Литмир - Электронная Библиотека

Она взяла край одеяла и скомкала его в кулаке, расправила и сжала снова, при этом неосознанно ощупывала внутренность под тонкой материей. Рита наблюдала за необдуманными рефлексами женщины, но не могла остановить издевательства над вещью, видя, что успокаивается душа.

– Мы познакомились, когда его жена умерла. Он впал в депрессию. Пить стал. И ты знаешь, его ведь бросили друзья, коллеги. Мы встретились, когда я опаздывала на работу и перебегала дорогу на красный свет. Никто не пострадал. Он кинулся меня отчитывать. А я заметила, что он выпивший за рулем, и стала ругать его. Глупая ситуация для знакомства. Но мы стали дружить. Он столько сделал для меня. Называл золотом. – Она хмыкнула. – Шестьдесят пять килограммов золота. Петя остановил мой сумасшедший характер. Я была адреналинщицей. Мне девятнадцать было, когда поняла, что без экстрима не могу. На самом деле это тяжелое заболевание, как наркомания. Все время нужно подпитывать себя. Впервые поняла, когда прыгала с тарзанки. Кайф почувствовала, когда от страха дух захватывало. Это когда понимаешь, что чувство самосохранения говорит «нельзя», а азарт требует опасности, даже с риском для жизни.

Мария отпустила одеяло, взялась за край кровати и оперлась на руки. Спина согнулась, как будто ей на шею влез огромный удав. Он обвивался вокруг тела, давил на шею и сдавливал скользкими холодными кольцами. Мария поежилась. Холодно не было. Было противно.

– Я не просто дразнила опасность. Я играла со смертью. Кидала вызов жизни. Ты знаешь, отчего зависит твоя жизнь?

– Отчего?

– От окружающей среды. От скорости падения. От волны. От воздуха. От силы, которая не поддается нравственной оценке. А еще от другого человека. Когда ты переходишь дорогу, твоя жизнь зависит от водителя. Остановится он? Или он пьян? Несется на сумасшедшей скорости и ничего не видит. – Она резко разогнулась, скидывая удава, и с вызовом спросила: – Ты когда-нибудь была зависима? Вот так, как я?

– Как ты – нет.

– Вот!

– Я не осуждаю тебя. В жизни всякое бывает.

Мария поверила и вздохнула:

– Это необъяснимая тяга к риску. Кто-то получает удовольствие от спокойствия, а я – от страха, возбуждения, страдания. Адреналин выплескивается. Ноги трясутся. Радость. Экстаз. Гармония с телом. Чем я только не занималась, но постоянно было мало. В молодости связалась с компанией стрит-джамперов. Прыгали как оглашенные. Весело. Потом я от них ушла. Я даже за руль садилась пьяная, чтобы поймать азарт от скорости. С парашютом прыгала. Потом со скалы, раскинув руки, как птица в свободном полете. А перед самым приземлением раскрывала парашют. Знаешь, сколько человек погибло, не успев раскрыть парашют?

– Нет.

Рита не могла поверить своим ушам – первое впечатление от встречи оказалось обманчиво: уравновешенная культурная девушка – адреналинозависимая экстремалка. Возможно ли, что одно другому не мешало?

Какая-то быстрая мысль вспыхнула в голове, но тут же потухла. Что-то мешало сосредоточиться. Рита пыталась откинуть личные эмоции и обдумать важную мысль, которая мелькнула вдалеке, как звезда среди туч.

Мария задумалась:

– Есть такие люди, которые получают удовольствие, доказывая себе, что они не хуже других и могут повторить что-то, что уже было сделано. А я так не хотела. Петя говорил, что у меня другой случай.

– Он лечил тебя?

– Он вылечил меня, – хмыкнула Мария. – Но я рада этому. Честно. Когда я увидела мертвого человека, я поняла, что смерть не может возбуждать. Петя позволил быть рядом. А я взялась за его пристрастие к выпивке. Стала контролировать и не доводить до страшных кувырканий. Следила за его здоровьем. Он молодец, справился. Ты знаешь, какая у нас клиника?

– Нет. Петр Григорьевич немного рассказывал.

– «Гиппократ». Приезжай. Обследование пройдешь.

– Мне пока не надо, – растерянно проговорила Рита.

– Никогда не поздно, – философски заметила Мария. Она вскочила и заторопилась попросить: – Риточка, пойдем со мной за дневником.

– Куда? В номер? Так ты же сегодня ночью уже искала его там.

– Я его и здесь искала. Его нет. Нигде нет. Я здесь даже вещи не раскладывала, а в сумках его нет, значит, он все-таки в номере остался. Пойдем со мной.

– А ты его точно сюда привезла? Может, ты его дома оставила?

Молодая вдова развеяла все призрачные надежды Риты.

– Точно привезла, – тоном математика, доказавшего теорему, заявила Мария.

Мария тяжело вздохнула и опустилась на кровать.

– Я, конечно, не имею права спрашивать, а ты имеешь право не отвечать, но все же, что в нем такое, что ты готова повторно взламывать дверь?

– Там ценная информация. Для меня. Ты права, я не должна вести себя как взбалмошный ребенок. Нельзя так нельзя. Я не буду настаивать. Забудь.

Она встала и прошла к окну. Рита догадалась, что она врет и обдумывает план своего повторного вторжения в номер, где убили Петра Григорьевича, где, по ее мнению, продолжал лежать блокнот.

– Я схожу с тобой.

– Что? – не поняла Мария и оглянулась.

– Я схожу с тобой.

– Почему?

– Потому что ты очень громкая, и я не хочу, чтоб тебя застукали на месте преступления. Ой, – спохватилась Рита.

– Я громкая? – Мария услышала самое главное для себя.

– Не важно, – Рита дернула рукой, отмахнулась от ответа. – Маша, сходим вместе, я помогу тебе поискать. А ты еще раз посмотри в сумках.

Мария согласилась, кивнула, но искать не стала, тратить время и энергию на бестолковое дело не посчитала нужным.

Рита же посчитала нужным накормить Машу.

– Маша, пойдем в ресторан. Тебе надо позавтракать.

– Не.

– Хорошо. Тогда я закажу еду в номер. Что ты хочешь? – Рита взяла трубку телефона и брошюрку со стола, нашла номер ресторана.

Молодая вдова устало помотала головой и проговорила:

– Ни-че-го. Я не буду есть.

– Аппетит приходит во время еды, – возразила Рита и заказала администратору на другом конце провода: – Яичницу, сырники со сметаной и чай с земляникой и мятой.

Через пятнадцать минут она помогала официанту расставить тарелки с едой на столе и уговорила бедную девушку (так она мысленно считала) позавтракать.

Мария куснула сырник, надрезала яичницу, отломила хлеба и со спокойной совестью сообщила, что наелась.

Рита недовольно осмотрела почти полные тарелки, безнадежно вздохнула от безуспешного результата, но напоила девушку чаем с мятой, надеясь, что трава своими целебными свойствами подействует успокаивающе.

Мария же, наоборот, после чая возбудилась, из сонно-коматозного состояния впала в беспричинно-беспокойное, но Рита уже не обращала внимания. Она устало смотрела в окно и наблюдала за воробьем. Тот спрыгнул на подоконник с ветки ели. Она колыхнулась, задела лапой соседнюю ветку, на которой сидел другой воробей. Он оказался пугливым, возмущенно вспорхнул и приземлился рядом на подоконнике, но подальше от зеленого возбудителя беспокойства. Громко чирикая, возмущались, шустро прыгали по подоконнику, привлекая внимание не только Риты, но и собратьев. Через несколько секунд возле щебечущих голосистых скандалистов собралась целая стая.

«Все, как у людей», – подумала Рита и переключила свое задумчивое внимание на хозяйку номера. Она сидела на кровати, раскачивалась и нервно дышала.

– Хочешь отдохнуть, – не спросила, а предложила Рита.

– Да. Я хочу спать.

– Ложись. Я закрою дверь, – пообещала Рита, помогла Марии прилечь и удивилась, как она собирается поспать в таком возбужденном состоянии. – Ты точно хочешь спать?

– Да, ты иди, иди, никуда я не денусь, закрывай дверь, я не убегу, – закутываясь в одеяло, говорила Мария и заговорщицки взглянула. – Вечером пойдем в номер.

Идти за дневником Рита не собиралась, хоть и пообещала. Она молча посматривала на девушку, в очередной раз доказывая себе, что Мария не отдает себе адекватный отчет в своих словах и действиях.

Рита понимала, что помочь Марии ничем больше не сможет. Банальные слова «все будет хорошо» в данной ситуации прозвучат фальшиво. Нет, ни в коем случае Рита не станет фальшивить с чувствами. Но в свете горя фраза будет неуместна. Сейчас нужно отпустить время. Пусть идет своим чередом или бежит секундами, тянется месяцами. Главное – пройдет время. Душевная рана затянется, перестанет кровоточить и гноить. А сейчас ни одно слово не успокоит боль.

19
{"b":"883819","o":1}