С этого момента Ринальдо Гонсалес исчез, а Иоган Мольтке выступал лишь в качестве посредника, покупая от своего имени автомобили, и отправляя их по железной дороге в Сан-Диего. Вполне честная компания, живущая на небольших процентах от сделок. Конечно в следующем году, ему придется перечислить какую-то часть доходов в качестве налога, но это меньшее из зол, на пути очистки денег. К тому же на это имя открыт отдельный вполне легальный счет, у его владельца имеются вполне легальные документы.
Таким образом всем известная пирамида ИЧП «Властилина», что произойдет в 1994 году в Подольске, прекрасно сработала и здесь, дав даже чуть больший выход, за гораздо меньшее время. Там Соловьеву задержали уже через год, в 1995, а здесь я справился чуть меньше чем за семь месяцев, каждый раз убеждаясь в том, что люди везде одинаковы, что здесь сейчас, что через семьдесят с лишним лет в будущем. Самое главное во время остановиться.
Год пролетел как один день. Казалось еще вчера я разговаривал с архитектором закладывая строительство отеля, а уже сегодня в отель въезжают первые постояльцы. Комплекс получился что надо.
Сразу на въезде в усадьбу была размещена стоянка для автомобилей, огороженная мелкоячеистой сеткой рабица, небольшой будки с охраной и шлагбаумом на въезде. От нее шла аккуратная аллея, усаженная по бокам разами и какими-то еще цветами. Я не слишком разбираюсь в их сортах и названиях, но аромат вовремя цветения был просто потрясающий. Кроме того, разбивая сад, я предпочел лиственным деревьям сосны, из-за чего в усадьбе всегда благоухал приятный и чистейший запах хвои, напрочь убивающий выхлопы автомобилей, которые чувствовались стоило выйти за пределы гостиничного комплекса. У самой ограды поднимался четырёхэтажный отель чем-то, напоминающий отель «Монола» в котором я проживал на Гавайях. В отличии от него Большая часть гостиничных номеров располагалась в основном здании, а в двух одноэтажных боковых крыльях, находился ресторан и с танцевальным залом и бар с огромным выбором немецкого пива. Для его организации я пригласил дядюшку Крюгера, того самого, что держал бар на пляже, у самой границы с Кентукки, предложив ему минимальную стоимость аренды, с условием, что в его баре будет самый большой выбор пива чем во всей округе. И он меня не подвел. В баре имелось по меньшей мере пятьдесят сортов всевозможных напитков.
Между боковыми крыльями расположился огромный бассейн, от которого шла извилистая дорожка, выложенная фигурными плитками к морю, где была выстроена полукруглая дамба, образующая небольшую искусственную лагуну с причалами для прогулочных катеров и лодок, а чуть в стороне от нее расположился прекрасный пляж. Благодаря дамбе, дамбе здесь всегда было тихо и спокойно, даже в те дни, когда в заливе поднималось волнение. К тому же она была построена как, что любой мусор, оказавшийся в заливе, не попадал в лагуну, его просто проносило мимо легким течением, из-за чего вода вскоре очень сильно очистилась и стала ощутимо прозрачнее, чем где-то еще. Разумеется, помимо всего за этим постоянно следили. На торцевых частях здания с обеих его сторон на уровне крыши расположилось название отеля: Hotel «Emma» выполненное курсивом и подсвеченное люминесцентными лампами, из-за чего название, было видно не только днем, но и ночью. И все окружающие прекрасно понимали, почему отель назван именно так, а не иначе.
И хотя Европа уже давно находилась в пламени войны, здесь в США все было по-прежнему. Люди жили своей обычной жизнью, работали, отдыхали, учились и ездили на курорты, а о том, что где-то идет война гремят взрывы узнавали только из газет и радиоприемников.
В начале декабря 1941 года, меня нашла телеграмма, присланная от имени генерал-лейтенанта Уолтера Шорта который сменил Джеймса Ричардсона и с седьмого февраля, был командующим 45-тысячным контингентом американской армии и флота на Гавайях.
Судя по тексту, меня и мистера Фокса, как основных спонсоров приглашали на Гавайи в честь открытия нового стадиона и здания школы, построенных на деньги, пожертвованные нами военной базе, расположенной в Жемчужной гавани. Как бы мне не хотелось отказаться от подобных почестей, ничего не получилось. По словам всего моего окружения это была великая честь, тем более, что для поездки туда был выделен военный самолет и сопровождение. К тому же готовилось торжественное открытие объяктов, и пропустить все это значило бы оказать полное неуважение, что было категорически неприемлемым. В итоге, мне ничего не оставалось делать как принять приглашение и вылететь в Лос-Анжелес.
Стоило сойти с трапа самолета, как меня тут же усадили в кадиллак и с кортежем из четырех мотоциклистов, доставили на военный аэродром. Мистер Фокс, прибыл туда на полчаса раньше, и вскоре мы в сопровождении пары генералов и нескольких офицеров рангом поменьше поднялись в воздух и отправились на Гавайи. Как оказалось, здесь уже знали о том, что я прибыл в США на дирижабле «Гинденбург» и мне вновь пришлось рассказывать о своей эпопее прибытия на земли Соединенных Штатов Америки. Впрочем, под прилично накрытый стол, с великолепным коньяком и закусками рассказ дался достаточно легко. Погода была прекрасной, видимость как говорили пилоты, миллион на миллион, ветер попутный и поэтому мы добрались до острова даже с некоторым опережением графика.
Все изменилось мгновенно. Перед самой посадкой один из пилотов пробежал по салону и склонившись, что-то шепнул на ухо одному из генералов. Тот моментально изменившись в лице что-то сказал ему. После чего повернувшись к нам хотел о чем-то сообщить. В этот момент я выглянул в окно и замелил пикирующий в нашу сторону небольшой самолетик с красным кругом и несколькими голубыми полосами за кабиной пилота. Самолетик открыл огонь, пули прошили фюзеляж нашего самолета возле кабины пилота. Было видно, как образуются пробоины в фюзеляже и появляется лёгкий дымок.
В голове, тут же вспыхнула дата: Седьмое декабря 1941 года. Нападение на Перл-Харбор Японией.
— Песец! — вырвалось у меня на великом и могучем. — И почему, мне так все время везет?
Самолет в это время уже успел коснуться выпущенными шасси взлетной полосы на острове Форда, и, казалось бы, все должно было на этом и закончиться, но его как-то повело в сторону, затем он вообще странно завилял и некоторое время его несло куда-то в сторону слегка боком, пока наконец он не врезался в какой-то ангар, и загорелся. Все находящиеся в нем кубарем полетели вперед.
Всё, что происходило с этого момента, я помню урывками. Вот мы выпрыгиваем из начавшего разгораться самолета, а меня и мистера Фокса, поддерживая за локти тащат куда-то в сторону… Краем зрения я успеваю взглянуть вверх и вижу, как прямо на нас пикирует еще один самолетик, и издалека в нашу сторону летят очереди из его пулеметов. Они ударяются о бетон взлетной полосы и выбивают из нее осколки камня, разлетающиеся во все стороны… Строчки очередей, приближаются все ближе и ближе, и я вдруг оказываюсь совершенно один, не понимая, что мне делать и куда бежать… Где-то слева раздается большой взрыв все вокруг наполняется летящими во все стороны осколками металла… Повернув голову вижу несколько горящий кораблей, стоящих на рейде… Я совершенно оглох в этой какофонии взрывов, но вдруг замечаю машущих мне парней, находящихся возле какой-то установки, которая пытается огрызаться, поливая воздушные цели из спаренных пулеметов… Бегу туда, и вдруг удивленно обнаруживаю, что еще недавно жизнерадостные парни, изломанными куклами лежат в собственной крови не подавая признаков жизни… Вдруг оказываюсь в кресле наводчика с сквозь перекрестье прицела, вижу самолет противника, летящего как кажется прямо на меня… Нажимаю гашетки пулеметов, меня и всю установку, сильно трясет, и вот уже подбитый самолет падает буквально в двадцати метрах за мной… Резко разворачиваюсь куда-то в сторону и вновь нажимаю на гашетки пулеметов… Дымный шлейф падающего истребителя и сильный удар в район груди откидывает меня на спинку сидения… Мое сознание заволакивает туманом и я отключаюсь…
