– Шелли, тебя не узнать, взялась за старое? – Клод всегда говорил то, что думал. Полу-ангелы, как и ангелы, не умели лукавить. – Решила попытать удачу с генералом-командором? А как же Микош?

Клод с сочувствием посмотрел на красного от досады Микоша, и все остальные тоже. Неудобно-то как!

– Что за глупости? – подхватила своего парня под руку. – Просто мне мама вчера звонила и полчаса читала нотации про гордость рода и прочее. Велела не опозориться на собеседовании и выглядеть, как взрослая Верис.

– А, тогда всё понятно, – Клод сам не врал и другим всегда сразу верил.

Правда, не все были такими, как он. Рива с Лау, да и Микош продолжали смотреть на меня скептически.

– Ну что застыли? Мы никуда не опаздываем? – спросила я, готовая психануть и на всех обидеться. Мне никогда в жизни не приходилось столько изворачиваться, и это дело мне категорически не нравилось. – Опаздываем, – отмерли все разом и торопливо отправились каждый к своей аудитории, где генералы-командоры проводили собеседования доставшихся им студентов.

Из нашей компании обладателями жёлтых печатей стали трое: я, Микош и Рива. А всего в команде гарн Септера насчиталось тринадцать студентов, и к моменту нашего появления все остальные участники уже расселись на подоконниках в коридоре перед аудиторией, дожидаясь начала испытаний.

– Вызывают или живая? – деловито поинтересовалась Рива, поравнявшись с ближайшим заполненным подоконником.

– Вызывают, первый уже пошёл, – ответили ей, и мы прошагали в конец коридора, чтобы тоже примоститься на свободный подоконник.

– Отлично, сейчас тот, кто отстрелялся, расскажет, о чём генерал-командор спрашивает, – потёр изящные ладошки эльф, и я вновь удивилась его невероятному, прямо даже нездоровому воодушевлению.

Но вот только ни первый, ни второй вышедший из аудитории ничего нам рассказать не смог: инкуб – умный, зараза – поставил запрет на разглашение информации, и из-за этого в оставшееся время мне пришлось срочным образом прикидывать возможные вопросы и варианты ответов, следя за периодически вспыхивающей в коридоре надписью с именем следующего студента.

Меня вызвали шестой, попросив про себя благословения у нейтральной Серости, я толкнула дверь аудитории.

Гарн Септер сидел за преподавательским столом и собеседовал членов своей команды в одиночестве. Порадовалась, что заряжалку он с собой не прихватил, и уселась напротив демона на стул, стоявший, как одинокое дерево, среди пустыни. Сложив руки на коленях и замерев, я почувствовала себя единственным листочком того одинокого дерева, оказавшись под прицелом невероятно притягательных, смотрящих на меня с высоты преподавательского места инкубских глаз.

– Здравствуй, малышка Шеллин, – гарн Септор улыбнулся сражающей наповал улыбкой, и я впилась ногтями в ладони, пытаясь унять ускорившееся сердцебиение, – скажи-ка мне, детка, зачем ты записалась на отбор?

Ну, этот вопрос я ожидала, и ответ на него решила позаимствовать у Дартона ещё сидя в коридоре.

– Здравствуйте, генерал-командор. Потому что это превосходный способ сделать прорыв в карьере, не хочу его упускать, – сказала спокойно, с достоинством, а у самой внутри всё трепетало, а мысли постоянно возвращались в тот день, когда Лукасгар разбил мне сердце.

Я тогда не ела три дня, вот как сильно переживала! И не успокоилась до тех пор, пока не решила любить Кристгаргана… Но зачем я это сейчас-то вспоминаю? Мне надо сосредоточиться, а не нагнетать! Соберись, Шелл!

– Погоди-ка. Насколько мне известно, тебя и так ждёт отличная карьера в центре у матери, зачем тебе практика на границе? – он смотрел на меня пристально, явно сканировал магически.

– А я хочу получить независимость и пробиваться в жизни самостоятельно, – заявила и сама испугалась того, что сказала. Хоть это правда, но вдруг мама узнает? Вот мне влетит!

– То есть ты вчера не передумала и не просила Бианку Верис со мной связаться?

– Нет! Я мечтаю об этой практике, – ответила с пылом, вкладывая в слова всю решимость раскрыть заговор и мечту вывести Лукасгара на чистую воду, потому что наверняка знала, что он проверяет всех на враньё артефактами.

– Понятно, – демон на миг задумался, глядя в окно, и я опять невольно залюбовалась его профилем.

Чётко очерченный волевой подбородок, острые скулы, прямой нос и чувственные губы притягивали взгляд, совершенно не спрашивая, хочу ли я этого. В чёрных волнах волос мерцали красные искры, а глаза цвета весенней травы опушали густые ресницы. В этой ипостаси инкубы отличались от людей лишь своей нечеловеческой красотой, статью и мощью… Очнулась от того, что облизываюсь, утопая в изумрудном взгляде. Оказывается, Лукасгар от окна уже отвернулся и какое-то время изучал меня не моргая, а я пялилась на него в ответ. Вот же досада какая!

– А тебе не кажется странным, Шелли, – заговорил он, когда увидел, что я вышла из ступора, – что абсолютно все твои сокурсники тоже записались на отбор?

Сердце пропустило удар. Он что, меня подозревает? Догадался, что я в курсе его коварных планов? Копался сейчас в моей голове? Хотя нет, это я бы ощутила. Какой ответ правильный? Скрипнула зубами от досады, что чуть не попалась.

– А что тут странного, генерал-командор гарн Септер? Мы все патриоты и карьеристы. В столичной академии другие до выпускного курса не дотягивают.

Интуитивно решила гнуть ту линию, которую гнули все мои друзья, очень надеясь, что артефакты не распознают ложь – кое-что я всё-таки умела и знала, как их можно сбить с толку. Надо лишь самой верить в то, что говоришь.

– Хорошо, если так, – инкуб сверкнул на меня глазами очень странно. Не получилось? Почувствовал обман? – Вопросов у меня к тебе больше нет, но есть условия.

– Слушаю вас, – вроде пронесло. Сделала заинтересованный вид.

– Я чувствую, что ты невинна, но на тебе есть запах молодого человека, кажется, эльфа, возможно, у тебя с ним достаточно близкие отношения… – Это он к чему такие разговоры заводит? Я залилась краской от возмущения, но он продолжил: – Не надо так на меня смотреть, малышка. Это все инкубы чувствуют. Так вот, я беру тебя в команду не статистом, а полноценным участником с одним условием: никаких любовных отношений в моем гарнизоне у тебя с парнем не будет, и живёшь ты в моем доме, под моим присмотром.

– Что?! – я вскочила со стула и, забывшись, подлетела к преподавательскому столу, оперлась кулаками на столешницу. – Это что за произвол?! Да как вы можете ставить мне такие условия?!

По лицу инкуба пробежала волна непонятных мне эмоций. Как будто он от моих слов испытал наслаждение. Странно он реагирует на скандал… ну или я не умею читать по лицам…

– Или так, или все две недели проторчишь на кухне, как остальные статисты. От того в Серой пустоши – так ещё называли Нейтральную Серость – результат не покажешь, опозоришься перед зрителями и погубишь карьеру.

Я беззвучно открывала и закрывала рот в попытке удержать в себе все то, что хотелось ему сказать хорошего, и пытаясь мыслить здраво. Ничего ж себе условия! Но выхода то у меня нет…

– Как прикажете, генерал-командор, я сделаю так, как вы прикажете, – в конце концов, выдавила из себя.

– Умница, Шелли.

Брхатные нотки в голосе гарн Септора заставили меня вновь на миг забыться и ощутить, как по спине промчалась толпа мурашек. Жутко сложная миссия мне предстоит всё-таки, просто кошмарная, но я выдержу, я же Верис. Мне никак нельзя к статистам, мне нужно быть все время рядом с заговорщиком, иначе как я смогу заговор раскрывать? – На сегодня свободна, – отпустил меня гарн Септер.

За дверью аудитории почувствовала такое облегчение, будто каменную плиту с себя сбросила, и, пожелав удачи Риве с Микошем, отправилась, наконец, проверить, что там вчера метелка намела в хран.

Лукасгар гарн Септер

– Ну чем ты сейчас-то недоволен, гарн Септер? – поинтересовался у меня генерал-командор северной серой границы Зенгур гарн Тригор, разливая гномью настойку по четырём бокалам.