставника. Хойсира замкнулась, исхудала, не спорила и молча приняла свою судьбу. Вскоре при странных обстоятельствах утонул бывший возлюбленный Хойсиры. Оставшихся сирот брат привел к ней.

– Теперь они твои. Воспитывай, расти, – сказал он и ушел. С сестрой он старался не встречаться.

Детей женщина приняла охотно. Стала заботиться о них, но старого мужа сторонилась, в постель с ним не ложилась и спала с мальцами в большой комнате на полу. Воин на близости не настаивал. Кормит, обстирывает – и того достаточно.

Каждый прожитый день для Хойсиры становился все более мучительным. В ее сердце зажглась ненависть к разлучнице Миле, и она распаляла в душе женщины желание отомстить.

Несчастная Хойсира, осознавшая, в какую пропасть она упала со своей гордыней, не могла смириться с постигшей ее участью. Еще недавно она была на вершине величия и счастья, первой женщиной в Озерном крае, а теперь всеми забыта и отвергнута близкими. Жила на краю поселка в бедном доме нелюбимого мужа и сильно страдала. Память к ней вернулась полностью. И размышляя долгими ночами над тем, как повернулась ее жизнь, она продолжала считать, что Артем ее предал, а она не могла поступить по-другому. Вот если бы он… сам приехал за ней, попросил прощения… Она все же, по-женски наивно, верила, что если разлучница-ведьма уйдет с ее дороги, то Артем, околдованный бесовской красотой распутницы, примет ее обратно. Она просыпалась с мыслью об Артеме, ложилась с этой мыслью и вскоре стала терять покой.