на стол. — Допустим, у крупной корпорации много филиалов. Один из филиалов

страдает, и генеральный директор должен оценить долгосрочную выгоду от его

сохранения. Хотя его закрытие приведет к увольнению работников, было бы

безответственно с финансовой точки зрения позволить ему истощать ресурсы

компании, что в конечном итоге приведет к еще большим потерям рабочих мест.

— Ладно. К чему ты клонишь?

— Если генеральный директор хладнокровен и лишен сочувствия, он может легко

принять прагматичное решение о закрытии филиала. Если моральная дилемма и

чувство вины перед рабочими встанут на пути, приведя к эмоциональному решению, то

это может нанести больший вред компании в долгосрочной перспективе.

Он снова взял контейнер и продолжил есть. Я подождала, пока он закончит жевать.

— Многие руководители, политики и лидеры, которым не хватает эмпатии, лучше

справляются со своей работой, потому что они мыслят рационально, принимая

сложные решения, а не под эмоциональным давлением.

Я задумчиво кивнула.

— Значит, по-твоему, люди с этим... недугом могут быть даже более склонны к успеху

из-за него.

Он кивнул.

— Учитывая, что один процент населения обладает данной особенностью, вполне

вероятно, что все мы знаем множество людей с антисоциальными чертами личности, многие из которых ведут совершенно нормальную жизнь.

Я вскинула голову, встречая его взгляд. Я действительно знала одного человека с

психопатией - Акселя. Насколько мне было известно, он вел более чем прекрасную

жизнь. Как?

Доктор Стивенсон ответил на мой невысказанный вопрос.

— Как и во всем остальном в жизни, то, как человек решит справиться с этим, зависит

от него самого.

— Если это расстройство так распространено, почему вокруг него существует такое

клеймо позора? - с любопытством спросила я.

Доктор Стивенсон добродушно улыбнулся.

— Это лицемерие общества. Даже после всего, что мы обсудили сегодня, стала бы ты

голосовать за политика, если бы знала, что он не может понять твои потребности и

желания, и его это не волнует?

Хорошее замечание.

Никто из нас не произнес ни слова, пока он доедал салат и потянулся за следующим

контейнером с ризотто с курицей. Я позволила ему съесть несколько ложек, прежде

чем возобновить наш разговор.

— Что заставляет кого-то с таким характером демонстрировать агрессивное

поведение, в то время как другие ведут вполне рассудительный образ жизни?

Он пожал плечами.

— Это то же самое, что и любой другой недуг. Люди с легкой формой обладают

некоторой эмпатией, в то время как в тяжелых случаях она полностью отсутствует.

Неэмпатам не хватает контроля над импульсами, и их низкий уровень жалости

позволяет им преследовать свои желания, не обращая внимания на других. Но это не

их вина.

— В каком смысле?

Он подцепил вилкой кусочки салата.

— В том смысле, что… ASPD - это результат биологической предрасположенности.

Грусть растеклась по моим венам. Недостаток сочувствия был не виной Поппи. Как и

моя дочь, один процент населения был подвержен импульсивному поведению с

рождения. Хотя иногда Поппи проигрывала битву, она боролась со своими природными

наклонностями, потому что выросла в любящей семье. Вряд ли было справедливо

обвинять ее в том, что она не могла контролировать.

Этот разговор оказался более позитивным, чем я себе представляла.

— Итак, Пия, - сказал доктор Стивенсон, приступая к последнему контейнеру с

десертом. Печенье с шоколадной крошкой. — Ты готова обсудить склонность Поппи к

ASPD и то, как это влияет на вашу жизнь?

Я печально улыбнулась и собрала свои контейнеры. Он видел меня насквозь, не так

ли?

— Может быть, в другой раз, доктор Стивенсон.

Перед тем как уйти, я не могла не задать ему последний вопрос. Тот, который

беспокоил меня больше всего.

— Может ли человек, лишенный эмпатии, любить другого человека?

Я хотела для своей дочери всего, но в первую очередь, чтобы она нашла любовь в

своей жизни. Чувствовать, что тебя любят – один из величайших даров на Земле.

— Зависит от твоего определения любви. Если такие люди чувствуют связь, они идут

на многое, чтобы позаботиться о человеке так, как они заботились бы о драгоценной

вещи, которой владеют. Это часто похоже на то, что общество определяет как любовь.

Я перефразировала вопрос.

— По твоему мнению, может ли человек с ASPD любить другого человека?

Несколько мгновений он не отвечал. Я подумала, не прочтет ли он мне еще одну

лекцию о том, что я упростила это слово до обобщенной версии, используемой

обществом.

Вместо этого он бросил на меня опустошенный взгляд и произнес:

— Нет, такой человек не способен на любовь.

Я закрыла глаза, прежде чем выйти за дверь.

Глава 12

Настоящее

Пия

Мои внутренности тряслись от гнева, когда я рванула из кафетерия. Аксель не

погнался за мной, но я не собиралась оставлять это на волю случая. Обхватив себя

руками, я выскочила на улицу.

Поппи переживала бунтарскую фазу, когда само мое существование раздражало ее.

Что бы я ни делала, я была врагом №1, и она была решительно настроена бросить мне

вызов. Она заметила, что Аксель раздражает меня, и попросила его о встрече.

Мое сердце было готово выскочить из груди, и я достала телефон, чтобы позвонить

Джею. Ему нужно было знать, что происходит, а мы должны были выработать

стратегию борьбы с хаосом, который Аксель вносил в нашу жизнь.

Один гудок.

Два гудка.

Голосовая почта.

Я пыталась снова и снова. Каждый раз голосовая почта.

Потерпев поражение, я уставилась на свой телефон. Он почти разрядился, так как я

не взяла с собой зарядное устройство прошлой ночью, когда спешила уйти из дома.

К черту. Мне не нужен был Джей, чтобы справиться с Акселем. Я привела Акселя

Трималхио в нашу жизнь и должна была сама позаботиться об этом.

Прошлую ночь я провела, прячась в гостиничном номере и утопая в сожалениях о

том, что произошло. К тому времени, как наступило утро, последствия похмелья

прошли, и я вернулась к реальности, в которой я была Амбани.

Естественной реакцией двадцатиоднолетней Пии Миттал было бы поднять шум из-за

действий Акселя, и желание открыто вынести всё не всеобщее обозрение.

Тридцатичетырехлетняя Пия Амбани была ограничена рамками своей жизни.

Когда мы поженились, Джей сказал мне, что для нас не существует такого понятия, как развод. В семье Амбани было множество случаев неверности, и все они

стратегически скрывались, чтобы не вызывать скандалов. Тем не менее, никто не

разводился.

Мы с Джеем никогда не сможем расстаться друг с другом, поэтому рассказ о прошлой

ночи только причинил бы ему боль и нанес бы непоправимый ущерб нашим

отношениям. Вместо того чтобы разрушить свой брак из-за того, что Аксель вломился в

мой дом и трахнул меня, я должна была делать то, что Амбани умеют делать лучше

всего: подавлять. У меня не было возможности рассматривать это дело в суде, поэтому, что бы ни происходило, я должна была положить этому конец.

Я была полна решимости, пока Аксель не появился в школе Поппи, и теперь он

вынашивал планы по вмешательству в жизнь моей дочери.

О, Боже, неужели он знал? Неужели он вернулся в нашу жизнь, потому что узнал о

наших с Джеем грязных секретах? Разоблачит ли он нас перед всем миром?

Я была настолько отвлечена своим эмоциональным потрясением, что не заметила, как дошла до парковки. Черт возьми. Я вызвала Uber из отеля, а специально

отведенная зона для такси находилась на другой стороне кампуса.

Я развернулась на каблуках, готовая сжечь свое волнение долгой прогулкой. Мои