Майка снова повернулась ко мне, несколько секунд молча смотрела прямо в глаза.

— Ну вот что, крутой парень. Ты сюда трепаться пришел, или летать учиться?

Вздохнул. А ведь так хорошо сидели!

— Махи? — я приготовился запрыгивать на камень.

— Нет, с махами мы пока тормознемся. Тебе надо почувствовать полет.

Красиво сказано. И ведь главное — как доходчиво: «почувствовать полет» ...

— Да я уже почувствовал

— Это когда? — с прищуром взглянула Майка, — Когда с южака, башкой вниз, в скалы прыгал? И как?

— Жестко, — поняв, что сморозил глупость, буркнул я.

— Это не полет, это падение, — припечатала девушка, — давай-ка вспомним, на чем закончили.

— На попытке слететь с камня...

Девушка посмотрела на меня, как на безнадежного.

— Вот и залазь на него.

Запрыгнул на первую ступеньку, оглянулся. Наставница показала рукой «пока хватит».

— Значит так, Рус. Вспоминай. Разводишь крылья. Делаешь это максимально широко, ты должен как бы потянуться ими в разные стороны... Ну-ка попробуй.

Я изобразил.

— Сойдет. Теперь — полетное положение.

Наклонился вперед всем корпусом, стараясь чтоб крылья оказались параллельно земле. Наставница махнула — нормально.

— Теперь слушай, — начала инструктаж Майка, — сейчас, когда будешь прыгать, постарайся сосредоточиться на крыльях, на том, как они опираются на воздух, на ощущениях в мышцах. Очень важно, чтоб они были одинаковые. Понял?

Часто закивал, подтверждая услышанное.

— Повторяю, сейчас главное — баланс подъемной силы на каждом крыле.

Да понял я, понял. Сосредоточился, собрался. И-и-и ... пошел!

Толчок с двух ног вперед и чуть вверх, успеваю что-то почувствовать в спине, в мышцах, которые я про себя прозвал «крыльевые бицепсы» ... Земля мягко принимает мои лапы в свои объятия. Напоминает соскок с невысокого ящика. Надо еще при этом руки вперед. Ах, да, у меня же крылья!

— Ну как? — Майка вглядывалась мне в лицо.

— Честно? — я стоял так и не сведя крыльев, разве что корпус выпрямил. — Ничего не понял.

— Еще.

Легко запрыгиваю на камень, ноги вместе, крылья в стороны. Сосредоточился, подсел, и-и-и-и ... прыжок.

— Еще.

Камень, крылья, прыжок.

— Еще.

Повторяю.

— Еще.

— Май, может я повыше заберусь?

— Еще давай! Еще пять раз, и если мне понравится — полезешь выше.

Ну ок. Ты здесь наставник.

— Вот ты где, моя красавица!

— Твою мать! — не удержался я.

Ну не надо так орать, как говорится «под руку», я уже начал толчок. В результате все скомкалось, уже в полете зачем-то взмахнул крыльями, наверно от неожиданности, и чуть не растянулся, из последних сил удержав равновесие при приземлении.

— Маечка, солнышко мое, что за ерундой ты тут занимаешься? — Витус вышел из-за пьедесталов, — пойдем лучше летать, без тебя скучно. Буквально, солнце закатилось, я мерзну в небе без тебя!

— Вит, ты не видишь, я вообще-то тут делом занята. — Майка, все еще заведенная на меня, зашипела как раздраженная кошка.

— Каким еще делом? — попытался изобразить искреннее удивление «грязный».

Ну это ты зря, парень. А он еще демонстративно так огляделся по сторонам, нарочито, не замечая моего присутствия.

Не видишь меня значит? Ладно...

— Вот что, влюбленный Пьеро, — я подошел вплотную к парню. Был он немного пониже, так что я смотрел на него сверху-вниз, даже голову не пришлось для этого сильно задирать, — то что ты мне мешаешь, это пол беды. Я на ущербных клоунов не обижаюсь. Но ты же мешаешь Майе получить статус наставника.

«Грязный» сначала, при словах о «клоуне» начал бычится, но в конце моей фразы внезапно сдулся, удивленно взглянул на девушку, потом на меня.

— Почему ... мешаю? —ответил как-то растерянно. Мне даже жалко его стало.

— Пьеро, ты на самом деле такой недалекий, или прикидываешься? Скоро бета-тест, будут нужны наставники. И что вот ей говорить, когда спросят: Майя, а где твой ученик? Покажи нам, он летает? — я кивнул, на стоящую неподалеку девушку. Вид у нее был ... скажу так — странный.

Вит снова перевел взгляд на мою наставницу.

— Кто ... спросит?

— Да какая разница! — пожал плечами я, — ты лучше скажи, что ей-то отвечать. А? Что ее ученик так и не полетел? А из-за чего, он не полетел. А?

— Май... Так я тебе ... мешаю?

— Мешаешь. — Буркнула та. — И не «мне» а «нам». Тебе пора, Вит.

— Хорошо... — он помялся, видимо хотел еще что-то ввернуть, но так и не нашелся, и тихо скрылся за валунами, волоча свои крылья с неудачной расцветкой по земле. Еще один, странный тип.

— Продолжим? — я выжидательно посмотрел на девушку.

— Что с выносливостью?

Вот так, вопросом на вопрос.

— Еще треть.

— Давай немного прервемся, — мотнула головой Майка так, будто перерыв на самом деле нужен был ей.

Не стал настаивать, нудить про то, что выносливость развивается хорошо только когда ее обнуляешь. Отдыхать, так отдыхать: плюхнулся на землю под камнем, облокотился спиной, вытянул ноги. Хорошо...

Над головой бежали причудливые клубки кучевых облаков. Солнце уже поднялось выше окружающих нас хребтов, но в Лягушатнике, в той части, где занимался я, пока была тень. Мысли сами собой убежали далеко вперед, к вечеру, к свиданию...

— Почему вдруг — Пьеро?

Я аж вздрогнул от неожиданности. Рядом со мной неспешно опустилась Майка, и тоже откинулась на камень.

— Что? А... Ты про этого... Витуса?

Девчонка выжидательно смотрела. Понять ее настроение по внимательным, чуть прищуренным глазам было категорически невозможно.

— Ну так он же как Пьеро — таскается за тобой везде, с тоскливым видом, не хватает только постоянных причитаний: «Ах, пропала Мальвина, невеста моя!»

Майка прыснула, с запозданием прикрылась рукой, отворачиваясь в сторону. Какое-то время ее плечи дергались в такт сдавленным смешкам.

— Да уж, — наконец она снова повернулась ко мне, — действительно похож. А ты? — он прищурилась сильнее, — конечно не такой?

— Пф-ф, — фыркнул я, — конечно нет!

Тут память-падлюка, подкинула образ Анахиты. Она всплыла перед глазами, с каким-то немым упреком на лице, как будто спрашивая: «неужели?» Эх-х... Аня-Аня... Что ж я тянул то столько времени...

— Да не, — вздохнул, посерьезнев, — наверно такой же. Хотя... — взглянул на небо, на облака, завис на несколько секунд. — Ну хотя бы не таскаюсь с такой кислой рожей за объектом воздыхания. — Добавил, с чуть большим энтузиазмом, — Нравится девушка: подошел, прояснил. Да — значит «да». Нет — значит «нет». И нечего рассусоливать

И припечатал кулаком.

— А если твой «объект воздыхания» просто цену себе увеличивает? Мы же такие, — она посмотрела с вызовом, — мы же хотим, чтоб нас добивались!

— Да ну, — я отмахнулся, —набивайте себе цену, сколько хотите, а я — не собачка хвостиком бегать. Впрочем... — из памяти всплыл Феникс, и его рассказ про Иру. Я снова насупился, — был... есть у меня приятель ... друг то есть. Так вот, он как-то рассказывал ... — снова пауза. Не мне же он рассказывал, я же просто подслушал. — Короче, он рассказывал, как любил в молодости девушку. Она отказала...

— И что? — в глазах Майки загорелся неподдельный интерес.

— И ничего. Он ушел. На войну.

— Серьезно? — глаза розовокрылой распахнулись

— Ну, в смысле, в горячую точку, — поправился я.

— Он погиб? — с каким-то предвкушением ужаса спросила Майка.

— Да нет, почему? Кто бы мне тогда рассказал все это. Не погиб, вернулся. А потом, представляешь, всю жизнь жалел, что тогда так легко сдался.

— Да-а-а, — протянула Майка, глядя в точку перед собой.

— Представляешь, — зачем-то продолжил я, — он ее встретил, спустя годы. Оказывается, она так и не вышла замуж. Он попытался наладить отношения...

— Они поженились, и жили долго и счастливо?

— Нет, — я начал злиться. И зачем я ей об этом рассказываю? — она погибла.