Я уничтожил изображения Амбани, порвав их на куски, затем взял фотографию Пии с

дочерью. Жаль, что ее дочь больше не сможет поддерживать отношения с Амбани.

Поскольку Пия принадлежала мне, ее дочь будет находиться под моей опекой по

доверенности. Позволять ей фантазировать об отношениях с ее бывшим отцом было

бы только жестоко по отношению к ребенку. Лучше, если она забудет его как можно

скорее.

Я свернул за угол от главного зала, чтобы осмотреть спальни. Одна из комнат была

переоборудована в домашний офис. Следующая, скорее всего, принадлежала дочери

Пии, хотя в ней не было той индивидуальности, которую я ожидал от молодой девушки.

Моей целью была третья комната.

Шаги оставались уверенными, когда я вошел в спальню Пии. Было немного

прохладно, хотя полы с подогревом поддерживали температуру. Мягкий свет струился

через окна от пола до потолка, поскольку она оставила шторы раздвинутыми. Он

освещал комнату - хотя и не сильно, но достаточно, чтобы выделить фигуру, раскинувшуюся под одеялом.

При тусклом освещении разглядеть ее было проблематично, поэтому я опустился и

сел на край кровати. Было все еще слишком темно, и мне пришлось наклониться

поближе, чтобы разглядеть ее черты.

Волосы шоколадного цвета разметались по подушке, а длинные ресницы касались

высоких скул. Сливочно-оливковая кожа делала ей расовую принадлежность плохо

определяемой. Это была та особенность, которая изначально вызвала мой интерес, и

я попытался выяснить ее этническую принадлежность. Даже разгадав головоломку

(она была индианкой), я не мог перестать наблюдать за ней.

Ее кожа все еще была достаточно гладкой, чтобы задуматься, не сделана ли она из

фарфора, а розовые губы только усиливали иллюзию куклы в натуральную величину.

Сломанной куклы, предположил я, заметив на её тумбочке пустую бутылку Кьянти и

такой же опустошенный бокал.

— Мама развлекается без ребенка, - пробормотал я, нежно убирая спутанные волосы с

ее лба. Она не шевельнулась - последствие алкоголя.

Я был удивлен, что Пия прикончила всю бутылку. По моим сведениям, принцесса

избегала употреблять много алкоголя. Наша встреча, должно быть, потрясла ее. Она

еще не смирилась со своей судьбой, но скоро смирится.

Пия прижала одеяло к груди, возможно, надеясь каким-то образом восстановить

контроль над своей жизнью во сне. К моей досаде, поза скрывала большую часть ее

кожи, и я мог полакомиться только видимыми кусочками. Я мог бы сдернуть с неё

одеяло. Тем не менее, спешка была излишней. Вино подействовало на нее, и до конца

ночи Пия останется без сознания.

Мои планы наблюдать за ней часами рухнули, когда взгляд упал на другого

непрошеного нарушителя. Вычурный пакет с торчащей из него оберточной бумагой

гордо стоял на туалетном столике Пии рядом с ее косметикой. Она купила дорогой на

вид подарок, но для кого? Он не был похож на то, что оценит ребенок, а это могло

означать только одно. Я открыл пакет и обнаружил нераспечатанный флакон духов Dior Sauvage.

Я замер, раздражение росло с каждой секундой. Это было беспрецедентно, даже

если она купила их до нашего обмена сообщениями. Не было ни предстоящих

праздников, ни дня рождения, ни юбилеев. Это не был обязательный подарок. Она

думала о нем.

Она сделала это, чтобы порадовать его, потому что он был у нее на уме.

Мои пальцы сжались вокруг бутылки. Я снова боролся с желанием разбить о стену

принадлежащую ей вещь. Мои губы изогнулись, когда я придумал наказание получше.

Я сообщил Пии о приезде, хотя сомневаюсь, что тогда она восприняла меня всерьез. Я

не планировал заходить дальше наблюдения за ней. Однако, она разозлила меня во

второй раз и должна была заплатить за свою дерзость.

Мои руки дрожали, а взгляд был прикован к бессознательному телу. Разбудить ее и

все испортить было бы колоссальной ошибкой. Я должен проявлять сдержанность, пока все идет по плану. Подумав об этом, я открыл флакон и побрызгал немного на

себя. Сняв пальто, я выбросил духи и пакет в мусорное ведро. Направляясь к кровати, по пути расстегнул рубашку и стянул ее с плеч. Аккуратно повесил рубашку и пальто на

кресло, а затем расстегнул ремень. Потянувшись в карман брюк, я достал телефон и

выключил его. После чего аккуратно положил его на тумбочку, сделав то же самое с

бумажником и ключами. Расстегнув брюки, я спустил их с ног и сложил, снова повесив

на кресло.

Все время, пока раздевался, я пожирал ее глазами. Вряд ли я смог бы отвести взгляд, когда она была такой податливой и уязвимой. Ее губы приоткрылись во сне, и я

подумал, что поместить свой толстый член между ними, а затем заставить ее

подавиться им, было бы достаточным наказанием за демонстрацию фотоснимков

Амбани и покупку ему непрошеных подарков.

Пия тихонько застонала и повернулась на бок, обнажив передо мной свою тонкую

шею. Одеяло, наконец, сдвинулось, открывая моему взору фланелевую ночную

рубашку. Даже не пытаясь, Пия умудрялась источать сексуальность в уродливой, непривлекательной рубашке. Она застегнула верх лишь до середины, демонстрируя

массивные груди, поднимающиеся и опускающиеся при каждом вдохе. Принцесса не

надела лифчик, предоставив мне доступ к ее глубокому декольте.

Мой член дернулся. Я едва прикоснулся к ней, а уже был твердым, как камень.

— Ты будешь спать все это время или проснешься с криком? - мне стало любопытно.

Сбросив боксеры, я забрался на кровать, спуская оскорбляющее меня одеяло вниз по

ее телу, пока она не оказалась полностью обнаженной. Было видно, что эта женщина

очень заботится о своем теле. Ничто не указывало на то, что у нее есть ребенок, за

исключением небольшого шрама от кесарева сечения, который я обнаружил, когда

задрал ночную рубашку до талии.

— Тебе действительно не стоило меня злить, принцесса, - прошептал я ей на ухо.

Пия

Сон каким-то образом нашел меня, несмотря на пережитый кошмар. Я должна

благодарить большую бутылку красного за эту передышку. Выпив всего один бокал, Джей споткнулся и ухватился за стол, чтобы не упасть. Мы оба были удивлены его

недолгой переносимостью, ведь обычно он умеет держать себя в руках. Несмотря на

то, что он выдохся, Джей настоял на том, чтобы я насладилась вином, так как оно было

моим любимым. После того, как он уехал в аэропорт, я сделала именно это. Я

переоделась в удобную ночную рубашку, посмотрела уйму серий криминальной драмы

и выпила слишком много бокалов вина.

Для меня это было ненормально, но я была потрясена неожиданным возвращением

Акселя в мою жизнь. Этого не могло быть на самом деле. То, что произошло сегодня

вечером, должно было быть случайностью. Сообщения, которые он отправил, доказывали обратное. Я выпила достаточно, чтобы свалить небольшую лошадь, и

прогнала страх. Успокоенная ложным чувством безопасности, которое нашла на дне

своего бокала, я задремала и позволила сну овладеть мной.

Я не могла разглядеть лицо. Он то появлялся, то пропадал из поля зрения, пока

шел к нам, сохраняя дистанцию. Солнце отражалось от его неторопливого шага, временами почти ослепляя меня, в зависимости от нового положения. По

позвоночнику пробежал холодок, когда наши взгляды наконец встретились. Темные, неумолимые глаза смотрели в ответ, решительно настроенные не выдавать своих

секретов.

Я не была уверена, что пробудило меня от сна, вызванного алкоголем. Вероятно, это

был угрожающий голос, прорычавший мне в ухо:

— Тебе действительно не стоило меня злить, принцесса.