— Ни в чем из того, что случилось с Джонни, Билли или Ирен, нет твоей вины. И то, что он сейчас здесь, не имеет к тебе никакого отношения!

— Как получилось, что Ирен вспомнила девушку, которая танцевала с Джонни на выпускном… похожую на меня… до того, как я вернулась?

— Мне приснился выпускной, Мэгги, сразу после того, как я встретил ее в первый раз в больнице. Сон был таким реальным, вплоть до мельчайших деталей… и это было похоже на воспоминание, но я знал, что это не так. Помнил бал, но ее там не было, — вклинился Джонни, поддержав доводы девушки.

— То, что было, есть сейчас, а то, что будет, уже было, — тихо процитировал Гас.

Мэгги и Джонни уставились на него расширенными глазами, ничего не понимая.

— Что… что? — заикнулась Мэгги.

— Это из Священного Писания. В Екклезиасте. Видишь ли, никто не знает этого стиха. Все цитируют те места, где говорится о том, что есть время родиться и время умереть, время танцевать и время скорбеть. Но если вы продолжите читать, то найдете этот стих. Моя бабушка часто цитировала его. Думаю, это помогало ей понять свои способности. И у вас есть такая же способность, мисс Маргарет. Ты должна слушать меня, дитя. Хорошо слушать. Ты пытаешься сложить все в маленькую аккуратную коробочку и плотно завернуть, но я говорю, что у тебя есть способность менять жизни и судьбы. Я не знаю, почему и как Джонни оказался здесь, но будь благодарен за это и не пытайся разгадать тайны, которые невозможно разгадать, не разрушив жизни людей.

— Я ничего не пытаюсь сделать, Гас! Не пытался вернуться в прошлое. Я просто сделал это!

— Не хочу вас пугать, мисс Маргарет, но вы должны понять. Моя бабушка смертельно боялась соскользнуть в другое время. А после того первого раза, когда она увидела, как рабы пытаются бежать, почувствовала, что слои стали особенно тонкими. Ирен говорила, что дошла до того, что боялась спать одна или оставаться в любом месте, где история ее семьи была наиболее сильна. Она заставляла моего дедушку держать ее, пока спала, чтобы убедиться, что не ускользнет.

Джонни и Мэгги переглянулись, вспомнив, как она прижалась к нему в машине, держась за его руку, чтобы спастись.

— Моя бабушка работала в большом старом доме в Бирмингеме, принадлежавшем богатым белым. Ее мать и мать ее матери тоже работали в этом доме, а также различные кузены, тети и дяди в нескольких поколениях. Так она и получила эту работу. Изначально наша семья была рабами, а после освобождения мы просто продолжали работать на ту же семью, только нам немного платили. В сущности, это не сильно отличалось от того, что было раньше. После того как моя бабушка пережила опыт с собаками и следящими за рабами, она сказала, что работа в этом большом доме превратилась в кошмар. Как будто открылись шлюзы. Кровная связь, а также дом, простоявший более века и наполненный историей ее семьи, стали похожи на зеркальный дом в цирке. Вы когда-нибудь были в таком? Вас миллион, разных форм и размеров, и вы не знаете, кто из них настоящий — кто из них на самом деле вы.

— Однажды моя бабушка была на работе в большом доме и почувствовала себя плохо. Хозяйка дома велела ей отдохнуть в гостиной в большом кресле-качалке. Бабушка уснула, раскачиваясь в нём взад-вперед. Проснувшись, она увидела, что молодая белая девушка пытается отбиться от пожилого мужчины, который делал ей непристойные знаки внимания. — Гас выглядел неловко, но продолжал. — Бабушка не раздумывала и начала колотить мужчину по спине, пытаясь оттащить его от девушки. Мужчина выбежал из комнаты, а девочка плакала в объятиях моей бабушки, умоляя ее не рассказывать о том, что она видела.

— Девочка была одета в стиле, популярном на рубеже веков, и моя бабушка поняла, что проснулась в той же комнате, но не в том же десятилетии. Она испугалась и за себя, и за девушку. Ей было лет восемнадцать или девятнадцать, и она, судя по всему, собиралась замуж. Мужчина, напавший на нее, был дядей девушки, и та знала, что это уничтожит ее мать, опозорит жениха и его семью и, возможно, лишит ее помолвки. Девушка больше боялась потерять жениха, чем дядю, и пообещала моей бабушке впредь быть «более осторожной».

— Пока Ирен пыталась успокоить молодую женщину, в комнату вошла чернокожая женщина, служанка. Она, очевидно, работала в доме. Бабушка рассказала, что была уверена, что это молодая версия ее бабушки. Конечно, вошедшая женщина не узнала Ирен и потребовала назвать ее имя, и кто она такая, велела ей немедленно уйти, обняв молодую женщину, которая протестовала в защиту бабушки. Служанка поспешно вывела девушку из комнаты, сказав Ирен, что посылает за властями. Она села в кресло-качалку, достала ожерелье Святого Христофора, стала теребить его и раскачиваться в кресле, мысленно представляя лицо моего деда. Она сказала, что резко проснулась и вернулась туда, где была, когда заснула, но, к счастью, в свое время.

— Она спасла девочку, Гас! Как это может быть плохо? — вмешалась Мэгги.

Гас долго смотрел на нее, его глаза были серьезными. — Моя бабушка была в шоке и не хотела оставаться одна. Она хотела вернуться домой и отправилась на поиски своего работодателя. — Гас потянулся к шляпе и стянул ее с головы, потирая край и крутя его между длинными пальцами. Мэгги не понравилось, что он сделал паузу в рассказе, словно пытаясь найти в себе мужество продолжить.

— Что случилось, Гас? — мягко спросил Джонни. — Чего ты не договариваешь?

— Когда она нашла хозяйку дома, то не узнала ее, — прошептал Гас. — Голос у той был почти такой же, но женщина была высокой, когда ее предыдущая нанимательница была невысокого роста, а волосы были темными, хотя хозяйка дома была блондинкой.

— Я не понимаю. Что изменилось? — спросил Джонни.

— Дом принадлежал новой семье? Это событие привело к какому-то разрыву, который изменил историю дома? — спросила Мэгги.

— Нет. У женщины было то же имя, — ответил Гас. — Она была замужем за тем же мужчиной. Ничего не изменилось, кроме ее внешности.

Мэгги и Джонни ошарашенно уставились на него.

— У женщины был другой отец, — категорично заявил Гас.

— Девушка, которой помогала твоя бабушка, все-таки не вышла замуж за своего жениха? — предположила Мэгги.

— Нет… это не так, — ответил Гас. — Она вышла за него замуж, и у нее родилась дочь… хозяйка дома.

— Твоя бабушка предотвратила изнасилование, в результате которого молодая женщина забеременела от своего дяди. — Лицо Джонни было мрачным, пока он давал правильный ответ. Посмотрев на Мэгги, а затем на Гаса. Тот кивнул, а девушка шепотом воскликнула. Они сидели втроем в созерцательном молчании.

— Но Гас… твоя бабушка помогла девочке, — настойчиво повторила Мэгги.

— Да, помогла, мисс Маргарет, — и в тот момент она изменила обстоятельства достаточно резко, чтобы одна женщина полностью исчезла, а другая заняла ее место. Вы понимаете, что я вам говорю?

Джонни протянул руку и снова коснулся руки Мэгги, как будто вдруг испугался потерять ее. Мэгги сжала его пальцы и обхватила руку своей.

— У вас могут быть самые лучшие намерения, мисс Маргарет, но мы говорим о жизни, и с ней нельзя играть. То, что было, и то, что есть, может измениться в одно мгновение. Иногда память не успевает за людьми. Все эти вещи, которые вы не понимаете? Это просто время меняет свое мнение, как я уже говорил. Время изменчиво… как те зеркала в доме развлечений, но это не игра, девочка. Все по-настоящему.

***

В тот день Джонни помогал Мэгги с уборкой, и все было почти как в старые добрые времена, когда был невидим для всех, кроме нее, — воображаемый друг, которого могла видеть только она. Девушка рассказала ему, как он мог сделать то, на что у нее уходили часы, просто пожелав этого. Он лишь изумленно покачал головой и попытался заставить пол вымыть себя сам, но швабра упала на пол мокрой кучей.

— Значит, у Чистилища были свои преимущества, — вздохнул он, и Мэгги рассмеялась над его хмурым выражением лица.

— Были, но я не думаю, что ты вернулся бы обратно — несмотря на все силы во Вселенной. Ты был как джинн в бутылке — в полной ловушке.