– Международный проект у тебя в кармане, – сказала Августа, поправляя очки. – Руслана, как закончишь не забудь позвать нас. Янис, идем, у меня есть парочка предложений насчет фотосессии.

Я не понимала их. Они что-то обсуждали между собой, Руслана носилась по всей студии что-то искала. Это неловкое состояние, когда начинаешь подниматься со дна и боишься, что дальше все будет еще сложнее и хочется вернуться на то самое дно. В привычную атмосферу, где не нужно ничего делать. Где можно просто сидеть и тупо пялиться в телик. Я никогда в жизни не заморачивалась насчет внешности, но здесь только она решала все.

– Подойди-ка сюда! – крикнула Руслана из гардероба несколько раз, пока я не зашла туда.

Маленькая комнатка, забитая вещами, обувью и еще какими-то коробками. От ярких цветов, у меня закружилась голова. Как можно носить такое на себе? А вид платья, висевшего на виду, и вовсе вводило в состояние шока. Ладно, красное… но каким оно было. Тонкие бретельки, декольте, из которого скорее всего могла вывалиться грудь, а длина… Платье казалось коротким даже на вид и, несмотря на длину – все равно с разрезом сбоку. Это нужно быть слишком отважной женщиной, чтобы надеть такое. Само-собой у меня никогда в жизни не было платьев, да и платьев в принципе, но даже свитер или футболку такого яркого цвета, я бы не купила. Все внимание людей было бы приковано ко мне, а мне этого не нужно… раньше не нужно было…

Руслана подвела меня к зеркалу и принялась прикладывать ко мне разные платья, а том числе и то красное. Они были короткие и длинные, с рукавами и без, приятные на ощупь и очень грубые, но ей ничего не нравилось, либо же она просто понимала, что мне ничего не пойдет.

– Хм… что же мне с тобой делать?

– Все настолько плохо?

– Нет-нет… Мне хочется чего-то особенного для тебя, а это слишком простое. И эти волосы… если бы я могла сделать что-то… Вот зачем обрезать?! Да и мужская стрижка тебе не подойдет… у тебя черты лица слишком милые. – Злилась девчонка, трогая мои волосы и хмурясь. – Женщина должна быть женственной. Подожди-ка!

Девчонка-зажигалка. Она то что-то придумывала и с энтузиазмом начинала носиться по студии, либо же потухала и сидела на месте. Вот так просидев какое-то время на месте, Руслана подскочила и начала что-то искать по полкам. Достав серую коробку, она открыла ее и достала черный парик.

– Ну-ка, подойди сюда.

Густые черные волосы спадали на плечи, аккуратно спускались по спине и так подходили к «новому» лицу, что это меня напугало. До этого момента я была уверена, что плохо помню свою мать, но эти черные локоны и яркий макияж – напомнили мне ее. Напомнили тот день, когда она привела меня к дверям приюта, послала воздушный поцелуй и уехала с мужчиной, чьего имени я не знала. Я не хотела быть похожей на нее. Не хотела быть такой же. Не хотела вспоминать прошлое. Но еще больше я перехотела начинать новую жизнь. Теперь я ясно понимала, что из меня делали другого человека. Отражение в зеркале показывало женщину, которую я ненавидела всем сердцем, которая променяла ребенка на бутылку и мужчин. Та, кто была в отражении не напоминала мне девушку, которая всю жизнь жила в достатке, не нуждалась ни в чем и была уверена в себе и своих возможностях, а я хотела именно этого эффекта. Хотела, чтобы на меня все смотрели и думали, что я всю жизнь была такой. Но кого я пыталась обмануть? Я сняла парик и кинула его в кучу из не подошедших платьев.

– Ты чего?! Не нравится? Мы можем сделать прическу! – Руслана взяла парик в руки и пальцами расчесала его. – Если его собрать, а прядки выпустить, то вообще бомба будет!

– Прости, но это все не мое…

– Но…

– Нет! Я не хочу… я хочу домой… – Я покачала головой и сделала пару шагов назад, пытаясь обдумать все еще раз.

Принять объективное решение не получилось. Страх накрыл меня с головой, и я, схватив свой рюкзак и куртку, лежавшие у двери, поспешила к лестнице. Мне было плевать на крики Русланы, пытающейся меня вразумить и на весь шум, который она подняла.

Я выбежала на улицу и вдохнула полной грудью свежий воздух. Мелкий дождик остужал мои мысли, я стояла, подставив лицо под капли, как вдруг, почувствовала чью-то руку на плече. Обернувшись, я увидела Яниса, он с каким-то разочарованием смотрел на меня, а я не могла ничего ответить. Внутри меня все дрожало. Сердце бешено билось, губы дрожали, но слез не было. Я не из тех людей, которые плачут по каждому поводу. Хотелось кричать и биться головой о стену, лишь бы не видеть ту девушку в отражении. Я хотела уйти от прошлого, начать новую жизнь, но прошлое всегда будет жить внутри меня.

– Алена, что случилось? Руслана сказала что-то грубое? Она тебя обидела? Взгляни на меня! – он пытался заставить меня посмотреть на него, но я не могла, лишь продолжала стоять и вдыхать свежий воздух.

Мне было стыдно от того, что я не смогла. Стыдно от того, что я похожа на нее. Стыдно от того, что я собиралась просить у Яниса деньги на то, чтобы вернуться домой, потому что иначе никак. Я молчала и лишь мотала головой на каждый его вопрос.

– Что тут еще такое? – Августа вышла на улицу, громко стуча каблуками. – Янис?

– Не знаю. Но из-за какой-то ерунды, человек не будет так себя вести… Руслана что-то наговорила ей. Она никогда не следит за языком, а вот Алена молчит.

Я и правда молчала. Просто стояла и молчала, будто бы не слышала их разговор. Янис обнимал меня, стараясь успокоить. Я была уверена, что он чувствует, как внутри меня все дрожит. Все не только дрожало, но и сжималось от какой-то тоски и страха, отчего меня слегка подташнивало.

– Можно позвонить? – прошептала я, надеясь, что, поговорив с Юркой или Яшкой что-то решу.

– Займись дисциплиной, Янис! – Августа в тот момент показалась мне отвратительной, грубой, и я бы высказала ей все, но она быстро ушла, кутаясь в теплый серый платок.

Мы снова прошли в большой зал, подошли к стойке, за которой уже не было Оленьки. Янис указал мне на телефон и отошел к стене, на которой висел портрет Есенина. Набрав номер, я стала ждать. Гудки резали слух. Один за другим, они говорили мне о том, что прошлое не хочет возвращаться ко мне. Но я верила. Верила, что сейчас Яшка возьмет трубку и объяснит мне, что все опасения – это лишь мои страхи, которые нужно побороть. Но гудки продолжались.

– Янис! – громкий голос Натальи заставил меня вздрогнуть и обернуться на девушку, которая уверенно шла к фотографу. – Сколько можно?! Ты весь день возишься с этой замухрышкой, а у нас вообще-то время!

– Как ты меня назвала? – я положила трубку и подошла к Наталье, на каблуках она была выше меня.

– Не с тобой говорю! Мало получила? Скажи спасибо за то, что Руслана замазала тебе рожу!

– Девочки, – вмешался Янис, – мы все делаем одно дело. Неужели нельзя просто подружиться? Вот что вы не поделили?

– Я не позволю так со мной разговаривать! – я хотела ударить ее посильнее, чтобы увидеть то, как она будет рыдать, но держала себя в руках. Дисциплина же.

– Не путайся под ногами, и никто с тобой разговаривать не будет!

– Так, все, успокойтесь. – Янис встал между нами и попытался отодвинуть меня назад.

Наталья, увидев то, что фотограф пытается меня успокоить и защитить ее, решила подлить масла в огонь. И зря. Ох, как зря.

– Все эти сказки про Золушку – не для тебя! Иди умойся! – усмехнулась она, сложив руки на талии.

Никто, даже я сама, не ожидала, что эмоции возьмут верх. Я сжала руку в кулак так сильно, что почувствовала, как начала ныть мышца на запястье. Увернувшись от Яниса, я подлетела к Наталье и, собрав всю свою ненависть в кулак, ударила ее по лицу. Это все было так быстро и так классно, что я успокоилась, как только увидела ее смятение. Бить людей – не круто, но я получила от этого наслаждение. Я заступилась за себя.

– Иди умойся сама! – бросила я и прошла обратно к стойке, потирая кулак.

Наталья лишь зажимала нос руками и перепуганными глазами смотрела на Яниса, но не найдя поддержки поспешила сбежать. Наверное, боялась получить еще раз или же хотела пожаловаться Августе.