- По всей вероятности, они намеревались схватить Лепида и принудить его тут же на месте провести выборы. А уж за каких кандидатов стали бы голосовать, долго гадать не надо. Гипсос и Сципион, известные приспешники Клодия. Как будто такие выборы могут иметь силу. Да смилуются над Римом боги в тот день, когда высших должностных лиц в республике станут выбирать по прихоти уличного отребья!

Цицерон перевёл дух и потёр лоб.

- К счастью, Милон был начеку. Милон всегда начеку. Он предвидел, что в последний день пребывания Лепида в должности случится что-то подобное, и собрал своих людей на боковой улице. Когда толпа стала ломиться в дом, люди Милона напали на них с тыла. Там было самое настоящее сражение, и крови пролилось немало. Но этого сброда хватило ненадолго. Они горазды только погромы учинять, а сражаться лицом к лицу – не их стихия. Лепида с его женой и дочерьми люди Милона обнаружили на верхнем этаже. Они там заперлись в комнате и были готовы перерезать себе вены. Можешь себе представить? Римский интеррекс собирался покончить с собой, чтобы не быть растерзанным толпой рабов и вольноотпущенников. Женщины его дома готовы были умереть, лишь бы избежать надругательства. Говорю тебе, Гордиан: в самые худшие времена, в страшные годы гражданской войны республика не знала такого позора! И кто же спас республику от позора? Милон! Разве такая мудрость и решительность не заслуживают признания и награды? Если есть человек, достойный быть консулом…

Всё это звучало совершенно искренне – и ужас перед возможной судьбой интеррекса, и преклонение перед дальновидностью и самоотверженностью Милона… Не вздумай купиться, одёрнул я себя; не забывай: он оратор, превосходный оратор; убеждать и зажигать, вызывать сочувствие и привлекать на свою сторону – его профессия, а уж таланта и опыта ему не занимать, так что не принимай его речи за чистую монету.

Я прочистил горло.

- А это правда – насчёт Помпея?

Цицерон поглядел на меня с недоумением. Целий удивлённо поднял бровь.

- Помпей тоже уже успел стать угрозой для республики? Поэтому Милон собирается убрать его, как убрал Клодия – «задушить голыми руками»? Не удивительно, что Помпей не пустил его на порог своей виллы.

- Где ты это услыхал – на сегодняшнем контио? – нахмурился Цицерон.

Я кивнул.

- Это-то всех и взбаламутило. Они объявили, что Милон явился на виллу к Помпею, а тот не пожелал его видеть. Потому, мол, что опасается за свою жизнь, и не без оснований.

- Что?! – ужаснулся Цицерон. Или сделал вид, что ужаснулся.

- Вот точные слова Квинта Помпея: «Из-за Милона на Форуме впервые был зажжён погребальный костёр. И если на Капитолийском холме появится гробница, это тоже будет из-за Милона!»

- Бред! - Уж это явно вырвалось, а не было отрепетировано заранее. – Эти провокаторы могут сказать что угодно – а глупцы им верят! Да и чего ещё ждать от контио, состоящего из банды отборных клодиан и слегка разбавленного просто сочувствующими?

- Мне так не показалось - что на этом контио были сплошь клодиане. Не забывай, я был там. И насколько могу судить по возгласам, далеко не все в это поверили. Люди пришли послушать, что скажут трибуны.

- И то, что сказали трибуны, подействовало.

- Более чем – судя по тому, что ты мне сейчас рассказал. Так значит, насчёт Милона и Помпея – это всё ложь?

- Конечно же, ложь!

- Ну, не совсем, - заметил Целий, спокойно глядя на своего взволнованного наставника. – Милон действительно отправился на виллу к Помпею. Зачем? Дело в том, Гордиан, что Милон человек простой – говоря «простой», а имею в виду прямой и бесхитростный – такой, какими мы привыкли считать своих славных предков. Памятуя о многочисленных услугах, оказанных им Помпею в прошлом, он полагал, что Помпей не откажет ему в поддержке теперь, когда он в таком тяжёлом положении. Что ж, Милон ошибался. Значит, трибуны знают, что Великий не пожелал с ним разговаривать?

Я кивнул.

- Саллюстий так и сказал: «Помпей через третьих лиц передал негодяю просьбу никогда больше не наносить ему визитов, дабы он, Помпей, впредь был избавлен от неловкости закрывать перед Милоном двери своего дома».

- У тебя всегда была отличная память на слова, - негромко заметил Цицерон.

- Что верно, то верно, - согласился Целий. – При такой памяти даже скоропись Тирона ни к чему. Но как же Саллюстий и остальные пронюхали об ответе Помпея? Ответ был в письме, посланном тайно. К тому же не Милону, а сюда.

- Видимо, Помпей далеко не так тактичен, каким пытается казаться, - ответил Цицерон. – Чего же проще: шепнуть кому-нибудь словечко, тот передаст другому, другой третьему – и так пока не дойдёт до трибунов. Помпей не лучше и не хуже других; он пробует почву.

- А о других письмах что они говорили? – снова обратился ко мне Целий.

- Они вообще не говорили про письма. Только что Милон заявился на виллу Помпея, а Помпей дал ему от ворот поворот.

- Тогда, возможно, огласка и вправду исходит не от Помпея, - задумчиво сказал Целий. – Видишь ли, Гордиан, для Милона стало полнейшей неожиданностью, что Помпей не пожелал его видеть. Когда же Помпей ещё и написал ему, что не желает больше иметь с ним никаких дел, Милон в ответ тоже послал ему письмо с предложением…

- Целий! – предостерегающе произнёс Цицерон.

- А, какой смысл? С таким же успехом мы можем говорить с Гордианом начистоту, - пожал плечами Целий. – Так вот, Милон заявил, что готов снять свою кандидатуру, если Помпей того пожелает. «Одно твоё слово, Помпей Магн, и ради блага Рима я пожертвую своим честолюбием». Разумеется, на самом деле Милон напрашивался на косвенную поддержку; на что-нибудь типа «нет, нет, гражданин; политические соображения не позволяют мне принимать тебя в своём доме; но, конечно же, ты ни в коем случае не должен снимать свою кандидатуру». Но ответ оказался совсем другим.

- И что Помпей ему ответил?

- Гней Помпей Великий слишком велик, чтобы считаться с честолюбием какого-то там Милона. Его ответ был холоден, как дождь, который льёт сейчас над Римом: «Не мне указывать, кто может претендовать на должность, а кто нет. Я никогда не позволю себе навязывать своё мнение римскому народу. Народ способен вынести решение и без моего совета». Видимо, Помпей считает, что пребывает над схваткой.

- А ведь Милон много лет оказывал ему услуги – и немалые. – Цицерон покачал головой. - Теперь Милон попал в беду, зато Клодия можно больше не опасаться – и всё, Помпей спешит отмежеваться от Милона!

- Ну, Помпея-то можно будет привлечь на нашу сторону, если удастся объяснить ему, что это в его интересах, - заметил Целий.

- Рассчитывать на это мы не можем. Милону придётся действовать, полагаясь лишь на себя.

- Согласен, - решительно кивнул Целий. – К завтрашнему утру весь Рим будет знать, кто спас Лепида и его близких. Это сразу же зачтётся в пользу Милона: Милон встал на защиту закона и традиций от разнузданной толпы. К тому же не следует недооценивать неприязнь мирных граждан, которую навлекли на себя клодиане сожжением курии. В общем, думаю, публика завтра у нас будет доброжелательная.

- Завтра? – насторожился я.

- Завтра на Форуме состоится ещё одно контио, - с улыбкой сообщил Целий. - Только созову его уже я. Обязательно приходи, Гордиан. Мы противопоставим их огню свой.

- Не в буквальном смысле, надеюсь?

В ответ Целий рассмеялся.

Глава 8

Когда на следующее утро Эко пришёл к нам, его буквально распирало от новостей.

- Ты слышал, что было в доме Лепида вчера, после контио?

- Да, я знаю.

- Настоящее побоище. Говорят, там всё было в крови. Бюсты предков разбиты так, что не склеить. Ритуальная пряжа спутана. Зато теперь Лепид навсегда войдёт в историю, как интеррекс, который устоял перед натиском толпы. Он получил свои пять дней славы.

- Нам здорово повезло, что Милон поджидал их у дома Лепида, а не привёл свою маленькую личную армию на контио. Что если бы побоище началось прямо на Форуме? Я уже старый человек, Эко. В мои годы от толпы уже не больно-то и удерёшь.