Серж Сент-Фалль, или по матери Сергей Валеев, был человеком оригинальным, с большим самомнением и злым языком. С Гардоном он познакомился весьма необычно, разыскав его на дрейфующей спасательной базе. Когда Рэд пришел по вызову в комнату посетителей, он увидел черноволосого молодого человека, одетого стильно и чуть небрежно. Бархатисто-черные, словно подведенные, глаза незнакомца смотрели изучающее. На шее болталась изящная золотая цепочка с полумесяцем, а на лацкане его более чем штатского костюма красовался штурманский значок. Рэджинальд холодного поздоровался.

– Есть одна проблема, командир, – сказал незнакомец. – Вы ведь любите совершать подвиги? – Его тонкие брови приподнялись, придав лицу выражение не то легкого пренебрежения, не то любопытства.

– Работа такая, – небрежно ответил Рэд.

Они устроили небольшую словесную дуэль и понравились друг другу чуть больше, чем вначале. Серж тогда первый год работал в торговом флоте после окончания ВШК. Совершая челночные рейсы, его корабль несколько раз проходил мимо старого военного спутника времен Первой звездной войны, болтавшегося на орбите планеты Брист. Спутник имел антикварный вид и воспринимался неотъемлемой частью пространства вокруг торговой трассы. Но однажды Сержу показалось, что тот изменил орбиту. Штурман навел справки и выяснил, что на планете несколько дней назад наблюдались подвижки коры. Брист представлял собой склад радиоактивных элементов, и в прежние времена его изрыли шахтами, добывая ядерное горючее. Траектория спутника проходила как раз над «заглушкой» одной из шахт.

Сент-Фалль попробовал изложить СКБ свою точку зрения и получил рекомендации впредь с проблемой радиофобии обращаться к психологу. Тут в штурмане взыграло уязвленное самолюбие. И он начал искать человека со скандальной репутацией, ясным умом и умением управлять транспортным средством, которое имелось в наличии. Гардон отвечал всем требованиям, и выбор пал на него.

– Мощный направленный пучок излучения съедает устаревшую электронику спутника виток за витком! – говорил Серж. – Я не берусь предполагать, какие функции на него возлагались – может, просто ретрансляция связи, но мне что-то не хочется в следующий рейс проходить рядом с Бристом. Если вам тоже интересно, мы можем проверить…

Гардон вызвал Блохина, кратко пересказал только что услышанную историю и предложил поработать сверхурочно. Опасения штурмана не показались ему порождением радиофобии. В итоге Серж, Рэд и Виктор вломились на спутник, когда металлический голос на борту начал обратный отсчет секунд, начиная с шестидесяти. Пока Блохин искал ключи к резервному источнику питания, Рэд с Сержем громили пульт. То, что осталось, они обесточили.

Как показала экспертиза, функцией спутника было уничтожение планеты как источника стратегического сырья, в случае прорыва вражеских войск. Взрыв целой планеты, набитой радиоактивными элементами, в районе с густой сетью транспортных магистралей мог обернуться трагедией. Справедливости ради надо заметить, что за давностью событий взрыва могло и не быть. А если бы и рвануло, то не в планетарном масштабе. Но в СКБ все равно разразился грандиозный скандал. Спасатели, благодаря СМИ, оказались героями, спасшими мир, а Сент-Фалль небезосновательно предположил, что скоро распрощается с торговым флотом навсегда.

Когда Гардон вошел в трюм, ему в нос ударил резкий запах тухлятины. По всей вероятности, Блохин успел перекинуть сюда вентиляционный канал мусорного отсека. Пол представлял собой ковер из спящих животных. Освещение приглушили. У самого входа положили трупы трех дракончиков, действительно погибших от ожогов. На случай, если гости захотят удостовериться. Гости не захотели. Гости жалели, что вообще затеяли историю с проверкой: настолько мерзкое было зрелище.

– Добрый день, лейтенант, – грустно сказал Рэджинальд. – У всех бывают неудачи. – Он кивнул на пол, усыпанный кожистыми телами, некоторые части которых конвульсивно подергивались в агонии: у Виктора не было времени рассчитывать точные дозировки снотворного. – Извините за опоздание. Члены экипажа обрисовали вам суть проблемы? – добавил капитан, совершенно успокоившись насчет запаха алкоголя. Он всецело перебивался вонью, организованной бортинженером.

– Контракт уже заключен? – холодно спросил командир патруля.

– Поскольку мы очень торопились – товар быстро портится, – мы заключили его через систему «Коммерческая сеть». В настоящее время я как раз занимался сбором подписей, чтобы хоть что-то выжать из фермеров в случае, если мы привезем им разложившиеся остатки. Температуру в отсеке придется понижать до минусовой…

Последняя фраза, призванная рассеять все сомнения, звучала почти доверительно, и лейтенанту, мечтавшему поскорее выбраться из вонючего трюма «Моники», оставалось только поверить Гардону. Он не принял приглашение ознакомиться с условиями сделки в центральном пульте управления и, пожелав капитану счастливого пути, вместе с подручными покинул борт. Блохин включил вентиляцию на полную мощность и вслед за Сержем и капитаном вылетел в коридор.

Ущерб от фальсификации оказался ничтожным: штраф в размере пяти процентов от предполагаемой суммы контракта за его расторжение сразу после заключения и один не проснувшийся дракон.

Придя в свою каюту, Рэд прикончил бутылку, не раздеваясь повалился на кровать и уснул мертвым сном. Сигнал экстренного вызова, на который капитан обычно реагировал рефлекторно, гудел целую минуту, прежде чем Рэд открыл глаза.

– Что еще случилось? – проворчал он, приподнявшись на локте и щурясь от дежурного света, включившегося одновременно с зуммером. – Третья звездная война?

– Упс… Приехали. – Кейт, сменивший в рубке штурмана, изучал помятое лицо своего командира, прикидывая на глазок его способности к комбинаторике при столь удручающей внешней составляющей.

Рэд сидел на постели, пытаясь прогнать остатки сна и одновременно определить тяжесть похмельного синдрома по десятибалльной шкале. Шкалы не хватало.

– Здоровый сон капитана – залог успешного полета.

– Давай ближе к делу, Кейт. Или я предоставлю тебе все полномочия и снова завалюсь спать.

Хронометр показывал два часа ночи ровно, пить хотелось страшно.

– Есть проблемы из области локации, господин капитан, – сказал Кейт. – Лучше, если ты придешь на мостик прямо сейчас.

Капитан кивнул, вытащил из холодильника банку тоника и, приложив ее к виску, вышел из каюты. Во всех вопросах, касающихся связи, Рэд верил Кейту безоговорочно. Гардон имел возможность убедиться в его профессиональных и личных качествах, когда однажды они с Виктором провалились в ледяную трещину на одной из малых планет бета-радиуса. На пульте их спасательного катера в течение нескольких часов упорно светился значок перегрузки правого маршевого двигателя. Блохин, провоевавший с техникой все это время в конце концов сказал: «Надо садиться, командир, до базы не дотянем».

Они сели на редкость неудачно – на ледяной склон, который тут же обрушился лавиной в глубокую расщелину. На дне располагалось живописное озерцо жидкого азота, и застрявший над ним звездолет потихоньку превращался в замороженный гроб. Гардон ругался так, что Блохин отключил коммуникатор. Еще бы! Сигнал «SOS» со спасательного катера. Не надо было обладать бурным воображением, чтобы представить себе реакцию командора Пайнтера и дальнейшую беседу о технике безопасности полетов и назначении Службы спасения. Кроме того, из-под огромного слоя камня и льда над их головами сигнал пробивался слабый, почти на уровне обычных шумов эфира.

На счастье будущих капитана и бортинженера «Моники» Кейт в тот момент находился в рубке линкора военно-космических сил Аналога-3, следовавшего в гамма-радиус для участия в маневрах. Кейт переругался со всем начальством: сначала никто не хотел верить, что обрывки сообщения, которые они ловят с планеты 803 – это просьба о помощи, потом – менять курс, прикрываясь ответственной миссией и приказом штаба. Когда линкор развернулся, Фил уже не хотел иметь с военными никаких дел, о чем прямо заявил Гардону, как только его катер вытащили на поверхность. Кейт вступил в ряды АСП, где вместе с Рэджинальдом успел поработать около полугода, пока тот не получил «Монику».