Суббота.

Завтракали мы под тополями вчерашней кофейни, а утром отправились в Корамы. Наши рюкзаки мы оставили дома у сторожа: это был очень приятный старик по имени Исмаил. Ему нравилось жить в двух квадратных комнатах, высеченных в монолите едва ли не во времена святого Василия. Одну из них, более представительную, он украсил фотографиями выдающихся мировых политиков (в том числе и И. Метаксаса10), а также разными цветными иллюстрациями из американских еженедельников. Кажется, это единственный человек во всей этой пустыне, позаботившийся об украшении своих стен. Мы пролистали хранимые у него книги посетителей с подписями. Представляется, что в хорошие времена года у него довольно много посетителей – больше, чем можно было представить. Исмаил выбрал это место, чтобы иметь возможность наблюдать с террасы за движением на дороге из Прокопи в Матиану (Ματιανή)11: даже черепаха не могла остаться незамеченной. Он пришел поприветствовать нас как хозяин.

Мы присели на несколько минут на выступе этой террасы. Безумный пейзаж простирался перед нами, словно поднос с непонятными игрушками. Скалы всевозможного вида, образованные природными стихиями или руками человеческими. Дырявые скалы, изъеденные водой, полые внутри, с высеченными дверями и окнами. Кое-где наружные стены обвалились, предоставив взгляду прохаживаться по-свойски по кельям и каналам запутанного монастыря. Мне вспомнились дома, выпотрошенные известной бесчеловечностью недавних разрушений. Уничтожение со стороны природы, уничтожение со стороны людей. Зимние воды наполняют расселины в скалах, превращаются в лед, расширяются и разрывают их. Люди иногда распространяются стаями, словно саранча, подвергая все уничтожению. И снова слышно, как поворачивается к тебе колесо жизни и смерти.

Лето было в разгаре, а воздух – свеж и живителен, какого я не чувствовал никогда в сухих землях Галло-Греции12. Усиливавшийся свет придавал конусам и тяжелым занавесам скал легкие оттенки – серые, розовые, золотистые. Небо было восхитительно фиолетовым. Чуть дальше остаток небольшого свода все еще нежно защищал, словно ладонью, выцветшую картину святого Георгия-Всадника. В редких местах, где было немного земли, белой земли Каппадокии, росли груши, тыквы, абрикосы, виноград. Здесь в Каромах растительности мало: она показалась мне значительно более ограничена, чем на фотографиях и в описаниях моего путеводителя. Исмаил сказал, что когда-то здесь была хорошая вода, но теперь ее направили в Прокопи. Несмотря на это, сочно-желтый цвет абрикосов придает особую жизнь этому могильному пейзажу.

Я закурил сигарету и задумался о странных вещах. «Пока ты еще можешь задуть спичку, весь мир принадлежит тебе». Затем мои мысли скользнули самопроизвольно и прошептали:

«Василис Двоероден был Акрит великолепный,

Цветущею усладою, каппадокиян розой,

Венцом неустрашимости и храбрости главою».

Мы отправились увидеть то, что еще можно было увидеть.

Многое я, конечно же, забыл. Только область Корам, Спафий и Матианы, радиусом около пяти километров: было под вопросом, хватит ли десяти дней, чтобы увидеть то, что описывал путеводитель. Кроме того, нужно было еще располагать транспортным средством, чтобы подняться на крутые вершины. Расселина на поверхности земли: войдя туда, оказываешься в большой церкви с колоннами, сводами и арками, полностью расписанной, и знаешь, что вверху монолит все такой же полый и скрывает целый монастырь. При выходе поднимаешь глаза вверх и видишь на скале напротив, что нартекс (?) с исчезнувшей передней частью смотрит на тебя с высоты словно бумажный змей с Богородицей и архангелами, с арочными яслями, с живописанными мальтийскими крестами. Оставляю в стороне остальные бесчисленные высеченные в скале пещеры, которые кажутся орлиными гнездами на вершине каменного шпиля.

Троглодитская жизнь должна была быть глубоко укоренившимся инстинктом в этих краях. Настолько сильно, что, когда несколько монахов из монастыря святого Василия, спасаясь от иконоборцев, прибыли в Южную Италию, они занялись там созданием и росписью подземных или монолитных часовен. Но здесь жизнь в пещерах определялась условиями этого перекрестка всех нашествий, всех разграблений, всех влияний. Это ясно видно, когда рассматриваешь на толстых стенах грубые царапины в виде Г, сделанные для установки балки, которыми крепились их запертые двери. А еще более, когда тебе показывают огромные жернова, которые перекатывали, чтобы закрыть входы в монастыри. Большие монастыри: в увиденной мной трапезной со столом, сидениями, ведрами и нишами для посуды (все это высечено в скале) могло располагаться сорок или сорок пять сотрапезников.

Отмечу теперь некоторые подробности.

Часовен здесь много: кажется, существуют также и некоторые неизвестные. В каждом видимом отверстии, если там не скрывалось что-то более значительное, в этой огромной голубятне должна находиться часовня или келья. Иногда встречаются замечательные художественно оформленные двери, как, например, в часовне святой Варвары, иногда видишь внезапно примитивные рисунки с неумело прочерченными красными линиями. Среди этих рисунков я дважды видел изображение петуха. Такое изображение я видел и в Константинополе: в связи с ним мне рассказали невероятную сказку.

Часовня святой Варвары – высечена в большой каменной выпуклости. Слева поднимается большой толстый клык. Небольшой фасад изящен, с рельефным треугольником и двумя глухими меньшими арками, высеченными слева и справа. За входом находятся и другие линейные украшения народного искусства, выкрашенные охрой. Колонны и купол. В глубине – святая Варвара и святые всадники Феодор и Георгий, убивающие копьями дракона. Две-три трудно читаемые надписи:

ΚΕ (Κύριε) ΒΟΙΘΙ ΤΟΝ ΔΟΥΛΟΝ ΣΟΥ…

«Господи, помоги рабу твоему…»

– постоянный припев каппадокийских монахов. Надпись между двумя всадниками мой путеводитель читает следующим образом:

Κ(ΥΡΙΕ) [Β]ΟΙΘΙ ΤΟ(Ν)

ΔΟΥ[Λ]ΟΝ ΣΟΥ

ΦΑ[Λ]ΙΒΟΝΑ

Π[Ρ](ΕΣΒΥΤΕΡΟ(Ν) [Κ(Ε)] ΑΛΟΨΥ[Χ]ΟΝ.

«Инодушный» (αλλόψυχος) в смысле «иноплеменник» (αλλόφυλος).13

В святилище есть также два высеченные в скале сидения. Иконостас поврежден.

Часовня 27 – небольшое кладбище. Здесь более десяти захоронений: два-три – захоронения маленьких детей. Не умелый линейный декор. Я прочел надпись, которую упоминает мой путеводитель: «ΚΥΡΙΕ ΒΟΥΘΗ ΤΟΝ ΔΟΥΛΟ ΣΥ ΜΙΧΑΥΛΗ» («Господи, помоги рабу твоему Михаилу»), однако не сообщает ничего об изображениях святого Василия и Христа. Арки фасада легкие: на одной из них вертикальная щель, словно от топора.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.